Конечно, в этой поэме нет ничего случайного. Михалков хотел погрузить своего героя в особый, наполненный смыслами контекст – и начал это делать уже с первых строк поэмы. Помимо самого символичного топонима – Застава Ильича, имеет значение и то, что в начале 30-х годов этот микрорайон был у всех на слуху. Здесь находился один из новейших московских заводов «Серп и Молот», район активно застраивался новостройками – и ассоциировался с триумфом новой, советской жизни, нового уклада.
Интересно понять, когда же родился дядя Стёпа.
Путём нехитрых вычислений мы можем выяснить, что если в 1935 году дядя Стёпа ещё не служил в армии – то родился он, скорее всего, в 1917 году, в год революции.
Нигде мы не можем найти упоминания о его родителях и других родственниках – кто его мать, кто отец, с кем он живет? Исследователи считают, что это тоже не случайно: фамилии, повторяющие имя, в те годы часто давали детдомовцам.
Таким образом, дядя Стёпа является человеком, полностью оторванным от прошлого, от старого уклада. В молодой стране, устремленной в светлое будущее, дядя Стёпа оказывается сам символом будущего – он живет в новом районе, он любим детьми, будущими взрослыми, и самой своей физической сутью он будто стремится «вверх», «вперёд».
Мы также почти ничего не знаем о характере дяди Стёпы, не знаем, как он проводит свободное время, что ему нравится, что не нравится. По сути, он лишен личностных характеристик, а его поступки – это чистое исполнение функции, нужной в данный момент и в данном месте. Таким образом, дядя Стёпа – это новый тип советского героя, героя массового. Хоть в чем-то дядя Стёпа и особенный, но равняться на него может каждый.
В этом смысле показательны иллюстрации, которые художники создавали к произведению. Например, дядя Стёпа от Ювеналия Коровина напоминает о традиции изображения советских спортсменов, пловцов, атлетов – тоже унифицированных, знаковых символов советской эпохи.