Три года назад со своим корсиканским другом я оказалась на самом известном русском кладбище за рубежом – Сент-Женевьев-де-Буа. Был жаркий летний день, на кладбище было прохладно и безлюдно. Мы неспешно бродили мимо захоронений всемирно знаменитых и никому не известных русских, мимо красивых надгробий и обветшавших могил, пока не повстречали еще одну пару посетителей.
Текст: Наталия Таньшина, фото предоставлено автором, предоставлено М. Золотаревым
Разговорились. Конечно, по-французски. Через несколько минут выяснилось, что дама – тоже русская.
Посетителей, в основном русских и французов, на кладбище бывает в среднем по 20–30 тысяч в год. Это, конечно, несопоставимо с миллионным потоком туристов, каждый год приходящих к саркофагу Наполеона Бонапарта в соборе Дома Инвалидов. Но для 35-тысячного городка, расположенного в 24 километрах к югу от Парижа, «русское кладбище» стало не только объектом культурно-исторического наследия, но и главной туристической достопримечательностью.
История эта вспомнилась мне в связи со скандалом, вспыхнувшим вокруг русского некрополя в январе 2023 года. Сложная геополитическая ситуация и антироссийская истерия, охватившая «коллективный Запад», а также мода на ненависть ко всему русскому спровоцировали скандал и в такой, казалось бы, далекой от мирской суеты сфере. Со скандала и начнем.
НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
15 января 2023 года Le Monde – одна из влиятельнейших парижских газет – опубликовала статью с длинным заголовком: «В связи с войной на Украине будущее самого крупного русского кладбища за границей, Сент-Женевьев-де-Буа, является неопределенным». В подзаголовке отмечалось, что «приостановление Москвой финансирования кладбища ставит под угрозу обновление и содержание российских захоронений, составляющих 62 процента площади объекта».
Дело в том, что по соглашению 2005 года, заключенному администрацией города Сент-Женевьев-де-Буа и российским правительством, РФ выделяет средства для продления аренды оставшихся без попечения захоронений соотечественников, на которые истекает срок концессий, предоставляемых местными властями. Россия была готова и в 2023 году исполнить все свои обязательства. Но в декабре 2022-го муниципальный совет Сент-Женевьев-де-Буа приостановил взаимодействие с посольством РФ во Франции и не принял оплату за истекшие концессии, не желая якобы брать «деньги Кремля» в связи с конфликтом на Украине. Об этом, в частности, заявил в интервью «Российской газете» от 15 января 2023 года руководитель Комитета по уходу за русскими православными захоронениями на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, регент здешней церкви Успения Богородицы, потомок русских эмигрантов Николай Михайлович Лопухин. «Вы спрашиваете, в чем причина? – сказал он. – Из-за Украины. Об этом мне дали понять в мэрии. Некоторые люди проговорились. Правда, никаких официальных бумаг не показали».
Итак, мэрия отказалась брать «кремлевские деньги». Это вызвало опасения, что существование кладбища окажется под угрозой. Позиция муниципалитета вызвала недоумение и Le Monde, назвавшей ее «весьма странной». Ведь еще в 2021 году мэр Сент-Женевьев-де-Буа подчеркивал важность некрополя: «Кладбище, несомненно, является частью исторического и культурного наследия нашего муниципалитета», – заявил он тогда, говоря об усилиях по повышению туристической привлекательности этого места.
Статья в Le Monde имела широкий резонанс и привлекла к кладбищу внимание не только российских, но и французских СМИ и общественности. О проблемах Сент-Женевьев-де-Буа узнали даже те, кто, возможно, имел об этом кладбище и его истории лишь самые общие представления. Обратимся к истории и мы.
СОЗДАНИЕ РУССКОГО ДОМА
Все началось в середине 1920-х годов и связано было с первой волной русской эмиграции, одним из главных центров которой стала, как известно, Франция. В числе многих наших соотечественников в Париже оказалась и княгиня Вера Кирилловна Мещерская (урожденная Струве, 1876–1949), фрейлина двора, дочь последнего посла Российской империи в Японии. Вместе с сестрой Еленой Орловой княгиня открыла в столице Франции пансион для благородных девиц и кулинарную школу. Среди ее воспитанниц была и англичанка мисс Дороти Пейджет, отец которой в свое время осваивал нефтепромыслы в Баку, возглавляя там представительство компании Shell; в их семье всегда была русская прислуга.
