Итак, мы с вами добрались до пятого и шестого приемов неактивного начала книги (о других напомню ссылками в конце статьи).
V. Прием «Вызов эмоции»
Живой герой – это в том числе такой, который проявляет эмоции. А показывать их в начале можно по-разному.
1️⃣ Яркая эмоция автора, повествователя, героя в начале
Яркая эмоция автора, повествователя, героя в начале произведения всегда привлекает внимание читателя. Ему хочется читать дальше, узнать, а что, собственно, такую эмоцию вызвало. Если же читатель вдобавок почувствовал сопричастность, переживание – вдвойне хорошо.
Замечательно написала об этом Зоя Журавлева (и начало романа одновременно):
И вдруг мне все опостылело…
Эта фраза, пробившаяся из глубины, для начала годится. Есть в ней упругая сила Начала. Есть краткий вдох – «И». Как пригнуться – перед прыжком. И пружинная энергия взрыва – чернильно-синее до черноты: «вдруг», – раскручивающаяся потом неостановимо и вольно: «е-е-о-о-ы-е-о». Это как бы песня кочевника в ковыльной степи, состоящая из одной только фразы, которая, повторяясь, с каждым витком, однако, наращивает – непонятно как – силу свою, и смысл, и душевную информацию. Вроде бы мягкая, безвольная даже фраза, где – одно только «эр» и избыточно много «эл», два «эл» в конце. Кажется, что ее легко должна глушить ночь. И легко сбивать ветром. Но в ритмике этой фразы как раз кроется упрямая пространственная протяженность, перед которой прогибается ветер, и черная ковыльная ночь – горячими толчками – передает ее дальше, дальше, все дальше… (З. Журавлева, «Роман с героем конгруэнтно роман с собой)
2️⃣ Передача непосредственно эмоции (реакции на событие)
Прямо или косвенно автор дает в начале эмоции, чувства героя, с которыми читатель может согласиться или нет, но которые тут же вызывают ответные эмоции: удивление, настороженность, страх, радость и другие.
Верить в Бога она перестала только тогда, когда узнала от мамы, что Его нет.
Она очень хорошо помнит тот вечер, когда мама объявила ей чуть раздраженным, недовольным голосом:
– Мы не признаем таких суеверий, как Бог. И даже не вспоминай об этом при папе. (Януш Вишневский, «Любовница»)
► Хорошо, если сразу показывается эмоциональная реакция героя на что-то: сообщение, явление, событие…
Пять дней подряд она не отходила от телевизора. Молча всматривалась в руины больниц и банков, выгоревшие торговые кварталы, перерезанные автострады и железные дороги. Утонув в мягких подушках дивана, крепко поджав губы, не отвечала Комуре, когда тот заговаривал с ней. Даже не кивала и не мотала головой. И при этом было непонятно, слышит ли она вообще, что к ней обращаются.(Харуки Мураками, «Все божьи дети могут танцевать»)
Это все взрослые выдумали про счастливое детство. Чтобы им было не так стыдно. Есть только счастливая взрослость. А счастливого детства нет и не может быть. Спросите у любого ребенка. (Владимир Киселев, «Девочка и птицелет»)
Когда-то, в озорном детстве, я упала и расшибла коленку. «До свадьбы заживет», – успокоила меня мама. Но предсказание не сбылось… Коленка затаила обиду – и через тридцать лет (когда свадьба давно уж стала воспоминанием!) она неожиданно и злокачественно воспалилась. И решила покинуть меня… вместе со всей ногой.
«Придется ампутировать!» – радуясь отсутствию разногласий, заявил врачебный консилиум.
Я навзрыд захлебнулась кашлем. (Анатолий Алексин, «Диагноз»)
► Интересно, когда эмоции переданы синтаксическими конструкциями. Например, у Бэнкса здесь и разные по составу предложения, в том числе неполные, что создает «рваность» ритма, и вставки в скобках, восклицания и многоточие, даже капс.
В капкане. Раздавлен. Переплетен с обломками (с машиной следует сродниться), тяжесть давит со всех сторон. Только не надо огня! Ради бога, не надо огня! Блин! Вот тут болит. Чертов мост… Сам виноват, сам свалял дурака (да, мост, будь он проклят, он цвета крови; видишь мост, видишь, как человек гонит машину, видишь, что он не видит другой автомобиль, видишь офигенно здоровенный ТРАХ-ТАРАРАХ, видишь, как истекает кровью водитель с переломанными костями; кровью цвета моста. Да, сам виноват. Идиот!) Только бы не загорелось! Кроваво-красный цвет. Кроваво-красный мост. (Иэн Бэнкс, «Мост»)
3️⃣ Контраст эмоций
Текст на контрасте (ввод в эмоциональную сцену противоположных эмоций) – усиливает впечатление.
