Когда речь заходит о советской судебной системе, то, как правило, её контекст, это сталинские репрессии. Однако, даже в то смутное время основные принципы уголовного права исполнялись, а суровость приговоров определялась суровостью же действовавшего уголовного кодекса. Нет никаких сомнений в том, что в ходе расследования применялись пытки (отменённые, как ни странно, Лаврентием Берией в апреле 1953 года), а так же подлог и фальсификации, но к работе непосредственно судов это имело косвенное отношение. Даже тогда, когда «надо», суд всё равно опирался на нормы действовавшего УК, приговаривал к максимальному наказанию или изменял квалификацию преступления. Суды в период после хрущёвской оттепели и вовсе выглядели образчиками справедливости, честности и реже подвергались критике (опять же с поправкой на суровость УК). Однако, именно при Хрущёве советская судебная система наглядно продемонстрировала свою полную несостоятельность.
Советские валютчики
Ни для кого не секрет, что в СССР валюта не имела свободного хождения. Единственный способ её приобрести, это обратиться в отделение Внешторгбанка СССР. Если вы имели на руках разрешение на поездку за границу, то имели право купить ограниченное лимитом количество валюты (в США 2 доллара на день пребывания, в Финляндию 1,5, в соцстраны — 1). Здесь же её можно было обменять по официальному курсу. Оба этих фактора и стали основой теневого рынка. Лимит был крайне скудным и те, кто собирался за границу докупали доллары у валютчиков, а иностранцы, прибывавшие в СССР предпочитали официальному курсу подпольный. Одно дело, когда вы продаёте доллары по 10 рублей (до реформы 1961), другое - по 20-25 рублей.
Предполагается, что мощный толчок теневому рынку дал Всемирный фестиваль молодёжи и студентов 1957 года. Именно с этого момента в СССР появились термины фарцовщик и стиляга, а незаконная торговля с иностранцами открыла новые возможности для разного рода оборотистых граждан. Среди них выделялись трое: Ян Рокотов («косой»), Владислав Файбишенко («Владик») и Дмитрий Яковлев («Дим Димыч»). Каждый организовал собственную подпольную сеть по торговле валютой (в случае с Рокотовым, еще и золотыми монетами), которая позволила в короткое время заработать миллионы рублей. Но даже столь крупная сумма денег не могла нанести существенного урона экономике СССР, поэтому, по действовавшему на тот момент УК, валютчикам грозило максимум 8 лет.
Справедливый суд
Делами валютных спекулянтов занимался БХСС (отделы милиции по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией) и, надо сказать, делал он это без особого энтузиазма, то есть обычная рутина, не более. В марте 1959 года известный американский публицист Виктор Перло во время встречи с Анастасом Микояном обратил внимание на то, что в Москве постоянно сталкивается с предложением молодых людей продать им валюту по "выгодному курсу". Позднее известный американский журналист и публицист Альберт Кан, в разговоре с Михаилом Сусловым заявил: "Разве это хорошо, когда в центре столицы социалистического государства в открытую промышляют валютчики, а милиции до этого нет дела?!" После таких жалоб, Суслов, раскритиковав МВД за халатность, на пленуме ЦК КПСС предложил поручить борьбу со спекулянтами КГБ. Уже в мае 1959 года в КГБ была создана специальная служба, которую возглавил полковник Сергей Федосеев.
КГБ потребовалось чуть больше года, чтобы не просто определить верхушку теневого рынка Москвы, но и арестовать Рокотова, Файбишенко и Яковлева, буквально поймав их с поличным. Важно отметить, что чекисты действовали по всем правилам, а не просто скрутили фигурантов и потом выбили из них признание. Так что, троица валютчиков оказалась под арестом в 1960 году, а следователи имели на руках исчерпывающие доказательства их вины. Суд состоялся 19 мая 1961 года, и всех троих приговорили к максимальному наказанию по 88 статье УК РСФСР — 8 годам лишения свободы.
Самодурство Хрущева
В конце 1960 года, Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы контрабандой и нарушением травил о валютных операциях» срок наказания за незаконные валютные операции был увеличен до 15 лет. Произошло это уже после ареста троицы валютчиков, так что их это не могло касаться. Однако, случилось непредвиденное.
Еще в 1958 году Никита Хрущёв выдвинул так называемый «Берлинский ультиматум». Это привело к обострению отношений между СССР и странами Запада. Конфликт носил дипломатический характер, поэтому в период между 1958 и 1962 годами состоялось множество международных встреч. В частности, Хрущев посетил США, был во Франции и дважды посещал Вену. Именно второй визит в июне 1961 года стал судьбоносным для Рокотова, Файбишенко и Яковлева. Так как конфликт развернулся вокруг Западного Берлина и нахождения в нём войск НАТО, на встрече с президентом США Джоном Кенеди Хрущёв заявил, что под властью оккупационных сил город превратился в центр спекуляции. На это Кенеди возразил: «Такой черной биржи, как ваша - московская, не сыскать и во всем мире...». В контексте общей ситуации такое заявление было сродни пощёчине, поэтому, вернувшись в Москву, Хрущёв потребовал полного отчёта о ситуации с теневым рынком в столице (Федосеев указывает на то, что это произошло раньше, в 1960 году в Западном Берлине, однако нет никаких подтверждений, что Хрущёв в этот период посещал Германию).
