Экономический и в целом экзистенциональный кризис возвращает в повестку вопросы, которые мы привыкли читать лишь у классиков марксистской философии. В частности, вопрос о революции и контрреволюции.
Последняя российская революция 1991 года внесла в анналы истории факт революции бескровной. Кстати, ни современные историки, ни политики не любят характеризовать события 30 декабря 1991 года как революцию. Хотя по своей сути они никак не менее тянут на революцию, чем переворот 25 октября 1917 года, впоследствии ставший Великой Октябрьской Социалистической революцией. И там, и там итог - смена государственного строя с тотальными изменениями в жизни граждан, мутацией роли государства и выстраиванием принципиально новой социальной и экономической модели со сменой социальных групп в качестве бенефициаров и зачисткой властных элит.
Но при этом последняя революция произошла бескровно. Не будем сейчас углубляться в причины, почему это стало возможным, но факт остаётся фактом. Все разговоры о том, что Россия "исчерпала лимит на революции", имея в виду, что хватит нам гражданских войн, сразу подвисают как нерелевантные. Гражданских войн и больших жертв может и не быть, если революция происходит сверху.
Как в 70-80е годы прошлого столетия вплоть до 1991 года революция вызревала и делалась в верхах, так и сегодня революционную ситуацию начало создавать политическое руководство страны в период с (условно) 2007 года (Мюнхенская речь) через Крым (2014), Указ о стратегических целях социально-экономического развития (2018) и СВО (2022).
Разница лишь в том, что в революции 1991 года движущим силам было изначально понятно, ради чего и кого они совершают революцию (ради себя с целью занять нишу новых властных элит и присвоить народное государственное имущество (активы), а сегодня политическое руководство, объясняя "ради чего" - построение политически и экономически суверенного государства, избегает вопроса "ради кого".
Право-консервативная ориентация движущих сил зреющей революции мешает в должной мере опереться на народ, который в подавляющем большинстве (ну никак не менее 70%) хочет перемен к лучшему в своей беспросветной жизни и осознанно поддерживает политическое руководство. Но тогда это приличный крен в лево-консервативное поле. В результате идёт контрпродуктивная попытка привлечь на свою сторону право-либеральные властные группы. Но последние возникли как часть мирового право-либерального блока, поэтому им недоступна тема суверенной России.
Это космополитичные группы, для которых важен капитал, деньги, а не конкретная страна, даже если это твоя родина. Право-либералам, за которыми стоит Фининтерн, на страны наплевать. Деньги, как записи на электронных носителях, не зависят от конкретной географии. По этой причине, кстати, угроза развала висит не только над Россией, но и над США.
Таким образом, политическому руководству, видимо, предстоит решить, продолжать революцию, пытаясь привлечь на свою сторону либералов в объединяющей плоскости "правые", но с высоким риском провала и не завершения революции или немедленного предательства после формальной победы в угоду своим хозяевам из Фининтерна. Или завершить революцию, сделав ставку на объединение в плоскости "консервативости", без разделения на этом этапе "правых" и "левых". Достичь трансфера власти от либеральных властных групп к консервативным, а дальше попытаться создать центристское правительство нелиберальных сил с учётом интересов и правого, и левого крыла. Своего рода государственный капитализм с сильной, реально ощутимой гражданами социалкой. И это на первом этапе наверняка возможно, учитывая экономический бум, который должна повлечь за собой реализация (уже новыми людьми) программы по суверенизации и развитию национальной экономики.
А все разговоры о необходимости подготовки государством контрреволюции, чтобы воспрепятствовать переходу народных социальных протестов в революцию, - это всё от Лукавого, то есть либеральных сил, пытающихся удержать власть любой ценой.