Петербург исторически известен как город, ставший благодаря Петру I окном в Европу. С момента основания сюда переселилось множество иностранцев, которые нашли здесь свой дом. Северная столица пережила революцию, перестройку, репрессии, переселения, войну и блокаду.
Население города постоянно менялось из-за происходящего внутри страны. Однако он по-прежнему многонационален. Как выяснил «МК в Питере», сегодня немало россиян обращаются к представителям разных конфессий, чтобы найти своих живых и погибших родственников, связь с которыми пропала из-за событий прошлого.
Жертвы репрессий
Одной из самых печальных страниц советской истории являются принудительные переселения народов в 1920–1940‑х годах. Речь о представителях разных национальностей, раскулаченных крестьянах, осужденных и многих других. А во время ВОВ одни отправлялись воевать на фронт, а других массово эвакуировали из блокадного Ленинграда. Многие не вернулись домой, оставшись жить на новом месте. Как рассказывает член Совета общины Петрикирхе по связям с общественностью Герхард Ройтер, во время войны немало ленинградцев потеряли связь с родными и близкими.
Мы общаемся в церкви Святых Петра и Павла. Утром Герхард провел экскурсию по катакомбам. Именно на такой я была, когда мой сегодняшний собеседник обронил, что к лютеранской общине иногда обращаются петербуржцы немецкого происхождения, чтобы найти родственников.
«Это бывает не так часто: пару-тройку раз в месяц. Проблема в том, что у нас хранятся документы только с 1993 года, все остальное либо было утеряно, либо передано в другие архивы», — объясняет Ройтер.
По словам моего собеседника, для поиска умершего родственника нужно собрать о нем как можно больше информации: ФИО (учтите, что при переводе они могли быть изменены), когда родился и умер, где его крестили и отпевали, венчался ли, когда его судили, сослали или раскулачили.
В первую очередь Герхард Ройтер рекомендует обратиться к книгам члена Санкт-Петербургского немецкого общества Венедикта Бема, который активно изучал лютеранские кладбища Петербурга. Кроме того, в Сети можно найти сайт университета Регенсбурга с банком данных о немцах в дореволюционной России. Если известно, что родственника сослали в Сибирь, то можно обратиться к местным архивам или в ЗАГС. Кроме того, отмечает лютеранин, бывает, что информация о человеке скрыта вообще, — в таком случае можно написать обращение в ФСБ.
«Сейчас обратиться в ФСБ проще, а еще в 1990‑е боялись… Связь между семьями терялась, потому что людей порой по разным причинам переселяли внезапно, отрывали от своей земли, своего места. Они боялись рассказывать свою личную историю, говорить о предках. В итоге те, кто к нам обращаются, владеют лишь фрагментарной информацией, а многая материальная память была утеряна: фотографии, документы, переписки. Но я замечаю, что нашим прихожанам важно знать свои корни, это помогает им идентифицировать себя, заполнить пустоту внутри», — объясняет Герхард.
Желание не плыть по течению
Отец Михал Маргефка служит в католической церкви Посещения Пресвятой Девы Марии Елизаветы. Ее в течение последних нескольких лет безустанно ремонтируют. Вокруг храма, расположенного на Выборгской стороне, — единственное в городе исключительно католическое кладбище, на котором хоронили католиков с середины XVIII века по начало XX. Всего здесь покоится около 40 тысяч человек, но кем они были при жизни — по большей части неизвестно.
«Когда человек пытается найти своего погибшего родственника, то обычно ищет погребальные книги. В наших церковных архивах ничего не сохранилось из-за политических репрессий. Но существуют некрологи, которые собирали энтузиасты. В Петербурге есть два историка, которые занимаются именно архивной работой, — это Станислав Козлов-Струтинский и Кшиштоф Пожарский. Из 40 тысяч захоронений на Выборгском римско-католическом кладбище они выяснили имена лишь 7 тысяч человек», — поделился отец Михал.
