Первый раз я столкнулся с этим "недугом" ещё в детстве. Официальная медицина тогда и сегодня обычно отмахивается, ссылаясь на то, что такого психологического "заболевания" не бывает, но я точно знаю, что со мной что-то не так...
В раннем детстве как-то мама принесла домой ракушку с непонятной надписью "Судак, 1983" (сотрудница подарила) и всё завертелось. Я тогда ничего не знал о рапанах, впрочем, как и о Судаке, но мог часами разглядывать необычную форму ракушки и ходить с нею, приложив к уху. Внутри шумело море (как мне объяснили), поэтому я долгое время тряс ракушку и заглядывал в её алеющую утробу, пытаясь добраться до вожделенного моря.
Проходила жизнь, но не моя иррациональная тяга к ракушкам. В дальних южных странах болезненное состояние только усилилось, когда на песке мне попадались...
Признаться, в последнее время Паганеля немного отпустило, но нет-нет, да нахлынет. Тогда я слоняюсь вдоль кромки моря и перебираю лом кальция, выискивая поделки 3D принтера Матушки Природы, а чемодан на обратном рейсе предательски норовит попасть под перегруз...
***
Издавна людей всегда привлекали морские раковины. В их замысловатых формах было нечто божественное и недоступное пониманию.
Ракушки каури были первым эквивалентом денег человечества. Да что говорить про давние времена, когда в XVII веке в Камеруне за одного раба платили 60 каури.
Парадоксально, но если в Индо-Тихоокеанской области (у восточного побережья Африки, южного побережья Азии, Австралии, Новой Зеландии и Америки) они были деньгами, то в качестве украшений их находят на всем протяжении Евразии, от Скандинавии до Китая, от Древнего Рима до Сибири.
Конхиломания
В эпоху Великих географических открытий в Европу попали не только диковинные овощи и фрукты, но и дары морей всевозможных форм и расцветок. Это помешательство и назвали "конхиломанией".
Заморские диковинки стоили баснословных денег. Их оправляли в золотые оклады и делали золотые кубки.
Кубок из раковины наутилуса. Сделано в Нюрнберге, конец XVI века.
Эпоха Возрождения в своём творчестве, внезапно обрела память и обратилась к античному наследию.
Венера изображена стоящей на огромной раковине гребешка - её символе.
Рос траффик ракушек, а с ним и новая увлеченность экзотикой.
Теперь не только аристократы украшали ими свои интерьеры, но и новые толстосумы - банкиры и зарождающаяся буржуазия.
Голландцы - люди увлечённые, теперь воспылали страстью не только к тюльпанам, но и к ракушкам, которые стали мерилом успешности.
Изображения моллюсков встречаются на самых известных шедеврах живописи. Внезапно все захотели себе гламурные портреты.
Портрет торговца тканями Яна Говертса Ван Ден Ара с перламутровым конусообразным брюхоногим моллюском, называемым турбо (Turbo marmoratus), в руке.
Цены били все рекорды
В 1637 году один покупатель на аукционе заплатил 11 золотых гульденов за одну раковину, что на один гульден было больше цены за гравюру великого итальянского мастера Рафаэля.
В 1790-х годах один крупный экземпляр раковины Conus cedonulli был продан за 273 гульдена, в то время как «Женщина, читающая письмо» Яна Вермеера ушла за 43 гульдена.
Заметки натуралиста:
Раковины моллюсков состоят из трёх слоёв:
Наружный тонкий слой состоит из белка — конхиолина.
Средний слой раковины, состоит из кристаллических призм карбоната кальция (СaCO3) в обёртке из конхиолина.
Внутренний слой раковины, состоит из пластин СaCO3, также обёрнутых конхиолином. Перламутровый слой.
Белок позволяет раковине расти вслед за моллюском.
В конце XIX века морские раковины ослабили свою хватку на горле человечества, а помешательство переросло в хроническую форму - в конхилофилию.
Раковины коллекционировал Эдгар По и японский император Хирохито - его коллекция раковин насчитывала несколько десятков тысяч экземпляров.
Натюрморт с раковинами. Бальтазар ван дер Аст. (1840).
Работа французского художника Claude Lepape второй половины XX века.
Признайтесь, что все мы немного страдаем конхилофилией, пусть и не в такой запущенной форме?
👉 Понравилось? Оценивайте, подписывайтесь на автора и не стесняйтесь своих желаний!