Их многое объединяло, в первую очередь, дружба. Жванецкий и Габриадзе были похожи и масштабом таланта, и безупречным чувством юмора. Однажды Жванецкий, поздравляя Габриадзе, сказал: «Тебя любит и терпит бумага, тебя любят кисть и перо, тебя любят зрители...». Те же слова можно было сказать и о Жванецком: и бумага, и перо, и зрители - все любили его. Резо Габриадзе был не только известным сценаристом, но и не менее плодотворным книжным графиком. Он оформил семь книг Жванецкого. Но еще больше его рисунков висит в доме Жванецкого.
Часть из них можно увидеть на выставке. Кроме того - рукописи писателя, фотографии из семейного альбома. Выставка домашняя, уютная, как и Жванецкий на рисунках Габриадзе. С помощью пера и туши художник делал юмористические наброски «Михал-Михалыча»: то он парит в творческом полете, то танцует от радости успеха, то выглядывает из-за забора... Смешной и трогательный Жванецкий в пальто с длинным шарфом и рядом - в объятиях толстой женщины. Почти всегда у него в руках знаменитый старенький портфель, с которым он выходил на сцену читать свои гениальные тексты.
В день рождения Жванецкого - 6 марта ему могло бы исполниться 89 лет - выставку открыли его вдова Наталья и сын Дмитрий Жванецкий.
Возник вопрос: раз это день рождения, как его любил отмечать Михаил Михайлович? Понятно, что гостями. А что стояло на столе?
- Миша был очень хлебосольным хозяином. Если приходило 5 человек, то стол накрывался человек на двадцать. Еды должно быть много - это его требование, - рассказала нам Наталья Жванецкая. - У меня сохранились записочки, написанные им по разному поводу. Он составлял для меня такие напоминалочки. Например, целый список продуктов, которые он любил: это раки, борщ, уха, отварное мясо, сырники... На случай гостей был другой список. На случай, если придется варить раков, - третий... И так почти по каждому поводу нашего бытия. Кстати, раков Михалыч варил всегда сам.
Выставка Жванецкого открылась в Петербурге, а не в Москве в память о ленинградском периоде его жизни. Здесь он много писал для Аркадия Райкина, Карцева и Ильченко. Как вспоминал Жванецкий: «работал в мелком жанре, рассчитанном на хохот в конце». Вместе они служили в Ленинградском театре эстрады и миниатюр (теперь это Театр Эстрады имени Аркадия Райкина).
- Когда Миша жил уже в Москве, он часто приезжал в Петербург, - вспоминает Наталья Жванецкая. - Каждый год у него были концерты в БКЗ «Октябрьский». Питер он очень любил...
Тогда еще в Ленинграде он жил на улице Стойкости, 19, в квартире 87. Это окраина города, рядом с кольцевой дорогой, очень далеко от центра. И если верить Жванецкому, там был уже слышен лай московских собак. Но в его однокомнатную квартиру приходили Михаил Барышников, Александр Володин, Александр Демьяненко, Сергей Юрский. И те, кто туда приезжал, выехать уже не могли...
В центре выставки - огромная инсталляция в форме портфеля. Внутри - страницы с цитатами Жванецкого: «Мудрость плюс молодость- гений. Мудрость минус молодость - одиночество». «Я становлюсь всё ниже. Всё меньше. Я не уменьшаюсь, господа. Я ухожу...». Знаменитый портфель - талисман Жванецкого. Что с ним теперь?
- Он в целости и сохранности хранится дома. Когда мы с Мишей познакомились, к этому времени портфель был уже изрядно потрепанный, старенький. Миша говорил, что это портфель его отца, - рассказала нам Наталья Жванецкая. - Семейный раритет. За него мне предлагали огромные деньги, но я его никогда не продам. Сейчас пытаюсь систематизировать архивы Михалыча, разбираю его записочки, блокнотики. Все это лежало кипами, стопками... Недавно обнаружила письмо, которое Мише написал Булат Окуджава. Очень трогательное. Миша никогда ничего не выбрасывал. Я его за это ругала. А теперь думаю: какой же он молодец. Благодаря ему я всё время чем-то занята и мне некогда грустить.
- На выставке много фотографии: Жванецкий с Григорием Гориным, Жванецкий с Марком Захаровым... Они дружили?
- Марк Захаров неоднократно обращался к Мише с просьбой сделать инсценировку классики, написать современные диалоги. Примерно то, что делал Григорий Горин, когда сочинял пьесы по мотивам знаменитых драматургов. Миша несколько раз брался, но ничего не вышло. Не его жанр.
- Вы много делаете, чтобы помнили Михаила Жванецкого. Недавно выпустили книгу его афоризмов, в том числе неизвестных ранее. Теперь - выставка. Раньше, как мне кажется, вы были в тени знаменитого мужа...
- Это правда: особо не светилась, Миша этого не любил. Любая моя активность, а я по характеру человек деятельный, вызывала у него тревогу и ревность. Я берегла его покой. Но когда появились соцсети, я начала вести свою страничку в одной из них. И ко мне в друзья постучались многие. Однажды мои подписчики, встретив нас с Мишей в самолёте, радостно кинулись ко мне: «Мы читаем вашу страничку»... Миша был очень озадачен, особенно тем, что я вызвала у незнакомых людей больший интерес, чем он. Даже такая моя скромная «известность» его задевала. Он этого не терпел. Может быть, разница в возрасте (Наталья на 32 года моложе Жванецкого - Ред.) вселяла в него тревогу. Но, думаю, дело не только в этом. Как ни странно, при его огромном таланте ему была знакома творческая ревность. Его покой для меня был важнее моих амбиций. Сейчас же я с удовольствием занимаюсь его творчеством, его архивами, и мне это нравится...
P.S. Выставка открылась в Театре им. Комиссаржевской еще и потому, что на сцене этого театра идет спектакль «В осколках собственного счастья» по произведениям Жванецкого. Считается, что тексты Жванецкого очень сложно существуют вне его самого, вне его интонации, его голоса. И это мнение небезосновательно. Однако режиссеру спектакля Григорию Дитятковскому и актерам театра удалось передать задушевную, теплую, нежную интонацию Жванецкого, с которой он относился к людям и к жизни.
Автор: Анастасия ПЛЕШАКОВА