Глава 2 здесь
Написано по мемуарам Николаса Гарго, оригинал здесь
В конце февраля 1637 капитан «Нептюна» Авраам Дюкен велел матросам построиться на палубе и вышел к ним с депешей в руке.
- С завтрашнего дня запрещается сходить на берег, - заговорил он, подняв в руке бумагу. - Мы ждём подхода из Тулона недавно построенных больших кораблей, чтобы атаковать Сен-Маргарит и Сент-Оноре. Нас ждёт подвиг во имя Франции! Приказ гласит: стоять насмерть, но вернуть острова!Капитан обвёл горящим взглядом свою молодую команду и невольно остановился на вспыхнувшем от радости лице своего самого молодого артиллериста.Капитан обвёл горящим взглядом свою молодую команду и невольно остановился на вспыхнувшем от радости лице своего самого молодого артиллериста.
- Что скажешь, Николя? Сумеем мы стереть позор поражения с французского знамени??
- Победа или смерть, мой капитан! – закричал молодой Гарго, вскинув кулак, и остальные подхватили его клич.
Через три дня на рейде Марселя действительно появились корабли Тулонской эскадры. После короткой стоянки, не давая противнику получить информацию о полученном подкреплении, флот из шестидесяти кораблей вышел в направлении Леринских островов. Командование испанского флота, оценив превосходящие силы противника, приказало своим кораблям уходить, не принимая боя и оставив форты без поддержки с моря. Три бригантины, которые не успели выполнить приказ об отступлении, были уничтожены. Французы окружили острова и начали их блокаду, одновременно высадив на Сен-Маргарит две тысячи солдат. Гарго вместе с остальным экипажем «Нептюна» перетаскивал на берег тяжёлые чугунные пушки и устанавливали их на боевые позиции под огнём испанской артиллерии.
- Теперь окапываемся, братцы, - говорил Дюкен, проходя вдоль оборонительных позиций.
Комендант Фор-Руайяль Мигель Перес упорно отбивался: пороха и ядер у него было достаточно. Но французские корабли с самыми мощными пушками подошли к крепости и сумели подавить несколько артиллерийских батарей.
Испанцы несколько раз пытались доставить подкрепления, но разворачивались восвояси, оценив силы французов. Благодаря поддержке корабельных пушек французам удалось захватить все бастионы, за исключением центральной башни – донжона. Четыре капитана подвели свои корабли как можно ближе к Фор-Руайяль и разбили ядрами подъёмный мост, который соединял донжон с прибрежным бастионом, разрушив таким образом внутренние коммуникации. Осада длилась полтора месяца, и наконец Перес приказал выбросить белый флаг. Из двух тысяч защитников в живых осталось всего восемьдесят шесть.
* * *
Прошло восемь лет. Двадцатишестилетний Николас Гарго сделал военно-морскую карьеру и теперь командовал 20-пушечным фрегатом, который крейсировал у берегов Бретани и препятствовал ввозу контрабанды. Молодой капитан так хорошо нёс свою службу, что в 1645-м году маршал де ля Мельере пригласил его в качестве комиссара артиллерии на осаду крепости Ля-Мот в Лотарингии. Когда Николас прибыл к театру военных действий, лихо начатый было штурм превратился в достаточно вялую и непродуктивную осаду.
- Слишком большое расстояние, господин маршал! – отрубил Гарго на военном совете. – Нужно ставить пушки в два раза ближе! Иначе нам не разбить стен – будем только впустую тратить ядра!
- Вы что, господин капитан, хотите установить пушки на расстоянии мушкетного выстрела? - поинтересовался генерал Магалоти. - Сколько же мы потеряем людей при этой попытке!
- Мы на войне, господин генерал! Прошу вашего дозволения на установку авангардной батареи на таком расстоянии, чтобы пушечные ядра могли разбить стены!
На рассвете, под прикрытием плетеных щитов, к стенам крепости выдвинулись пушки. Гарго лично руководил установкой батареи, и в тот же день французам удалось пробить основательную брешь. Расстояние до стен теперь действительно не превышало мушкетного выстрела, и лотарингские мушкетёры вели по французам прицельный огонь. То и дело кто-то из канониров падал, сражённый пулей, но Гарго, который совершенно не обращал внимания на опасность, продолжал распоряжаться обстрелом.
- Господин маршал, вы были правы – отвага этого капитана творит чудеса! - заметил Магалоти, наблюдая за происходящим в подзорную трубу. - Думаю, уже можно давать команду к штурму!
- Да, господин генерал! Я знал, что этот парень один заменит целый батальон… Ох! Санитары на артиллерийскую батарею, живее! Живее!!
Через несколько минут санитары бегом пронесли мимо маршала носилки, на которых лежал бесстрашный капитан - мушкетная пуля разбила ему правое колено.