Дороти, знакомая с трудностями русских эмигрантов в Париже, приобрела в Сент-Женевьев-де-Буа старую ферму, перестроенную еще в XIX веке и именовавшуюся «замком Коссонери». В это время городок насчитывал всего 9 тысяч жителей, но благодаря близости к столице развивался весьма успешно. Как следует из информации на официальном сайте русского некрополя, мисс Пейджет подарила замок княгине Вере Мещерской. 2 апреля 1927 года княгиня создала здесь Русский старческий дом, названный позднее Русским домом. Это был приют для престарелых и малообеспеченных эмигрантов из России, в котором княгиня стала директрисой.
Вскоре встал вопрос о том, где хоронить умерших. По просьбе приюта муниципалитет выделил «русский квадрат» на городском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Первые русские могилы появились здесь в 1927 году. С годами на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа стали хоронить не только скончавшихся пансионеров Русского дома, но и других русских, умерших в Париже и во Франции. К 1939 году существовало около 50 могил, к 1952-му – уже около 2 тысяч. Такая практика продолжалась до 1976 года, после на кладбище хоронили только тех, чьи родственники уже были тут погребены, или тех, кто проживал в Сент-Женевьев-де-Буа. На этом кладбище нашла свой последний приют и сама княгиня Мещерская, и ее муж. А именем Дороти Пейджет названа одна из улиц Сент-Женевьев-де-Буа.
В 1952 году декретом главы Западноевропейского экзархата Константинопольского патриархата митрополита Владимира (Тихоницкого) был создан Комитет по уходу за русскими православными захоронениями. Сначала комитетом руководил Григорий Христофоров, а затем на протяжении сорока лет его возглавляла Татьяна Николаевна Шомшева, дочь эмигрантов первой волны, скончавшаяся в январе 2022 года. В 2021 году комитет возглавил Николай Лопухин.
С 1953 года на кладбище действует и русский попечительский совет. Его председателем многие годы была Антуанетта де Гегенек де Буайю (1908–2008), вторая жена сына княгини Мещерской – Никиты Петровича. После ее смерти главой ассоциации «Русский дом» стал внук княгини Мещерской – Жан (Иван Никитич) де Буайю. Этот французский политик по образованию – преподаватель русского языка, автор нескольких книг, в том числе романа о жизни Сергея Есенина, опубликованного в 2021 году.
УГОЛОК «СВЯТОЙ РУСИ»
Со временем кладбище Сент-Женевьев-де-Буа стало самым большим русским некрополем зарубежья. Оно насчитывает более 5200 могил, в которых похоронено около 15 тысяч усопших (по другим данным – 11 600). Помимо собственно «русского квадрата», или «русского каре», русский некрополь включает православный храм Успения Пресвятой Богородицы, примыкающие к нему здания и сад.
Церковь была заложена в апреле 1938 года, а уже 14 октября 1939-го ее освятили. Она находится в юрисдикции Архиепископии западноевропейских приходов русской традиции Русской православной церкви. Храм был построен по проекту архитектора Альберта Александровича Бенуа в стиле новгородских белокаменных новгородских церквей XV века. Звонница выполнена в стиле псковской архитектурной школы. Вместе с женой, Маргаритой Александровной, Альберт Александрович расписал фресками внутренние своды церкви и крипту, где покоятся останки иерархов Архиепископии Русской православной церкви за рубежом. Бенуа, умерший в 1960 году, и его супруга, скончавшаяся через четырнадцать лет, также были похоронены в крипте. Сейчас церковь нуждается в серьезной реставрации.
При церкви действует русская община, насчитывающая около 60 человек. Она состоит не только из русских, но и этнических сербов, молдаван, болгар. Потомков эмигрантов первой волны осталось мало, однако в церкви появляются и новые прихожане. В основном они живут в Париже и приезжают сюда на воскресную службу.
В 1979 году «русский квадрат» кладбища вошел в список наиболее живописных мест департамента Эссон.
На Сент-Женевьев-де-Буа покоятся как известные деятели русской культуры, науки, представители знатных фамилий, эмигранты, офицеры и генералы, участники Белого движения, казаки, русские участники французского Сопротивления, так и никому не известные наши соотечественники. Если перечислять имена представителей российской элиты, то список будет очень впечатляющим: это хореографы и танцовщики Рудольф Нуреев и Сергей Лифарь, балерины Матильда Кшесинская (похороненная вместе с мужем, великим князем Андреем Романовым, внуком императора Александра III) и Ольга Преображенская, писатели Иван Бунин, Дмитрий Мережковский и его супруга поэтесса Зинаида Гиппиус, Александр Галич, художники и скульпторы Михаил Коровин и Дмитрий Стеллецкий, художница Зинаида Серебрякова, режиссер Андрей Тарковский, философы и богословы протоиерей Сергей Булгаков, Василий Зеньковский, Николай Афанасьев, Антон Карташов, Николай и Владимир Лосские, Иван Шмелев. Здесь же покоится митрополит Евлогий, создатель русской православной Архиепископии в Западной Европе, а также известные политические деятели: граф Владимир Коковцев и князья Георгий Львов и Феликс Юсупов. На кладбище есть специальные участки с русскими воинскими захоронениями (Carrés militaires): дроздовцы, галлиполийцы, алексеевцы, кадеты русского зарубежья, донские казаки...
