– Полуночники, вы долго секретничать будете? – заглянула в комнату Катя. – Тебе на работу завтра. Марш спать!
– Слушаюсь, мать-командирша! – Володя шутливо приложил правую руку к виску, накрыв левой голову.
Зоя жалела, что разговор прервался. Она долго ворочалась без сна, переваривая сказанное братом.
У Зои не сходились концы. Получается, что прислушавшись к словам Аглаи Семёновны, он на себя ответственность взвалить должен. А Зоя видела другое – Катя всё решала. Или она только подводила Володю к решению?
«Голова и шея? Очень похоже. А у нас, что за семья была? Федя головой не стал, а я шеей. Нет! Он был головой, которая думала только о себе, а все обязанности переложил на мою шею. – В носу защипало, но Зоя не дала воли слезам. – Странный разговор получился. А что Володя у меня спросил? Почему позволила? И в самом деле, почему?»
Зоя села на кровати и обхватила ноги руками, пристроив подбородок на коленках. Так она с детства любила сидеть.
– Зойка, опять мечтаешь? А траву кроликам кто рвать будет? От я тебя, – грозила бабушка с крыльца хворостинкой. – Что за девка, – ворчала она, – ничего поручить нельзя.
Зоя знала, бабушка шумит для острастки, а сама добрая, и любит их с Валькой. Схватив мешки, Зоя бежала на улицу, и надёргивала столько, что вечером бабушка хвалила её родителям:
– Ажно целых шесть мешком припёрла. Что за девка, огонь в руках!
Хозяйство у них большое – коровы, свиньи, куры, гуси. Огород огромный, да ещё и картофельное поле за околицей. За рогатиками и хрюшками мать с отцом ухаживали, а за птицу с кроликами и огородом Зоя с бабушкой отвечали. А Валя была не при делах.
– Почему Валька с нами не работает? – канючила Зоя, пропалывая грядки.
– Вот что за натура? Знаешь ведь, что лергия у неё на траву, а гнусишь каждый раз, – отчитывала бабушка.
– И что, она никогда работать в огороде не будет? – завидовала сестре Зоя.
– Бог даст, израстёт и начнёт. И с чего эта лихоманка к девке прицепилась? Ведь справная родилась, не то что ты, заморыш. – И бабушка заводила рассказ, как Зою в одеялах на печке парили, потому что раньше срока на свет появилась. – Плакать, и то не умела. Сморщишься, пискнешь как котёнок и замолкнешь. А я всё слушаю. Вдруг дышать перестанешь? Страшно...
– Баб, а Вальку как вылечить? – спрашивала Зоя. Не из-за того чтобы быстрее на грядки с собой взять: жалела она сестру, у которой сильно чесались и покрывались коростой руки.
– Ох, внуча, ежели бы я знала, давно бы от напасти этой избавила.
Валя постоянно сидела дома. А Зою в усадьбе было не удержать – сначала хвостиком ходила за двоюродным братом, потом мальчишки приняли её в свою компанию. А чуть подросла, стала верховодить в ней. Она придумывала забавы, а приятели воплощали в жизнь. Причём от идеи до воплощения времени проходило совсем немного.
«Да... Я по пять лет Вовку на шкоды не уговаривала», – усмехнулась Зоя.
После фильма «Операция «Ы» подговорила она мальчишек поиграть в папуасов. Жерди раздобыли, наделали юбки из травы, бусы нацепили, и давай носиться друг за другом.
– Не так в фильме было! Цвет у вас не такой, – раскритиковала друзей Зоя.
Она приволокла из стайки бутыль с дёгтем и щедро намазала приятелей. Теперь они больше походили на папуасов. Пацаны носились друг за другом, размахивая жердями, и дико орали, а Зоя смотрела на них как Лидочка на Шурика и хлопала глазками.
Веселье прервала Валя – бабушка отправила её на поиски Зои. Ребята играли в сухом овраге. И если туда Зоя спустилась без проблем, выбраться наверх с бутылью в руках не получилось. Зоя подала банку сестре и быстро вскарабкалась по склону.
Валины ладони оказались перемазанными дёгтем. О траву не вытрешь, об себя нельзя.