Рана оказалась серьёзной. Почти два года Николас пролежал в своём доме в Ля-Рошели. Он перенёс несколько операций, но всё было бесполезно: врачи не могли собрать осколки колена в том виде, как это было задумано природой. Наконец, Гарго настолько надоело быть прикованным к постели и испытывать страдания от бесполезных операций, что он приказал врачам произвести ампутацию. Так, в возрасте всего двадцати восьми лет, полный сил и энергии Николас Гарго обзавёлся деревянной ногой и прозвищем «Капитан Жамб-де-буа».
У Николаса был брат Жан – капитан королевского торгового судна, который ходил по Средиземному морю и занимался торговлей с Северной Африкой. Несмотря на то, что Жан был старше на несколько лет, он признавал Николаса одним из лучших командиров Франции, искренне им восхищался и в конце концов стал его преданным вассалом.
Пока шло выздоровление, Николас задумал напомнить о себе королевскому двору – он понимал, что за два года о нём основательно забыли, а ему хотелось получить пенсию или другую компенсацию за свою службу и увечье. Он дал брату денег, чтобы во время очередного рейса в Африку тот привёз оттуда несколько хороших лошадей или других местных животных, для подарка королеве-регентше Марии Медичи. Брат не замедлил выполнить его пожелание и привёз в ля-Рошель двух молодых верблюдов, самца и самку, которые оказались самыми большими и красивыми, каких только можно было себе представить.
Но животные попались на глаза вице-адмиралу Франции, Луи де Фуко де Сен-Жермен-Бопре, графу де Доньон, который был наместником города Бруаж рядом с Ля-Рошелью. Граф прислал к Гарго своего слугу, который спросил, за сколько тот может продать животных. Гарго, который ещё страдал от последствий своего ранения, со всей возможной вежливостью ответил, что верблюды не продаются, поскольку предназначены для более высокопоставленного лица. Граф не удовлетворился этим ответом, но отправил сьёра де Миран, судью адмиралтейства Ля-Рошели, с той же самой просьбой, на которую получил тот же ответ. Но сьёр де Миран дал понять Гарго, что ему ничего не поможет, потому что господин граф настолько желает получить этих верблюдов, что готов их отнять. Тогда Гарго, не видя другого выхода, согласился продать их графу, но когда верблюды оказались у него, он не говорил уже ни о плате за них, ни даже о компенсации доставки, корма и услуг конюха, который за ними ухаживал.
Граф де Доньон так же поступил с двумя прекрасными тигровыми шкурами, которые младший Гарго передал скорняку для их выделки. Скорняк жил на улице Сан-Йон недалеко от ратуши. Граф увидел их выставленными в лавке и его взяла зависть, и поскольку его руки тянулись к тому, что видели его глаза, он приказал передать Гарго, что желает получить эти шкуры и забрал их. Скорняк не посмел требовать с него денег, а граф ещё и обязал братьев заплатить за выделку этих шкур.
- Послушай, это же грабёж! - Жан быстрее обычного вошёл в комнату своего брата. - Нам нужно как-то отстаивать свои права!
- К сожалению, мы находимся во власти этого высокопоставленного грабителя. Может быть, стоит рассматривать верблюдов и шкуры, как взятки, и в дальнейшем граф будет к нам благосклонен!
Жан недоверчиво покачал головой:
- Или наоборот - безнаказанность утвердит его в праве на воровство! Ты - солдат, брат, а он - просто проныра. Он всегда будет ненавидеть тебя за твою отвагу и военную славу, тем более, что сам он пока что прославился только тем, что в прошлом году увёл флот от Орбетелло и вынудил французов снять осаду!..
В начале 1647 года Николя Гарго уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сесть на лошадь и приехать в замок Нанта к маршалу де ля Мельере, чтобы оформить увольнение. Граф де Доньон был в неважных отношениях с Двором и в не слишком хороших - с маршалом, но несмотря на это, вручил Николасу большой пакет писем, чтобы передать маршалу в собственные руки. Гарго выполнил поручение очень хорошо, маршал принял интересы графа близко к сердцу и написал убедительное письмо ко Двору, так что граф был приглашён в Париж и смог устроить там свои дела.
А Гарго получил от королевы-регентши пенсию в две тысячи ливров и должность супер-интенданта навигации и коммерции Франции, с поручением взять в Бресте корабль «Леопард», чтобы воевать с врагами, пиратами, контрабандистами и другими бесчестными людьми. Обязательным условием было, что треть взятой добычи будет предназначаться королю, а десятая часть – королеве. Было особо оговорено, что если корабль понадобится Его Величеству для войны или других дел, Гарго должен будет вернуться по первому приказу.
Гарго вернулся в Ля Рошель и попросил позволение графа де Доньон набрать солдат и матросов. Граф с лёгкостью ему это позволил и намекнул, что имеет ему кое-что сказать, когда он со своим кораблём будет в Ля-Рошели.
Гарго приехал в Брест и осмотрел корабль, который ему было приказано взять под командование. Это был большой и хороший фрегат, который, однако, нуждался в ремонте и вооружении. Когда он привёл корабль в Ля-Рошель, прежде всего явился к графу де Доньон и приветствовал его, как вице-адмирала Франции и своего начальника.