Как объясняет отец Михал, если человек знает, что его предок ходил в определенную церковь, ему можно обратиться туда. Обычно в архивах церкви хранится информация о том, когда человека крестили, венчали и отпевали. По словам моего собеседника, в любом приходе можно проследить жизнь по крайней мере 200 человек.
Проблема в том, что подобной информации, как правило, нет в Сети. Например, исследования Станислава Козлова-Струтинского и Кшиштофа Пожарского о захоронениях на католическом кладбище были изданы в бумажном виде и на дисках.
«К нам за поиском захоронений люди обращаются редко. Местную католическую церковь сильно затронули революция и война. Население города менялось, плюс индустриализация, отправления по службе. У людей был страх проявить свое происхождение и религию… Если бы мы существовали непрерывно — возможно, смогли бы помочь [тем, кто ищет информацию о родственниках]. Но надо понимать: то, что на католическом кладбище был похоронен какой-либо человек, — это частная информация, которая является достоянием семьи», — отметил священнослужитель.
Кстати, петербуржцы и представители других городов (да и стран) иногда обращаются к отцу Михалу с рассказами об умершей родне. Например, приносят в церковь семейные документы, фотографии на фоне прихода или справку о выкупе похоронного места за 3–4 рубля. Кстати, по словам отца Михала, по цене тоже можно определить, где покоится человек: чем дороже — тем ближе к храму. Место в крипте в XIX–XX веках стоило 2000 рублей, а на самом кладбище цена составляла до 500 рублей.
Онлайн-могилы
Между тем цифровые погосты в России все же существуют. Например, онлайн-проект «Еврейское кладбище», которому исполняется 14 лет. В этом году он получил новое название — «Могилы близких». Это платформа с данными о захоронениях евреев в Петербурге. На сайте можно вбить фамилию, и он покажет, где упокоился человек с такими данными.
Как объясняет руководитель проекта Мойше Трескунов, пока на платформе можно найти далеко не всех евреев, похороненных в Петербурге. Дело в том, что информация о каждом человеке добывается «вручную»: необходимо прийти на кладбище, сфотографировать надгробие, переписать данные с него и загрузить информацию в Сеть.
«Бывает, что люди на портале находят могилу, а на реальной местности не могут. Ищут, пока не промерзнут и отчаются. Тогда звонят, и нам приходится превращаться в навигатор: спрашиваем, где находится позвонивший, что видит, советуем, куда повернуть, — объясняет Мойше. — Когда мы создавали сайт, часто обращались люди с просьбой оставить на могиле завернутую в полиэтилен записку. В ней просили написать имя позвонившего, кем он приходится умершему и как с ним связаться. Я увидел, что это неплохо работает: родственники стали находить друг друга. Поэтому сейчас такая функция есть и на виртуальном кладбище».
Фото: Pexels
Также на страницах, посвященных отдельным захоронениям, желающие могут написать своего рода некрологи. Как отмечает Мойше Трескунов, ценна каждая строчка: с одной стороны, она дает человеку возможность выразить свою скорбь, а с другой — передать информацию следующим поколениям. Более того, бывает, что виртуальные могилы доступнее для посещений, нежели реальные.
«Однажды во время техработ некоторые страницы портала были недоступны. Нам тогда позвонил мужчина и сказал: “Я иногда посещаю могилу своего родственника, но сейчас не удается зайти. Подскажите, пожалуйста, все ли в порядке?”», — рассказывает Мойше Трескунов.
Напрашивается вывод, что будущее похоронного бизнеса — в виртуальных кладбищах. Сейчас подобные проекты создают лишь энтузиасты и, как правило, в крупных городах России. Невозможно переоценить их важность для тех, кто ищет свои корни. Цифровые погосты помогают найти места захоронения предков, информацию о них, найти живую родню. В прошлом и сегодня люди выкупают места на обычных кладбищах. Но кто знает, возможно, в будущем придется покупать места уже на онлайн-погостах. А за дополнительную цену — виртуальные памятник, венок или цветы…
Автор: Ирина Меркель