Макс проснулся. Солнце уже забралось своими еле тёплыми лапами в окно и гладило его по щекам. Парень потянулся и нехотя встал с кровати. Готовить еду было лень. Поэтому он достал остаток вчерашнего чизкейка и съел его, запив молоком из бутылки. После чего взял со стола ноутбук и уселся в кресло-качалку. Проверив почту, залив два поста на канал, посмотрев статистику, и широко зевнув, Макс отложил рабочий инструмент и принялся листать страницы соцсетей в телефоне. С тех пор, как он перебрался в Питер, ему так и не удалось завести друзей на новом месте. Это способствовало растущему день ото дня чувству одиночества и обречённости. Максу захотелось яблок. Последнее время он питался едой, которую заказывал через агрегаторы, и испытывал некий дефицит потребления свежих овощей и фруктов. Он надел ботинки, куртку, шапку, а затем вышел из квартиры. Нажал кнопку вызова лифта и снова залез в телефон. Прошло несколько минут, а кабины всё не было. "Опять не работает!" - подумал Макс, принимая тот факт, что спускаться придётся пешком. Благо снимаемая им квартира находилась на четвёртом этаже и идти было недалеко. Блогер преодолел лестничный пролет, остановившись напротив свежей надписи, оставленной чёрным фломастером поверх известковой побелки:
"Я знаю, мой друг тебе нелегко,
Судьба порой бывает сурова…
Возьмись за перо, как Ларошфуко,
И оставь тут хотя бы полслова."
Макс постоял несколько минут возле послания, затем прищурил глаза, о чём-то думая, и сбежал вниз по ступенькам парадной к выходу на улицу. Погода была ясной, но, несмотря на конец марта и сияющее солнце весьма холодной и сырой. В его родном Краснодаре стояли погожие деньки, и вовсю цвели плодовые и декоративные деревья. Однако, в этот раз приступ ностальгии удалось купировать в зародыше, не позволяя тому посеять в душе тягостное и неприятное чувство. Парень находился даже в несколько приподнятом настроении, и было очевидно, что его сознанием овладевала принятая мысль. Десять минут спустя на маленьком рынке возле дома были куплены заветные яблоки. В довесок к которым, Макс взял еще несколько китайских груш. Далее был найден маленький канцелярский магазин, где юный писатель приобрел тонкий перманентный маркер черного цвета. Можно было идти домой.
Достигнув двери парадной, бывший краснодарец взлетел по ступеням вверх, не дойдя до своего этажа один пролёт, расчехлил пишущий инструмент и начертал:
"Я, конечно, же не Ларошфуко
Но словом тоже владею
И пусть пока не так глубоко,
Однако, ответить посмею!"
Закончив начатое, Макс пошел в квартиру. Раздевшись и проверив почту, достал яблоко, разрезал его на четыре части и стал есть. По окончании трапезы взял в руки сборник рассказов Тургенева, устроился поудобнее в кресле и предался чтению. Повесть была интересной, однако, ему не давала покоя мысль о записи, оставленной на стене. Парень посмотрел на часы, с момента возвращения прошло чуть более часа. Но ждать он больше не мог. Слегка приоткрыл входную дверь и прислушался. В парадной было тихо. Он спустился на пол этажа ниже и взглянул на стену. Две надписи красовались друг рядом с другом, но ничего нового никто не написал. Пришлось вернуться домой, к Тургеневу. Полтора часа чтения и снова в парадную - тишина. Нужно было садиться за работу. Когда трудишься над собственным проектом, следует быть очень организованным. Это помогло отвлечься и, закончив, Макс обнаружил, что за окном уже стемнело. Часы показывали 20:43. Предприняв еще одну неудачную попытку найти свежую надпись на стене, отправитель послания, расстроившись повалился на кровать и включил сериал. Спустя несколько эпизодов многосерийника его сморил сон.
Забыв на этот раз завести будильник, парень проснулся только в начале десятого. Оделся, почистил зубы и, вынужденно отказавшись от завтрака, сразу принялся за работу. Благо материал для канала был припасен в избытке, однако самодисциплина и горький опыт говорили о том, что чрезмерная расслабленность до добра не доведёт. Изрядно потрудившись, Макс залез в телефон и заказал пиццу. Оператор сообщил о примерном времени доставки в районе часа. Есть хотелось жутко, поэтому парень решил для затравки употребить грушу. Груша оказалась китайской во всех смыслах слова. Ни ярко выраженного вкуса, ни стойкого аромата у неё не было. "То ли дело груши у бабушки в станице" - подумал Макс. И от этой мысли ему стало грустно. В очередной раз подумав о том, что ему не хватает родного города и южного климата и о том, что сейчас ему приходится очень нелегко, он вдруг вспомнил фразу со стены. «Точно!» - мелькнуло в голове у молодого человека и он, не надевая верхней одежды, ринулся в парадную. Добежав 11 ступенек до вчерашнего места переписки, он расплылся в улыбке. На стене красовалось свежее послание:
"Привет! Я девочка-весна.
И на миру красна
Подобна маттиоле.
И я с тобой дружна
С рассвета до темна,
Ну ты представься, что-ли."
Макс задумался, зачем-то при этом приоткрыв рот и закусив язык. Постоял несколько минут, затем вернулся домой, взял маркер и снова спустился к настенной переписке, где оставил ответное сообщение:
"Меня зовут Максим,
Но лучше просто Макс
Я в городе один.
Среди слогов и клякс
Я провожу свой день
И очень рад тому,
Что у меня теперь
"Подруга на дому"!"
Перечитав послание, парень скривился, а затем, засмеявшись в голос, отправился восвояси. Вскоре раздался звонок в дверь - это был курьер принёсший завтрак. Макс расплатился за доставку и принялся жадно есть пиццу. И внезапно он понял, что больше не может спокойно работать или читать. Он был полностью поглощен настенным рандеву и нуждался в новом сообщении, как в глотке воздуха. Теперь Макс трудился в перерывах между набегами в парадную. Ему жутко хотелось узнать кто эта девушка, которая вдохнула в него столько беспокойной энергии. Какого цвета её волосы, насколько тонки её пальцы и блестят ли её глаза…
Продолжение следует...