- Я одобряю ваши действия, капитан Гарго! А теперь - то, что я обещал вам сообщить: вы должны будете передавать мне треть взятой вами добычи, - заявил граф.
- Но... это невозможно, я связан словом, данным маршалу де ля Мельере, и их величествам... - Гарго был поражён таким требованием графа.
- Меня не интересуют ваши обещания на стороне. Мы находимся в Ля-Рошели, здесь начальником являюсь я. Я хочу получать треть добычи, и я её получу. Я понятно выразился, капитан Гарго? Впрочем, я не собираюсь вас грабить. Я компенсирую вам расходы на вооружение корабля.
Гарго около двух месяцев оставался в Ля-Рошели, чтобы устроить дела. Ремонт и вооружение обошлись ему в сумму около 35 тысяч ливров, которые он частично оплатил из своих личных денег, треть оплатил его брат Жан, а остальное было взято в долг у торговцев Ля-Рошели с обещанием вернуть эти суммы до выхода в море. Когда эти дела были завершены, братья Гарго отправились на берег, чтобы найти графа де Бруаж, рассчитывая получить от него причитающиеся деньги, но граф словно забыл о своём обещании.
- Я не желаю слышать ни о каких расходах, советую вам запомнить это, капитан Гарго! Вы удовлетворите ваших кредиторов из добычи, вот единственное, что я могу вам сказать. Что касается суммы расходов, сейчас вы подпишете вот эту бумагу.
Гарго бегло пробежал глазами поданный ему листок.
- Но здесь указано, что сумма расходов составляет пятнадцать тысяч! Это менее, чем половина!
- А по моему мнению, это именно та сумма, которую стоило вооружение корабля. И если вы будете настаивать и надоедать мне, я смещу вас с должности и назначу на "Леопард" другого капитана!
Это было очень несправедливо, но что Гарго мог сделать, находясь в доме человека, чьи желания были абсолютными в таком месте как Бруаж. И он отправился в путешествие, поскольку дальнейшая задержка или срыв привела бы к его полному разорению.
- Я прошу тебя, брат, будь осторожнее с этим знатным мошенником, - вполголоса говорил Жан, когда братья покидали дом графа. - С ним нужно действовать его же инструментом - ложью и хитростью!
- Пусть ложь и хитрость он оставит себе, а я хочу оставаться честным с самим собой!
Жан только покачал головой.
В воскресенье 8 августа 1649 года братья Гарго подняли на "Леопарде" паруса, прошли перед фортом Пре и миновали Оллон. В качестве провианта на борт были погружены несколько овец, и Николас отправил на берег барку под командованием своего лейтенанта, чтобы купить для них сено.
Вокруг крутились две или три бретонские торговые лодки, которые попросили сопроводить их до Бель-Иля, по причине опасностей, которые грозили им из-за бискайских корсаров. Барка вернулась к полудню, Гарго снова вышел в море при слабом ветре. Возле Божьего острова он заметил два корабля, один из которых шёл ему навстречу на всех парусах, но при виде "Леопарда" сделал поворот галфвинд, сменил курс и пустился наутёк. Второй корабль лежал в дрейфе и его сносило к острову - как оказалось, он был покинут экипажем. Гарго отправил следом за убегающим кораблём свою барку с приказом его привести, не зная какой он нации, тоже сделал поворот галфвинд от покинутого корабля, и бретонские барки, которые за ним следовали, сделали так же.
Он оставался в этом положении четыре часа до ночи, дожидаясь возвращения своей барки, но видя, что она не возвращается, а приближается ночь и усиливается ветер, он отправил шлюпку на борт покинутого корабля чтобы помешать ему погибнуть.
Барка вернулась только утром. Лейтенант, который ею командовал, отрапортовал, что ему не удалось захватить корабль, за которым он гнался. Гарго продолжил свой путь к Бель-Илю вместе с покинутым судном и барками, которые его сопровождали. Приблизившись на один льё к крепости, он встретил другое маленькое бретонское судно. Гарго отправил к нему на борт своего лейтенанта, которого звали Лабреда, с приказом ничего не брать, только узнать точно, куда и откуда он идёт и какой у него груз. Лабреда узнал, что сам корабль из Нанта, а идёт из Сан-Себастьяна в Испании, нагруженный испанской шерстью и драпом, а также железом. Затем он обыскал корабль и нашёл баскского моряка, но когда заговорил с ним по баскски, оказалось что он испанец, причём по свежему цвету лица и белым рукам стало понятно, что он относится к более высокому статусу, чем простой моряк. Лейтенант арестовал его и отправил на борт к Гарго, и тут выяснилось, что товары были контрабандными и принадлежали этому испанцу, а значит - подлежали аресту и конфискации.
Продолжение здесь
Перевод и беллетризация Галины Погодиной
Другие пиратские истории:
Пират из высшего общества
Томас Мэтьюз - бешеный адмирал
Похождения англичанина в плену у испанских пиратов
Плантации и женщины бывшего пирата Джеймса Плантейна