На встрече с Федосеевым, Микояном и Шелепиным, Хрущев потребовал ужесточить наказание для осужденных, ссылаясь на 88 статью УК в новой редакции. Попытки объяснить Генеральному секретарю то, что закон обратной силы не имеет, успехом не увенчались. Уязвлённое самолюбие Хрущева требовало крови. После этого Верховный совет издал дополнительное постановление к указу, которым ему "в порядке исключения" придавалась обратная сила. На втором процессе, куда Рокотова и Файбишенко этапировали из мест отбытия наказания, председательствовал сам глава столичного суда Леонид Громов. Приговор – 15 лет лишения свободы.
Обратная сила
Логика и юридические принципы говорят нам о том, что на проступок распространяются только те правила, которые действуют в момент совершения преступления. Представьте на секунду, что в день повышения штрафов за превышение скорости, вам начисляют дополнительные выплаты за все предыдущие нарушения. Абсурдная ситуация, правда? Отсутствие обратной силы закона ужесточающего наказание, является чуть ли не основой всей мировой судебной системы. Даже во время Нюрнбергского трибунала, когда страны победительницы изначально договорились об исключительности содеянного нацистами, находились те, кто выступал против нарушения правила об обратной силе законов. И этот трибунал должен был стать единственным исключением в новейшей истории, когда данный принцип был нарушен. Тем удивительнее то, что второй такой случай произошёл по велению одного единственного человека с уязвлённым самолюбием и советская судебная система прогнулась с ходу. Но Хрущеву и этого было мало.
По просьбе трудящихся
У Никиты Сергеевича был излюбленный приём, ссылаться на несуществующие письма трудящихся. По удивительному совпадению, трудящиеся всегда требовали ровно того, чего хотел сам Хрущёв. В этот раз «простые советские люди» просили «приговорить всю эту преступную шайку к высшей мере наказания». Сомневаюсь, что кто-то в здравом уме поверил бы в этот фарс. С чего вдруг рабочих стала бы заботить судьба валютчиков? Но Хрущёв подкрепил письмо угрозами в адрес Генерального прокурора Романа Руденко и Председателя Верховного суда Александра Горкина.
На выступлении в Алма-Ате Хрущев был ещё более предметен, заявив: «Вы читали, какую банду изловили в Москве? И за все ее главарям дали по 15 лет. Да за такие приговоры самих судей судить надо!». Этого было уже достаточно. Председателя Мосгорсуда Леонида Громова снимают с должности, а в ЦК подготавливают записку в Политбюро, где обосновываются изменения в Уголовный кодекс. 1 июля 1961 года председатель президиума Леонид Брежнев подписывает Указ "Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях". И снова в "порядке исключения" особым постановлением закону была придана обратная сила.
Генпрокурор Роман Руденко, понимая, что на одном Громовом не остановятся, подал протест на приговор, вынесенный Мосгорсудом. Верховный суд приступил к пересмотру дела. Результат был предсказуем, 19 июля 1961 года Рокотова, Файбишенко и Яковлева приговорили к смертной казни. Дальнейшая судьба Рокотова и Файбишенко хорошо известна, но что стало с Яковлевым остается не известным - место приведения приговора в исполнение в отношении него неизвестно. С учётом того, что за смягчение приговора Яковлеву ходатайствовало КГБ, можно пофантазировать на тему его спасения.
И тогда, и сейчас я считал и считаю, что наказание было слишком суровым. К сожалению, правосудие не посмело ослушаться воли Первого секретаря.
Полковник КГБ Сергей Федосеев
В период с 1961-го по 1962-й по экономическим преступлениям были казнены около 8000 человек. Среди них оказался и 21 «фрунзенский ткач». По «делу трикотажников» под давлением Хрущева Верховный суд в виде исключения прямо на заседании снял мораторий на смертную казнь за экономические преступления (под 88 статью «ткачи» не попадали, так как по сути занимались незаконным предпринимательством). Аналогичными исключениями награждали и других подпольных цеховиков, полностью игнорируя принципы права.
То, что суды время от времени выносят решения, продиктованные волей властей, не является чем-то уникальным. Это даже не зависит от политического строя, вспомнить хоть то же дело Дерека Шовена, который якобы убил Джорджа Флойда (хотя вскрытие показало, что он умер от остановки сердца, а не асфиксии). Подтасовки, фальсификации, игнорирование доказательств невиновности и прочее — не новость. Однако, трудно отыскать случай, когда суд цивилизованной страны отказывается от принципа обратной силы закона. Советский суд сумел его нарушить как минимум трижды.