Пожалуй, одно из самых оригинальных надгробий украшает могилу прославленного танцовщика и балетмейстера Рудольфа Нуреева, завещавшего похоронить себя на Сент-Женевьев-де-Буа. Когда представители Гранд-опера приехали сюда, чтобы выбрать место для могилы, то, будто бы, первым делом заявили: «Главное – подальше от Сержа Лифаря». Якобы Нуреев терпеть не мог гениального танцовщика, жившего полувеком ранее. Могилу Нуреева украшает надгробие в виде роскошного персидского ковра, которое было изготовлено в Равенне. Как вспоминала Татьяна Шомшева, сначала сотрудники были вынуждены бороться с вандалами: поклонники Нуреева приезжали с ножами и отвертками и пытались добыть кусочки мозаики, из которых «соткан» ковер. Дело закончилось тем, что скульптор нанес на поверхность надгробия специальное защитное покрытие. Могила Нуреева до сих пор является одной из посещаемых, причем привлекает множество туристов из Японии, где всегда любили русский балет.
В интервью журналу «Родина» в 2018 году Татьяна Шомшева рассказывала, что тело Андрея Тарковского, умершего в Париже в конце декабря 1986 года, первоначально положили в чужую могилу, за которой никто не ухаживал. Прах Тарковского пролежал под скромным деревянным крестом несколько лет, пока его не перенесли на другой участок и уже там установили памятник, созданный Эрнстом Неизвестным. Этот монумент символизирует Голгофу, а выбитые в мраморе ступеньки – семь фильмов режиссера. Православный крест был изготовлен по его эскизам.
По понятным причинам вплоть до конца 1980-х годов русских туристов на кладбище было мало. Пик туристического потока пришелся на конец прошлого и начало нынешнего столетия. В 1990-е годы экскурсионные фирмы включали посещение кладбища в Сент-Женевьев-де-Буа в обязательную программу знакомства с Парижем и окрестностями. В ноябре 2000 года во время визита во Францию кладбище посетил президент России Владимир Путин, а в 2007-м – патриарх Алексий II.
По словам Шомшевой, она получила официальное письмо от тогдашнего президента Французской Республики, Жака Ширака, с просьбой все показать главе России. Правда, ее предупредили, что у президента будет мало времени, поэтому рекомендовали подвести его лишь к могиле Ивана Бунина и к кенотафу княгини Веры (Вики) Оболенской, участницы французского Сопротивления. В августе 1944 года фашисты казнили княгиню в берлинской тюрьме Плетцензее, тело обезглавили, а останки уничтожили. Татьяна Николаевна показала и эту могилу, и бунинскую. «Владимир Владимирович был готов идти дальше. И мы пошли. К приме-балерине императорского Мариинского театра Ольге Преображенской, поэту Александру Галичу, писателю Виктору Некрасову, танцовщику Рудольфу Нурееву... По дороге я честно призналась, что не очень хорошо говорю по-русски, забываю некоторые слова, путаю падежи. Мсье президент только улыбнулся: «Не переживайте, я пойму», – вспоминала она.
В начале 2000-х годов российские власти взяли на себя обязательства по выплате взносов за возобновление права семей на сохранение могил. Именно вопрос о финансировании и оказался в центре нынешнего скандала.
КЛАДБИЩЕНСКИЕ ЗАКОНЫ И ГЕОПОЛИТИКА
Как уже отмечалось, на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа находится много старых могил эмигрантов первой волны, которые ничем не прославились. Они провели последние годы в "старческом доме" в Сент-Женевьев-де-Буа, поэтому их похоронили на городском кладбище. Могилы многих людей, чьих имен мы уже никогда не узнаем, находятся в заброшенном состоянии. Как раз для ухода за такими могилами в 1952 году был создан уже упоминавшийся Комитет по уходу за русскими православными захоронениями.
