Сегодня у нас на столе культовый представитель сладжкора - жанра, на само формирование которого повлияла эстетика живописания человеческих мерзостей во всем их многообразии. Причём, представитель это не просто культовый (в исключительно узких нишевых кругах, естественно), а называемый некоторыми вершиной этого жанра, с чем я, пожалуй, даже готов согласиться.
Будучи изданным в 2006 году, в плане тайминга альбом завис где-то между двумя основными периодами в истории жанра - он уже не вписывается в линейку классических новоорлеанских релизов 90х, но при этом не имеет ничего общего с более современными примоднившимися представителями жанра, частенько заигрывающими с постовщиной.
Звучание здесь олдскульное, но без бархатистой ностальгической ламповости, при этом крепкое и мощное, но без перебора с неестественной объёмностью и басовитостью. Альбом как бы очищен от часто присущих сладжу лишних составляющих, мешающих раскрыться потенциалу жанра - он будто перезревший орех, с которого сама собой слетает трухлявая скорлупа, обнажая гнилую сердцевину.
Для тех, кому заранее не было понятно с чем тут придётся иметь дело, первый трек будто специально называется "I'm Sick" - именно эта болезненность, ломящаяся здесь из каждого такта и призвука, вытесняет всяческую эмоциональность и определяет набор приёмов и элементов звучания, и тему этой самой сикоидности мужики раскрывают чётко и по делу, без долгих пробуксовок и провисаний.
Основу хронометража составляет жёсткий и выверенный среднетемповый риффинг, не оставляющий места для того, чтобы перевести дух - только безостановочный ритмичный прессинг хлёстким и огранённым грувищем, один риффак за другим.
Саунд тут ко всему этому максимально в тему - абсолютно органичный в своей пыльности, более чем читаемый без лишней отшлифованности и словно с привкусом угольной пыли, но при этом совершенно матовый и слегка шероховатый, и с постоянно бубнящим где-то вдалеке гулким басом. Старорежимно, но без нарочитого ретроградства.
На ощущение плотности и наполненности материала отлично работает и чередование двух вокалов - ревущего звериного гроула и тошнотворного скрима, едкого как отрыжка желчью с рефлюксом. Разнообразия добавляет и смена темпов - хотя упор и сделан на утрамбовывающее напористое качево, периодически инструментал то выдаёт темповых хардкорных разгонов, то позволяет хлебнуть вязкой болотной жижи, сбрасывая скорости до ползучих думовых.
Но перебора с этим не бывает - никаких ковыряний в протяжных дроуновых фрагментах и утопаний в вязкой пустотелой трясине, и тем более никакой вам луизианской блюзяки и тёплой блэксаббатовщины - лишь методичное вкручивание ржавого винта в затылочную кость, пока глаза не вылезут от внутричерепного давления.
Да и группа-то не луизианская совсем - собрались они в Огайо, и пусть Луизиана не то чтобы сильно менее мухосранское место, но всё-таки эклектичный культурный микс всего подряд там накладывает отпечаток на всю происходящую оттуда музыку, в том числе и на такую маргинальную, как сладж-дум. Но здесь же у нас совсем другой случай - только скромное обаяние реднекерства и дистилированный заряд оголённой ретардной озлобленности из глубины Среднего Запада.
Вот и всё, других средств выразительности у меня для вас сегодня нет. Надеюсь, скоро появится желание поговорить о чём-то ещё, а пока не болейте, ни телом, ни кукухой. Желаю всем выжить.