Про Иванова и Петрову
" АМНЕЗИЯ"
На выходные Иванов с Петровой поехали на дачу. Сидорова взяли за компанию. Теща сказала, что с Сидоровым пьянка не так фатальна и беспробудна, и вообще, приобретает романтический оттенок. Палну никто не приглашал, она напросилась сама, пригрозив, что банки будет хранить у Иванова на балконе, если что.
Мурзику и дома было прекрасно, но Петрова побоялась за пальмы.
***
- Хорошо-то как!- сказал Иванов, прибавляя громкость в машине.
Из динамиков полилась музыка. Радио весело пело мужским, иностранным голосом.
Иванову показалось знакомой мелодия, он щёлкнул пальцами, помогая себе вспомнить исполнителя.
- Очень похож на этого..как его там..
- Похоже!- отозвалась Петрова с сарказмом,- Но это не он!
- Как не он ?!- Иванов попытался спасти исполнителя, - Может, новая песня просто. Мы же не все слышали!
Петрова цокнула языком:
- Я тебя умоляю! Тебе медведь на ухо наступил и мозг задел! Не нужно говорить за всех! Лично я знаю весь его репертуар! Причём, многие песни наизусть! Эта вещь точно не его!
Петрова в доказательство неожиданно громко запела, перекрикивая одновременно исполнителя, мужа и авто.
Сидящие в машине, и даже Мурзик, вздрогнули и с испугом посмотрели на орущую Петрову.
- И эту тоже знаешь?! Которую на свадьбе у этого..как его..просили исполнить, а припев никто не помнит.
Пассажиры, ещё не оправившиеся от пения Петровой, переключились на Иванова, который тоже запел, помогая себе, выпучив белки глаз и задействуя все мышцы лица.
Петрова заткнулась и посмотрела на всех, ища понимания или сочувствия.
- За дорогой смотри! - неожиданно вмешалась Пална,- Не пел он такие никогда! Здесь контральто, а у него это.. как его? Забыла..Ещё у него зрение плохое. Он в очках поет. Минус 10 ..или плюс.
- Контральто - это женский голос. Правда- самый низкий. Очень похож на мужской. - поправил Палну Сидоров.
Иванов дернулся от возмущения, как матерая щука на крючке, и чуть не вылетел в открытое окно.
Но спас ремень безопасности.
- Как не пел?! Какие очки? Ему ногу сломали! Левую! Или правую! Он теперь хромает всё время! Его поэтому в жюри часто приглашают под Новый год. Там с ним один толстый такой всё время сидит, который самый главный. Он ещё в театре и в кино играет маньяков или их жертв. Я точно не помню. Тётка с ним рядом всегда...Ну, дочка того самого..
Лицо Петровой пренебрежительно сморщилось, как- будто она только что нашла какашки Мурзика в горшке с пальмой.
- Сам ты жертва, Иванов! Под какой Новый год, господи, прости! Да его отродясь в жюри не было! Сколько смотрю, никогда не видела его там! Он только и ездит туда, где тепло- падагру свою греть...или артрит. В Сочи или в Юрмалу. У него студия там своя. В подвале или на чердаке. И любовница.
- Позволь спросить, любовницу на чердаке держит?- оживился вдруг Сидоров.
- Дурак ты, Сидоров, хоть и умный!- вступилась в разговор Пална,- Любовница у него латышка. Или литовка. Хрен их разберёшь там, все на одно лицо.
- И на одну фигуру.. - поправил Сидоров.
- А у этой не отец, а муж..- опять перебила всех Петрова.
Иванов давил на газ. Мимо летели придорожные поселки.
- Да?! Ты уверена?! А кто тогда с оркестром пел?! На площади этой..как его..ну, там ещё президент шёл по ковровой дорожке?
- Куда шёл ?! - все посмотрели на Иванова.
- У-ёё! - взмолился Иванов, вцепившись в руль.
- С каким президентом, дурень?! - снова вмешалась Пална,- У них нет никакого президента! И не было никогда!
Иванов от испуга нажал на тормоз.