Скорее. Пока не поздно. Сожгите книгу. Не читайте больше ни слова. Слышите? Больше. Ни. Единого. Слова.
Чего вы ждете? Это не так уж трудно. Просто закройте книгу и сожгите ее. Ради вашего блага, поверьте. Нет, я не могу объяснить почему. Нет времени на объяснения. С каждым прочитанным слогом вы все ближе и ближе к беде. Когда я говорю «беда», я имею в виду нечто настолько ужасное, что ваш разум этого не вынесет. Вы сойдете с ума. Вы станете пустым, вся ваша сущность будет стерта, а все оттого, что вы не сделали одну простую вещь: не сожгли эту книгу. (К. Баркер, «Книга демона, или Исчезновение мистера Б»)
Просто удивительно, как порой у человека могут перемениться настроение и планы. Еще месяц назад я и видеть-то не желала ни этот остров, ни этот старый дом. А теперь чувствую себя здесь так мирно и покойно. Время от времени ко мне с визитом вежливости заглядывает шериф. Он внимательно и критически оглядывает меня и хмурится.
– Вид у вас, юная леди, все еще слегка изможденный, – с неодобрением замечает он. (Мэри Робертс Райнхарт, «Стена»)
То был день перед той самой ночью, когда ударили ножи официального разочарования.
Беатриса-Джоанна Фокс бормотала сквозь слезы печальные слова несчастной матери, пока двое служащих из отдела регенерации фосфора Министерства сельского хозяйства принимали маленький трупик в желтом пластиковом гробу. Парни были весельчаками, черные лица сияли белизной искусственных зубов, а один из них напевал песенку, недавно ставшую популярной. Ее часто мурлыкали по телевизору хлипкие молодые люди неизвестного пола. Вылетая из луженой глотки мужественного уроженца Вест-Индии, песня звучала нелепо и жутко. (Энтони Берджесс, «Вожделеющее семя»)
VI. Предметное начало
Наконец, к неактивным началам можно отнести такие, в которых читателю сообщается нечто важное, интригующее, являющееся основой дальнейшего события: тайна, загадка, что-то запретное, необычное для читателя, то, чего он не знает, вопрос, указание на какой-то предмет, вещь, явление и прочее.
Фотографию я впервые увидел в спальне матери. Это случилось жарким январским днем.(Джон Харвуд, «Тень автора»)
1866 год ознаменовался удивительным и необъяснимым явлением, которое, вероятно, еще многим памятно. Оно крайне взволновало жителей приморских городов, сильно возбудило умы в континентальных государствах и особенно встревожило моряков. Купцы и судовладельцы, капитаны торговых судов и военных кораблей, морские офицеры, шкиперы и механики как в Европе, так и в Америке, правительства различных государств – все были в высшей степени и заинтересованы и озабочены. (Жюль Верн, «Двадцать тысяч лье под водой»)
Билл так никогда и не понял, что все это случилось с ним только из-за похоти. Ведь если бы в ясном небе Фигеринадона-2 не сияло в то утро такое горячее солнышко и если бы Билл нечаянно не углядел сахарно-белые, округлые, как бочонок, ягод…цы Инги-Марии Калифигии, купавшейся в ручье, жгучее томление плоти не отвлекло бы его от пахоты, и он провел бы борозду аж за край холма задолго до того, как с дороги донеслись завораживающие звуки музыки. (Гарри Гаррисон, «Билл – Герой Галактики»)
Порвалась дней связующая нить – и дни вечного лета сменились днями зимы. Зимы голода, тревоги и смерти. Ибо мертвы высокие лорды, хранившие мир в королевствах, пали жертвами черного предательства – и воцарился над миром кровавый хаос войны. Ибо подняли головы грозные властители – и началась великая битва, в которой наградою победителю станет Железный Трон Семи Королевств. (Джордж Мартин, «Битва королей. Книга II»)
Космический корабль вышел из подпространства и повис во тьме, пронизанной звездами.
Мгновение царило молчание, затем раздался голос:
– Где Солнце?
Эдвард Ленгли развернулся в кресле пилота. В кабине царила тишина, лишь чуть подвывал вентилятор, и в неестественном беззвучии он слышал удары своего сердца.
– Я... не знаю... – наконец сказал он. Слова звучали жестко, пусто. (Пол Андерсон, «Долгая дорога домой»)
И все же… Кого-то из читателей такие начала привлекут, кого-то нет. Не литературоведы, а психологи говорят, что человека можно «зомбировать» на чтение. Вранье? А если правда? Об этом далее.
Продолжение следует
Все статьи в подборке "Сюжет"
© Алексей Ладо
Буду рад вашим отзывам.
писательство писательское мастерство как написать книгу начинающий писатель литература