Записки моей любимой бабушки, сделанные ею собственноручно, начиная с конца декабря 1996 года.
Родные мои старушки-дедушки: дедушка Роман Иванович Шулинин, бабушка моя Матрена Яковлевна, фамилия её девичья Асямова.
У них было два сына Николай и Фавст Романовичи.
Старший сын их Николай ето мой папа. Мама моя Августа Григорьевна.
У Фавста, ихнего младшего сына, детей не было, так как браку их году не было, заболел тифом и ушол из жизни.
А у папы с мамой моих было трое детей и мы вприбыль проявились с братиком двойняшки и получилось нас 5ть человек детей.
Исполнилось нам по годику и прибыл к нам на день рождения ещё братик Вася и получилось 6 человек детей. Маме конечно трудно было с нами тройкой малышей и старшие дети тоже плохие помошники, бабушка была старинькая.
А у нашей мамы в етой же деревне Старо-Переладовой была сестра Валентина Григорьевна. Жили с мужем, у них не было детей, муж её был инвалид Японской войны.
Вобщем и смолоду у них не было детей. Имя её мужа звали Абрам Григорьевич Могутов.
И вот они порешили в своём семейном совете поиметь себе дочь или сына. Пришли к нашим папе с мамой просить, вернее стали говорить с ними: Августе невсилу с троими то малышами ей, отдайте нам девченку то, сыновья то уж пусть будут у вас.
Вот они и согласились меня, ету девченку, отдать тете Валентине, маминой сестре, так вот они и взяли себе покормышка девочку Мирочку.
Воспитывали 8мь лет. Я конечно етого ничего не знаю, пишу с ихних слов. С восми лет всё я уже запоминаю.
Жила я у них, дядя с тетей никогда меня не обижали, да я и не знала, что они мне не родители, как ето было раньше - называла их тятинька мамонька. Уж очень они были довольны и рады, что у них есть доченька.
Росла я у них и мне кажется не была такой уж капризной, может так уж кажется, а когда и закапризничаю, т.Валентина поставит меня на лавочку к окну, а в ето окно было видно поля пашни и там были построенные временные избушки, вот она мне покажет на них и скажет, там в етих избушках живёт сыворотка, как услышит маленькие ребятишки не слушаются, тогда она приходит и забирает к себе и кормит соломой. Тут уж я спокойна, никаких больше уговоров, ремень и даже в помине не было меня постращать, и в угол не ставили. Вобще капризов больших не было, ето уже я все помню.
А дядя, тети Валентины муж, тоже был спокойный, вобще для него все было хорошо и с людми всегда был равнодушен или может потому что он был инвалид Японской войны.
А вот один случай. Некапризная была и послушная, а одно прекрасное время устроила концерт. Ето было перед Троицей, в одно воскресенье, тетя Валентина вздумала отдохнуть. Квартира у них была как в настоящее время кухня, зал и спальня, а тогда было, так называли, изба, горница и маленькая горенка. И тетя Валентина пошла в ету горенку отдохнуть, а ко мне пришла подрушка, звали её Фийка (Серафима полное имя)
А у тети Валентины была вишнёвая настойка в графине, я как сейчас помню, такая высокая бутылка с рисунком выдавленная из стекла вишня, стояла она у ней в етой горенке под столом. Она когда ложилась и наказала нам, а если б она не сказала нам, ничего мы бы конечно и не сообразили.
Вот, говорит, девченки, здесь под столиком стоит рябиновка, так вы не трогайте. Будет скоро Троица, приедут в гости к нам Мирушка твои кресна Филисата с д.Егором, будем угощать. И спокойно заснула.
А я вот как тут и было, послушная такая, проявила анциативу своей мамоньке. Пошла, достала ету рябиновку, принесла на кухню, достала из шкафа чашечек больших и маленьких, и мы с таким удовольствием с подруженькой стали разливать и делить ягодки вишни.
Я вот кленусь, помню как сейчас, чувствую себя хозяйкой, наливаю себе побольше и вишенок себе 5ть, а Фийке 3, и вина конечно ей поменьше. В общем, себя не обидела.
А что вот не помню, сколько мы с ней распили или все выпили и вишню съели, или нам хватило первой делешки. Только помню как мы пошли с ней играть на улицу и больше ничего не помню. Дальше рассказывала остальные похождения т.Валентина.
Вышли в сени, тут уж я упала, больше уж у меня силушки не было идти играть. И направду сказать при делёжке то добычи кому было дано побольше, тот и не смог дальше идти, а Фийке то подружке меньше было дано, у ней хватило силёнки добежать до дому. Как она шла?
Жили они рядом и ходили ещё не по заограде. Пришла, говорят, и сразу на голбчик упала, только смогла сказать, Мирушка напилась пьяна, спросили где, она сказала, в сенках и сразу уснула.
(продолжение следует)