Машина резко накренилась. Все подались вперед. Мурзик из корзинки на заднем сиденье неожиданно для себя переместился на переднюю панель автомобиля.
- Вы с ума сошли, что ли?! Как нет президента?! А кто же тогда руководит страной? - Иванов потряс головой, пытаясь сбросить наваждение.
Теща, потёрла ушибленной лоб и ответила так, как- будто разговаривает с воспитанником младшей группой детского сада для умственно отсталых детей:
- Вождь! И не страной, а республикой..
Иванов потихоньку тронулся с места, испытывая полное смятение чувств. Наморщив лоб, он с трудом, собравшись с мыслями, вдруг опять запел, закатывая глаза. Иванов мычал что-то невнятное, с жутким акцентом, пытаясь лицом помочь себе:
- Может, скажете ещё, что и эта песня не его?!- спросил он после первого куплета присутствующих.
Петрова слушала все это время, взявшись пальцами за виски и качая головой, изображая Зигмунда Фрейда на приеме тяжёлого пациента.
- Прям, передача " Угадай мелодию"!
Ну, конечно, не его!!! Это же песня этого...как его там, ..ну, этот, который ещё с этим пел..Жена такая у него..худая..все время с ним везде..Вся из себя..Гадина! Всю жизнь ему испортила..
Иванов с подозрением посмотрел на супругу. По его красноречивому взгляду можно было прочесть сомнения по поводу женитьбы на ней.
Но его опередили. Пална плюнула в открытое окно:
- Вот говорила я тебе- не спеши замуж!
- Чего не спеши- то? Сколько можно в ягодках- то ходить! Бальзаковский возраст уж!- зло отреагировала Петрова, но Пална не дала ей порассуждать про возрастной ценз.
- Ты совсем, что ли?! "Вся из себя." Там замухрышка была. Волосы, как солома. Лет двадцать назад..А сейчас он геем стал..
- Бальзаковский возраст от тридцати!- уточнил Сидоров,- А тут, судя по увядающей сочности плода, уже давно за сорок..
- Лучше бы за Геннадия вышла замуж..или как его там, однокурсника своего по институту..- Пална не могла успокоиться и добавила,- Он никогда на английском- то не пел! Всегда только на молдавском!
Иванов так тяжело и обречённо вздохнул от расстройства, что в машине запотели стекла, несмотря на жару. Его лицо выразило полное разочарование прожитой жизнью и стало напоминать лик мученика со старой иконы.
К всеобщей радости, певец с радио, наконец, закончил петь. Диктор поблагодарил никому неизвестного сербского исполнителя..
Какое- то время машина неслась по шоссе в полном молчании.
Потом Петрова, словно очнувшись, посмотрела на Иванова так, как будто его только, что в Нигерии лишили наследства внезапно почившего богатого дядюшки.
- Я же тебе говорила, что это не он!!
Иванов оторвался от дороги и взглянул на супругу, словно ей сделали пластическую операцию на грудь, уменьшив с 5- го размера на нулевой, не предупредив заранее.
По радио запели новую энергичную композицию.
Петрова, Пална и даже Сидоров, узнав знакомую мелодию, пробовали танцевать в такт одной головой.
Петрова кивнула:
- Очень люблю его! Особенно эту..Ну, там, где про поезда..Ту-ту-ту..Где он в клипе с девушкой в купальнике и в самолёте летит..
Иванов резким движением выключил радио.
- Сейчас споём про Ту- ту. " Голубой вагон" называется! Таривердиев написал,- обрадовался он, что вспомнил композитора и песню, и сразу запел.
" Голубой вагон бежит качается..
..ммм...кто- то там набирает ход.."
Все пассажиры, пугая Мурзика, нестройно замычали под незамысловатый мотивчик, пропуская слова, а иногда и целые строчки.
- Не Таривердиев, а Шаинский.- поправил Сидоров Иванова.
Его голос был почти не слышен и тонул в гуле контральто с баритоном.
" Ой, доска уже кончается, сейчас я упаду.."
( С) Рустем Шарафисламов.
Иллюстрации Валентин Губарев
