Посмотрела документальный фильм про голодомор и как его на Украине сделали политической основой для разжигания ненависти к русским. Возник вопрос, может и глупый, но всё же.
Голод бы не только на Украине, был и в других республиках СССР, и в Америке. Американцы пусть сами разбираются, я о нас.
Пострадали крестьянские и городские жители. Крестьяне кроме хлеба других растений (картофель, брюква, тыква, огурцы, помидоры и т.д.) для себя не выращивали? Кур не разводили? Кстати, урожай в 1933 году был большой. Всем всего хватило бы с излишком.Так что случилось на самом деле?
Нашла разумные размышления на эту тему.
Крестьянство, разумеется, не было против колхозов и само их создавало, особенно когда надо было подзаработать. Но крестьянский колхоз — это паевое хозяйство, куда можно войти и откуда можно выйти, в любом случае оставаясь крестьянином, со своим двором и наделом.
Иосиф Сталин в разрешении хлебного вопроса сделал ставку на трактора. Но тракторное хозяйство подразумевало большие поля, правильные севообороты, управлять им должны были квалифицированные механизаторы и агрономы. Крестьяне в таком хозяйстве могли быть лишь подсобными рабочими. Товарищ Сталин решил устроить «великий перелом»: крестьянские земли объединить, крестьянские дворы — ликвидировать, вместо лошадей пусть пашут трактора. Это была программа тотального и молниеносного раскрестьянивания, когда крестьянин лишался земли, двора, скота, инвентаря и превращался в сельхозрабочего, в сельского пролетария.
Более того, в 1930 году крестьян собирались коллективизировать в колхозы типа коммун, где работники должны были жить в квартирах, иметь только личные вещи и должны были за все платить. Члены таких колхозов не распоряжались урожаем, а должны были всё сдавать, за вычетом своего продовольствия, прокорма скота и семян. Всем в этих «коммуниях» должны были заправлять специально выбранные и обученные руководители, освобожденные от труда. Разумеется, крестьянам это крайне не понравилось. Они хотели оставаться крестьянами. Масла в огонь подлила масштабная земельная реформа, когда перемежевывались десятки миллионов гектаров земли. Тогда в порядке вещей было отнять землю колхоза или коммуны для организации, скажем, совхоза. Для крестьянина это было немыслимо, что его земля, которую он пахал много лет, могла быть в любой момент отнята, отдана совхозу, который ее часто даже не распахивал.
Это было крушение всего крестьянского мира, всех его устоев. Вот отсюда и острое сопротивление. За словесные возражения таким «коммуниям» следовало раскулачивание, восстания подавлялись, и к 1932 году у крестьян не оставалось других форм сопротивления, кроме голодовки.
Крестьян нельзя было напугать голодом. Те, кому в 1932 году было 40 лет, помнили голод 1901 года, 1911 года, 1921 года и крупный голод 1924 года, не считая локальных недородов. Будет пятый голод на веку — делов-то!
Голодовка была неотразимым оружием. Во-первых, насильно кормить не будут, а голодного крестьянина работать не заставишь. Во-вторых, человека, готового умереть с голоду, не испугаешь ни арестом, ни высылкой, ни расстрелом. Насилие перестает действовать. В-третьих, и это самое существенное, время работало против власти: неумолимо приближался момент, когда ослабленные голодом крестьяне просто не смогут работать, и тогда хлеба не будет. В 1931 году совхозы дали лишь 12% от городского потребления.
Это была именно сознательная голодовка, особенно активная на Украине.
Понимая, что тема эта крайне дискуссионная, а мое объяснение подоплеки голода еще и крайне непривычное, особенно на фоне многих десятилетий обвинений государства в организации голода, то придется вопрос о политической голодовке крестьян дополнительно растолковать.
Первое. Обычно говорят в возражение, что крестьяне не могли голодать сами, поскольку любили свои семьи. Любили. Но относились к смерти родных и детей легче, чем мы, горожане. В крестьянских семьях много детей рождалось, но и много умирало, поскольку медицина почти отсутствовала. К тому же крестьяне, втянутые в коллективизацию, прожили перед тем целую эпоху войны, грабежей и голода, в которую сгинуло много народу.
Второе. Когда крестьян лишают земли, лошади, инвентаря и насильно заставляют работать в колхозах-коммунах, в которых они не будут распоряжаться ни своим трудом, ни собранным урожаем, то у крестьян было вполне обоснованное сомнение в том, что они смогут прокормить свои семьи и детей. При таких условиях государство — организатор коммун — может отобрать у крестьян всё, до зернышка, а уж в жестокости власти большевиков крестьяне нисколько не сомневались. Что так голодать, что так — они не видели особой разницы. Тут не надо было никакого заговора, для крестьян этот вопрос был самоочевиден.
Третье. Выбор именно голодовки в качестве средства борьбы против неприемлемых для себя колхозов-коммун определялся многими причинами. Главная из них — нежелание работать в таких колхозах. Голодного на работу не погонят, а если погонят, то ничего с него не возьмут. Это был подрыв колхозов-коммун изнутри. С другой стороны, крестьяне определенно надеялись на смену политики, если колхозы-коммуны будут неэффективными и ничего не дадут. Государство затеяло индустриализацию, строительство фабрик и заводов, и крестьянство резонно полагало, что без хлебушка эта затея не выгорит. Потому государство будет вынуждено прислушаться к крестьянскому мнению, несмотря на всю свою жестокость.