– Ты вот так сделай, как будто руки моешь, – показала Зоя сестрёнке.
Пока шли до дома, Валя начала постанывать:
– Щиплет.
– Потерпи, – уговаривала её Зоя.
Бабушка, увидев руки младшей внучки, раскричалась:
– Иродка! Ты что с ребёнком сотворила?
Пока бабушка ставила греться воду, чтобы смыть дёготь, Зоя начала оттирать его куском старой простыни.
– Больно, – сквозь зубы процедила Валя. – Лучше так, – она намотала тряпку на руки и прижала одну к другой.
Когда бабушка вошла в комнату, Валя спала.
– Это ж надо, так дитё измучить? – причитала бабушка, но будить внучку не стала.
Зоя незаметно улизнула из дома. Нужно рассказать Вовке об этой беде и посоветоваться, что делать дальше.
– Ну, всыпят разок. А ты терпи как партизанка.
– Ага, не зря же в честь Зои Космодемьянской меня назвали.
– Хочешь, я к вам в гости приду? При мне тебя сильно бить не будут.
Зоя рассмеялась. Отец только грозил постоянно: «Дождёшься у меня, выпорю!» – но никогда пальцем не трогал. Это от матери можно было полотенцем по мягкому месту получить.
– Весь дом дёгтем провонял, – посетовала мама и заглянула Зое в глаза: – Ты же не специально это сделала?
От этого взгляда Зое стало не по себе. Лучше бы накричала.
А через пару дней с рук Вали начали сходить корки – впервые за два года. И на оголившемся месте молодая кожа, нежная и розовая как пяточки младенца, не чесалась и не покрывалась волдырями.
Бабушка нарадоваться не могла:
– Ну что за девка?! Что не сотворит, всё впрок, – и целовала Зою в маковку.
А Зоя, чтобы закрепить успех, налила в сложенные лодочкой ладони сестры изрядную порцию дёгтя, заставила хорошенько растереть и забинтовала тряпками.
– А теперь пошли играть с нами, иначе меня точно прибьют. А так повязку снимем часа через два и выкинем.
С тех пор Валя стала полноправным членом компании. И в первый класс они пошли всей троицей в один год, несмотря на то, что Вале только-только шесть исполнилось, а Зое с Вовкой уже по восемь было.
Зоя сама сестру в школу определила. Видела, с какой завистью Валя смотрит, как примеряет Зоя школьную форму, пошитую мамой, с каким трепетом перебирает её новенькие школьные принадлежности.
Пока родители были на работе, взяла Валю за руку и привела к директору школы:
– Возьмите Вальку в первый класс. Она читать умеет лучше меня и считает хорошо.
Директор от удивления чуть очки не уронил, такого в его практике ещё не случалось, но спрятав улыбку, попросил:
– Пусть покажет своё умение.
И Валя, поборов застенчивость, бойко прочитала целую страничку в книжке с картинками, а потом решила задачки про яблоки и конфеты.
Директор похвалил, что-то написал на листочке и протянул его Зое:
– Пусть родители с документами Вали приходят.
Бабушка опять причитала:
– Когда ты угомонишься, окаянная? Лишила ребёнка детства.
Мама за самоуправство отругала и полотенцем отходила.
– Где это видано, чтобы соплячка над отцом с матерью верх взяла? Теперь вся деревня над нами смеяться станет.
Но за Зою вступился папа.
– Правильно сделала. Самим могли бы об этом подумать. Нечего Валентине дома одной дичать. Пусть вместе учатся, – сказал он веско.
Слово отца для матери было законом, и она, оставив домашние хлопоты, села за швейную машинку.
«Интересно, мама перечила когда-нибудь папе?» – мысли Зои потекли в другом направлении.
Семь месяцев в году, с апреля по октябрь, папа от зари до зари проводил в поле на тракторе или комбайне. Домой приходил пропахший солнцем и ветром, шёл в стайку, справляя вечную деревенскую повинность, и только потом мылся и садился ужинать.
