В попытке понять, что такое "конструирующий принцип", я написала четыре рассказа (правда, два из них - это разные версии одной и той же истории) - и так и не преуспела.
Психанула я, конечно, знатно, даже удалилась из группы литературных курсов - но все это мелочи.
Я думаю, что одну из версий рассказа ниже можно тоже зачесть как рассказ моего челленджа - но какую из них?
Мост. Версия 1
Гитарные переборы разносились по темному пустынному переходу. В это время суток поток людей иссякал, но ради Вовка стоял здесь не столько ради редких прохожих, сколько ради удовольствия, которое получал от звучания гитары в гулком туннеле.
Хотя, конечно, когда перед ним останавливались слушатели, это было почти так же приятно, как наблюдать за восторженными лицами посетителей баров.
В свободное от работы программистом время Вовка был гитаристом в группе «Синий клевер». Группа только начинала раскручиваться, и в основном играла вживую по разным злачным заведениям.
Рядом с Вовкой остановился слегка пошатывающийся старик в вызывающе ярком жилете. Его морщинистое лицо слегка кривилось, будто от боли, темные карие глаза смотрели слегка расфокусированно.
Такие слушатели, казалось Вовке, бросали вызов его исполнительскому мастерству. Увлечь их мелодией, повести за собой в мир гармонии и счастья – это ли не достойная музыканта задача?
Он несколькими аккордами перешел с банальной мелодии на одну из самых причудливых и воодушевляющих в его репертуаре. К середине второго куплета лицо старика слегка разгладилось, а когда Вовка завершил этот мотив и перешел к следующему, не менее изысканному, на нем даже появилась улыбка, а глаза стали немного мечтательными.
Одухотворенное лицо старика к концу третьей пьесы стало лучшей наградой Вовке за весь этот суматошный, изматывающий день. Даже денег никаких не надо, такая трансформация сама по себе дорогого стоит. Но старик, все так же слегка покачиваясь, вытащил из внутреннего кармана потрепанный бумажник, трясущейся рукой достал пачку купюр и аккуратно положил в распахнутый чехол гитары, лежащий на земле. Распрямился, улыбнулся и пошагал к выходу.
Вовка снова сменил переборы – на более танцевальные – но слушателей у него не осталось вовсе, и через пару мелодий он решил сеанс заканчивать.
На выходе из перехода ветер швырнул ему в лицо пригоршню снега, его влажная холодность вырвала из мечтательного состояния. Вовка огляделся по сторонам, задергивая молнию куртки повыше, чтобы прикрыть не только шею, но и подбородок.
На мосту через реку неподалеку ему почудилось какое-то яркое пятно. Он сделал несколько шагов вперед, приглядываясь, и содрогнулся, когда наконец осознал, что видит.
На перилах моста балансировал давешний старик. Все говорило о том, что он сейчас спрыгнет.
До воды было добрых метров двадцать, да еще ледяная вода. Верная смерть.
Вовка необъяснимо почувствовал ответственность за пожилого человека. Ведь именно ему он совсем недавно поднял настроение музыкой, что случилось?
Он сделал еще шаг, и еще, и еще.
- Подождите! – закричал он, чувствуя, что не успевает. Старик обернулся, и подобравшийся уже совсем близко Вовка с ужасом увидел на его лице то самое блаженное выражение, с которым он выкладывал деньги из бумажника.
Неужели… Неужели он стал таким счастливым от идеи умереть? И эта идея пришла ему в голову во время прослушивания тех самых мелодий? Лучших вдохновляющих мелодий его репертуара?
Вовка резко остановился, так поразила его эта мысль.
Старик слегка улыбнулся, махнул рукой и вполне отчетливо произнес:
- Спасибо!
После чего сделал финальный шаг. Вовка дернулся в попытке удержать, остановить – не получилось.
Старик полетел в воду.
Вид его тела, разбивающегося о ледяную гладь, еще долго стоял перед глазами.
Немного опомнившись, Вовка вызвал полицию, и через час бездыханное тело старика выловили из воды.
На лице его застыло то самое, блаженное выражение.
Из группы Вовка ушел, не объясняя причин. Блаженство полученного откровения на безнадежно мертвом лице каждый раз всплывало перед глазами, когда руки тянулись к гитаре.
Больше Вовка не играл на ней никогда.
--------
В безуспешной попытке внедрить конструирующий принцип я переписала эту же историю так:
Мост. Версия 2
Казалось, на расстоянии вытянутой руки пространство размывалось снежным круговоротом, стирающим с лица города все четкие контуры, заметающим прошлое, будущее, настоящее.
Вовка поддернул молнию на куртке вверх, пытаясь хоть так уберечься от холодных влажных крупиц.
Когда он только спускался в переход, снег лежал смирными сугробами, слегка искрясь в лучах заходящего солнца. Он не заметил ни единого признака, что вскоре поднимется такая метель.
В переходе он провел от силы часа полтора, играя на любимой гитаре для редких вечерних прохожих.
Некоторые проходили мимо, некоторые морщились, но некоторые – останавливались, прислушивались, кидали деньги в распахнутый гитарный чехол.
Вовка сделал несколько шагов по направлению к мосту. В белоснежной круговерти, ему показалось, подсвеченное расплывающимся светом фонаря, мелькнуло желтое пятно.
За весь вечер перед ним задерживались только трое, и дольше всех – старик в ярко-желтом жилете.
Вот точно такого же оттенка, что сейчас ему померещился.
Вовка прибавил шага.
Морщины на лице старика, как метель, скрывали его выражение, но к концу третьей вдохновляющей мелодии, что Вовка проиграл специально для своего единственного на тот момент слушателя, показалось такое явное блаженство, а темно-карие глаза так явно прояснились, что Вовка почувствовал, как сами собой расправляются грудь и плечи.
Чем ближе к середине моста, тем яснее виднелось яичного цвета пятно.
Метрах в десяти стало ясно: на перилах стоит человеческая фигура в ярко-желтом жилете. Очертания ног, рук и головы размывались снегом.
Тот самый старик? Почему он стоит на перилах? Вовка почувствовал, как кольнуло в груди. Он почти сорвался на бег.
Да, действительно, тот самый старик.
- Извините! – заорал Вовка, пытаясь перекричать свист ветра. Старик обернулся. Выражение на его лице было то самое, счастливое.
- Спасибо! – громко выкрикнул он и шагнул вниз.
Ошеломленный, Вовка бросился его ловить, но успел только увидеть, как летящая вниз фигура растворяется в снежном покрывале.
Трясущимися руками он достал смартфон и вызвал полицию.
На лице старика, когда его тело достали из ледяной реки, застыло то самое блаженное выражение.
А потом лицо скрылось за черным покрывалом мешка, а потом и скорая растворилась в буране.
В этом же буране Вовка потерял и свое стремление к музыке.
Каждый раз с тех пор, когда руки тянулись к гитаре, перед глазами вставало мертвое счастливое лицо старика.
-----
Как сказала ведущая курсов, конструирующего принципа тут нет.
И, по ее мнению, вторая версия рассказа цепляет больше, чем первая.
Как считаете, какую версию рассказа включить в челлендж?
Никакую - тоже вариант )