Четвертое. Сочетание голода и тайных хлебных ям. Есть много свидетельств того, как у полумертвых от голода и опухших от суррогатов крестьян находили тайные ямы, в которых были сотни пудов зерна, иногда по 500−600 пудов. 600 пудов — это 9,7 тонн. Крестьянской семье из шести человек, с лошадью и посевом в 5 гектаров такого количества зерна хватит более чем на 4 года, при всех обычных потребностях крестьянского хозяйства. Это не случайно. Голодать, имея столько спрятанного зерна, это совершенно сознательное, тщательно продуманное решение. Крестьяне явно надеялись на скорую отмену неприемлемой для них коллективизации, а после такой отмены тайный запас зерна позволит быстро восстановить силы и потом посеять.
Крестьянство сопротивлялось неприемлемой для них коллективизации всеми способами: протестовало, восставало, писало сотни тысяч писем и жалоб. Голодовка была для них последним, самым радикальным и самым быстрым способом добиться от власти своего. Да, любой ценой.
Ну как еще растолковать такую острую неприемлемость колхоза-коммуны для крестьян, что ради несогласия с ней стоило голодать? Ну вот представьте, вам говорят: сдавайте квартиру, вам дадут койко-место в общежитии; пойдете работать, куда скажут; питаться будете в столовой и платить за нее из зарплаты; машину тоже сдавайте, потом можете два раза в месяц взять напрокат за плату; решать, где вам работать, как и сколько получать, будут особые ответственные руководители, которые сами работать не будут. Вот примерно так можно описать то, что Сталин предложил крестьянам весной 1930 года. Уверен, вы бы сами объявили голодовку протеста, если бы от вас потребовали жить по таким правилам.
Как крестьяне продавили Сталина
Сталин против крестьян! Лоб в лоб. Сталин мог забрать у крестьян всё: землю, скот, зерно. Крестьяне могли сдохнуть с голоду и не дать больше ничего, обрекая большевиков сдохнуть с голоду вслед за ними.
Пришлось Сталину идти на уступки. Уже весной 1932 года, столкнувшись с резким падением урожая в 1931 году, который опасно снизился до уровня потребления, он пошел навстречу крестьянству. Были снижены хлебозаготовки, было разрешено после выполнения хлебозаготовок свободно торговать излишками зерна. Снижение хлебозаготовок было в пожарном порядке спущено вниз, чтобы только крестьяне посеялись (как раз в мае 1932 года шла посевная кампания). Тогда же было заявлено от имени ЦК ВКП (б) и СНК СССР, что колхозники — полные хозяева своей артели.
Далее, летом 1932 года, коммуны были переделаны в артели, во всех артелях было разрешено иметь личный двор, а крупные колхозы были разделены. В ноябре 1932 года были введены новые правила заготовок — твердые обязательства перед государством, имеющие силу налога. Они вычислялись по нормам с гектара, которые устанавливались уже упомянутым Комзагом при СНК СССР, и никто на местах не имел права нормы повысить. Сдача зерна и другой продукции была продажей государству по твердым ценам, и продукция немедленно оплачивалась наличными деньгами. В 1933 году были введены твердые нормы натуральной оплаты работы машинно-тракторных станций.
Наконец, в 1933 году была начата отрезка земель у совхозов и возвращение ее колхозам (всего до 1937 года колхозам вернули 22 млн гектаров земли), а в 1935 году было провозглашено, что колхоз пользуется землей бессрочно, ее нельзя купить или продать, сдавать в аренду, и никто не имел права отрезать у колхоза земли. Пользование землей было закреплено специальными актами.
Вот эти изменения крестьяне приняли. В конце 1933 года почти прекратилось сопротивление и голодовка, хлебозаготовки были выполнены до начала декабря 1933 года, быстрее плана. Колхозники стали больше работать: если в 1932/33 году — 116 трудодней в среднем, то в 1933/34 году — 156, а в 1937/38 году — 194 трудодня. Колхозы стали больше продавать государству зерна. В 1934 году из 26 млн тонн государственных заготовок, 17,4 млн тонн составили обязательные поставки, а 3,5 млн тонн колхозы продали государству сами. В предыдущем году такие продажи составляли всего 0,4 млн тонн.
Ложная теория неизбежно рухнет
Таким образом, это была острая политическая борьба по поводу места и роли крестьян в советском обществе. Сталин хотел их раскрестьянить и превратить в сельхозрабочих, работавших в машинно-тракторных «пшеничных фабриках», без каких-либо хозяйственных прав, а крестьяне хотели и дальше оставаться самостоятельными хозяевами, с двором, землей, коровой, лошадью и т. д. Борьба дошла до крайних форм ожесточения и больших жертв, поскольку обе стороны имели веские основания для своего упорства, имели свою логику и свою правду. Голод, таким образом, был крестьянской политической голодовкой, сознательной и добровольной. Как только были устранены причины крестьянского недовольства, так голод и прекратился.
В столкновении с этой концепцией теория «голодомора», «казгеноцида» со всеми вариантами рассыпается в прах, потому что является необоснованной фактами и цифрами в основном постулате, что будто бы Сталин отбирал у крестьян последний хлеб в условиях его физического дефицита и тем самым уничтожал крестьянство, в частности, украинское.
Раз противостоящая концепция необоснованна в основном постулате, значит, либо от нее должны отказаться, либо же мы с чистой совестью объявляем ее сторонников и пропагандистов сознательными и умышленными лжецами. Любой историк, который толкает заведомо и доказано ложную теорию, обесценивает все свои прежние достижения и ученые степени. Вслед за этим рушится и вся политическая надстройка, возведенная на этой ложной исторической концепции. Ибо ложное не может быть великим.
3 сентября 2021
Дмитрий Верхотуров
Подробности: https://regnum.ru/news/polit/3359168.html
Любое использование материалов допускается только при наличии гиперссылки на ИА REGNUM.