Зоя с Валей с нетерпением ждали отца, поделив между собой обязанности – одна подаёт полотенце, другая кладёт ложку на стол. Папа не забывал хвалить дочек:
– Кто бы ещё позаботился обо мне, если не вы, стрекозы!
И они, гордые, наперебой рассказывали отцу об успехах в школе.
– Буду выходной, в город поедем. Я зарплату получил. Вот вам на книжки, – и папа протягивал красненькую десятку с барельефом Ленина.
Зоя с Валей визжали от восторга.
– Да что же это?! – возмущалась бабушка. – Такие деньжища на книжки...
– Ничего, мамаша. Ещё заработаю. Девчонкам польза, а нам отрада. Пусть читают.
– Балуешь ты их, – встревала в разговор мама. – Лучше бы башмаки новые на зиму купили.
– Вот что вы, бабы, за народ такой? – сердился отец. – Не на пропой же деньги спускаю. И сапоги купим, и платок мамаше. Разве я отказываю? Но сначала книжки.
Девочки знали, откуда у папы такая трепетная любовь к книгам. Детство отца пришлось на военные годы. В оккупации было не до учёбы. И первой книгой, которую он держал в руках, стал букварь – один на сорок семь учеников от восьми до двенадцати лет из трёх окрестных деревень.
А на выборах сорок шестого года в Верховный Совет СССР, ему, как лучшему ученику школы, представитель областного Избиркома подарил книгу Гайдара «Чук и Гек». От счастья папа забыл сказать «спасибо», вцепился в подарок и тут же начал читать, забыв обо всём на свете.
Бабушка обиженно поджимала губы, но больше не перечила. Отец выходил в сени покурить и, вернувшись в дом, звал дочек:
– Ну, стрекозы, порадуйте папку...
И Зоя с Валей по очереди читали Носова или Драгунского, а папа крякал и вытирал выступившие от смеха слёзы.
Девчонки с нетерпением ждали выходных. В городе они непременно выпрашивали мороженое. Мама говорила, что на их хотелки денег не напасёшься, а папа покупал эскимо – вкусное, на палочке.
Зимой отец уезжал на лесозаготовку, а к ним чуть не на полгода перебирался Вовка. Его мать, тётя Тося, работала поварихой и тоже отправлялась в лес, готовить для бригады.
Бабушка костерила сноху:
– Беспутная! Ишь чё удумала! Не дело это, избу на всю зиму бросать. Ты, Петя, приглядывай за ней, кабы не случилось чего. Бабёнка-то она справная, да одна среди дюжины мужиков... А то вернётся Вася, с меня спрос будет.
Никто, кроме бабушки не ждал, что Василий вернётся. Он давно завёл в городе другую семью и забыл про мать, жену и сына.
Зоя радовалась, что Вовка живёт у них. А Валя злилась – брата размещали на её кровати, лишая привычного места. Зато Вовка брал на себя всю тяжёлую работу – таскал дрова, возил на санках воду из колодца.
Бабушка называла Вовку горемыкой или сиротой при живых родителях, и тогда мама осаживала её:
– Не рвите сердце мальчишке. У нас он под присмотром, всё равно, что дома. Да и Петя для него значит больше, чем родной отец.
Зимой отец показывался дома редко – раз в месяц. Но традиционные чтения в его отсутствие не прекращались. По вечерам под рассказы Осеевой мама с бабушкой лепили пельмени и выносили на мороз. Потом мама внезапно исчезала на пару дней вместе с ведром твёрдых как камешки пельменей.
– К отцу вашему подалась, – сообщала бабушка и вздыхала: – Охота пуще неволи. Оказия выпала. Продукты на заимку машина везёт.
Зоя никогда не задумывалась, любили ли её родители друг друга. Отец никогда не обнимал мать при детях, не говорил ласковых слов. Но сейчас, вспоминая раскрасневшиеся мамины щёки, стоило отцу ступить на порог и его долгий, с поволокой, взгляд в её сторону, понимала, что любили.
«А на меня Федя ни разу так не смотрел. И неважно, кто из них был головой, а кто шеей», – Зоя закуталась в одеяло и дала волю слезам.
Наталья Литвишко
Все части в подборке Хороший муж