Однако с 1960 года местные власти систематически ставили вопрос о сносе кладбища, мотивируя это тем, что земля нужна для удовлетворения общественных нужд. По французским законам любое погребение сохраняется лишь до истечения срока аренды земли. Сроки эти разные, и захоронения разделяются на несколько категорий: временные (от пяти до пятнадцати лет), на тридцать, на пятьдесят лет и бессрочные концессии. Например, именно к последней категории относится могила на кладбище Пер-Лашез знаменитого корсиканца, кровного врага Наполеона Бонапарта графа Шарля-Андре Поццо ди Борго, посвятившего свою жизнь борьбе с Наполеоном и служению России. К такой же категории относилась могила нашего соотечественника, агента Третьего отделения Якова Николаевича Толстого на кладбище Монмартр. Однако оказалось, что и с категорией «бессрочных концессий» бывают проблемы: сейчас могилы там нет. Вот уж точно, ничто не вечно под луной, даже захоронения категории perpétuelle…
Что касается русских могил на кладбище (другая часть кладбища – это могилы французов, проживавших в Сент-Женевьев-де-Буа. – Прим. авт.), то срок концессии для большинства захоронений истекал в 2008 году. По истечении срока могилы объявляются заброшенными и идут под снос, если не осталось родственников, которые продлевают договор. Участок передают новым владельцам.
Встал вопрос: что делать? При посредничестве администрации Русского дома мэрия обратилась к Российской Федерации, и в 2005 году было заключено соглашение между российскими властями и администрацией Сент-Женевьев-де-Буа. Российское правительство в короткие сроки перечислило в казну Сент-Женевьев-де-Буа почти 700 тысяч евро, погасив перед местными властями долг сразу за 648 могил. В 2014-м в государственное казначейство Франции на счет города Сент-Женевьев-де-Буа поступило более 600 тысяч евро, что позволило возобновить истекавшие концессии на 480 участков «русского каре».
В 2015 году в отреставрированном крыле Русского дома был открыт Центр архивов русской эмиграции. Полная реставрация и обустройство архивного пространства обошлись в 1,8 миллиона евро, половина из которых были российскими. Строительные работы проводились под руководством архитектора Александра Левандовского. В июле 2016-го глава правительства РФ Дмитрий Медведев подписал распоряжение о дополнении перечня находящихся за рубежом мест погребения, имеющих для России историко-мемориальное значение, включив в него «русский сектор» кладбища в Сент-Женевьев-де-Буа. Но важно добиться того, чтобы и ЮНЕСКО признало кладбище памятником культуры, что было бы равносильно выдаче «охранной грамоты». С такой инициативой могла бы выступить российская сторона, однако в нынешних условиях это вряд ли удастся.
В 2017 году был решен вопрос с продлением аренды для 152 захоронений. Российское руководство заверило, что по всем захоронениям, срок аренды которых заканчивается в ближайшие годы, тоже будут произведены своевременные выплаты. Казалось, на ближайшие полвека проблема была решена. Тем более что с 2001 года «русское каре» внесли в перечень мест, имеющих историко-мемориальное значение. Оно было классифицировано как памятник истории и охраняется государством.
В 2022 году возник вопрос с оплатой 23 захоронений, на которые надо продлить аренду минимум на десять лет. Однако мэрия Сент-Женевьев-де-Буа, как уже отмечалось, решила приостановить взаимодействие с российским посольством. Эта новость и спровоцировала скандал.
Уже 16 января 2023 года Российский центр науки и культуры в Париже на своем официальном сайте опубликовал комментарий, в котором отметил, что «в отношении захоронений, требующих незначительных восстановительных работ (устранение сорной растительности, очистка захоронений, косметический ремонт), в мэрию города неоднократно поступало обращение Русского дома с целью привлечения имеющихся волонтеров из числа соотечественников и граждан страны пребывания, готовых оказать безвозмездную помощь».
По словам Николая Лопухина, речь идет о не очень больших деньгах, исчисляемых 10–15 тысячами евро, которые Комитет по уходу за русскими православными захоронениями надеется собрать среди людей, поддерживающих Русский дом. Однако сложность заключается в том, что «русское каре» кладбища находится в ветхом, а местами в аварийном состоянии. Как отметил Николай Лопухин в интервью «Российской газете», «если ситуация не изменится, то проблема станет по-настоящему угрожающей позже, когда надо будет пролонгировать аренду захоронений на тридцать, сорок, пятьдесят лет. А это совсем другие деньги».
Как видим, ситуация вокруг кладбища периодически будоражилась, а вопрос о его судьбе возникал и после достижения договоренностей с Россией в 2005 году. Эта тема неоднократно поднималась на страницах французской печати, однако всегда городские власти заявляли, что кладбище будет сохранено как объект культурного наследия. Например, 19 августа 2015 года газета Le Parisienопубликовала статью с заголовком: «Самое большое русское кладбище за границей никогда не окажется в забвении». Тогдашний мэр Сент-Женевьев-де-Буа всех заверил: «Ни одна русская могила не будет уничтожена».
МЭРИЯ ВЫНУЖДЕНА ОПРАВДЫВАТЬСЯ
Итак, тема, связанная с русским кладбищем Сент-Женевьев-де-Буа, после публикации в Le Monde стала бурно обсуждаться на страницах французской прессы. Российское посольство со своей стороны выразило озабоченность тем, что «политические игры в контексте украинского кризиса приняли такую отвратительную форму».
Мэрия Сент-Женевьев-де-Буа, отказавшаяся брать «деньги Кремля», была вынуждена 17 января 2023 года выступить с официальным заявлением для агентства France-Presse. «Исключительная международная ситуация вынудила нас временно отложить проведение исчерпывающей инвентаризации концессий и оплату их продления», – говорится в документе. В то же время в мэрии заявили: «Ни одна русская могила не будет снесена, а городские власти продолжат обеспечивать уход и поддержание порядка на коммунальном кладбище, где находится более 5200 православных захоронений. С 2001 года оно имеет статус исторического памятника, что делает его одним из самых знаковых мест города». Этим заявлением городская администрация, по ее словам, отвечает на обвинения в ее адрес со стороны Москвы в том, что православные захоронения якобы будут заброшены из-за войны на Украине. Кроме того, муниципалитет заверил, что бессрочные концессии или те, у которых есть владельцы, сохраняются автоматически или за счет средств концессионеров.
По существующей информации, городская администрация предлагает такую схему: французы берут эти концессии на свой баланс, а потом, «когда международная обстановка стабилизируется», выставят российской стороне счет задним числом. Как полагает президент ассоциации «Русская память» (Mémoire Russe) Сергей Дыбов, «если французы откажутся принимать деньги от государства, возможно, они примут их от нас – частной общественной ассоциации». В то же время он выразил непонимание позиции властей, заявив: «Я очень удивлен, что с Сент-Женевьев-де-Буа возникли такие затруднения. Раньше мэрия была настроена весьма благожелательно. В последнее время там происходили пертурбации: за два года в городе сменился третий или четвертый мэр. Возможно, именно с этим связан такой неожиданный жест с их стороны. При этом всего месяц назад мы получили от той же мэрии разрешение на обновление мемориала Анны Воронко», – отметил Сергей Дыбов. Напомним, Анна Воронко – русская эмигрантка, похоронившая на Сент-Женевьев-де-Буа своего единственного сына, погибшего в рядах французской армии в 1940 году. Она выкупила участок, где захоронила прах еще 26 русских солдат, павших во Второй мировой войне. Рядом с сыном покоится и сама Анна Феликсовна. Также на ее могиле установлены мемориальные доски в память о двух героинях Сопротивления, у которых нет своих могил, – Веры Оболенской и Елизаветы Скобцовой, известной как мать Мария.
Выход из ситуации, безусловно, есть. Издание департамента Эссон Actu Essonne 18 января 2023 года опубликовало статью под названием: «Город Сент-Женевьев-де-Буа отрицает какое-либо уничтожение русского кладбища». Публикация имеет следующий подзаголовок: «Приостанавливая продление некоторых российских концессий, город Сент-Женевьев-де-Буа заверяет, что война на Украине не ставит под угрозу будущее русского кладбища».
ОТКРЫТЫЙ ФИНАЛ
Информационный скандал утих, и ситуация с русским кладбищем Сент-Женевьев-де-Буа будто бы разрешилась.
Вполне вероятно, что в ближайшее время поток французов, желающих посетить кладбище, возрастет. Ведь как писал в XIX веке князь Петр Андреевич Вяземский, людям нравятся шумиха и скандал. Кстати, Русский дом науки и культуры в Париже 27 января 2022 года презентовал первую интерактивную электронную карту и базу данных захоронений на «русском секторе».
Несмотря на все сложности в современных взаимоотношениях России и Франции, несмотря на то, что французские власти солидарно с «коллективным Западом» проводят санкционную политику и осуществляют поставки вооружения на Украину, громкий скандал, связанный с одним из самых знаковых мест русского зарубежья во Франции, продемонстрировал важную вещь. Бурная реакция французской прессы и простых французов на это событие свидетельствуют о том, что есть еще святыни, связывающие наши народы, покушаться на которые не дают сами французы. Несмотря на все усилия антирусской пропаганды, французское общество не захотело отменять русских, пусть даже давно покинувших этот безумный мир.