«Её ударили в прямо лицо. И прекрасно, пусть все видят. Здоровые немецкие офицеры бьют пленную, бьют женщину: израненную, еле стоящую на простреленных ногах. Каждый шаг вызывал обморочную боль. Она вскрикивала, стонала, и вместо слез крупные капли пота катились по лицу. Трое немцев подняли ее в кузов. «Прощайте, товарищи!» — крикнула она, уверенная, что это последний ее путь. Но путь ее только начинался».
Даниил Гранин и его документальная повесть «Клавдия Вилор», опубликованная 1976 году – иллюстрация того, как немцы относились к военнопленным женского пола. Там рассказывается, как 35-летняя женщина-политрук попала в плен после боя с фашистами. Невероятно много жестокости содержали воспоминания женщин, побывавших в немецком плену, ужас, и боль перенесли те немногие, кто выжил.
Только расстрел
Германия подписывала Женевскую конвенцию о военнопленных, но на Восточном фронте это не соблюдалось. Ведь славяне подлежали всеобщему уничтожению и смысла церемониться с ними не было. Тем более женщины в военной форме приравнивались к партизанам и подлежали немедленному расстрелу. Если мужчины в концлагере могли использоваться на тяжелых работах, то женщины, как правило, быстро погибали от непосильного труда.
В Великую Отечественную войну в Красной Армии служили до миллиона женщин, из которых 80 тысяч – офицеры. Немцы не признавали женщин полноправными солдатами, только террористами и лесными бандитами. На советских женщин не распространялись даже те крупицы правил отношения к военнопленным, которые редко соблюдались по отношению к мужчинам-красноармейцам.
В архивах 4-й Армии нашлась бумага за подписью Клюге с его же комментарием: «Женщины в военной форме подлежат расстрелу, а не пленению». Значит, такие приказы существовали и в других соединениях Вермахта.
Просто исчезали
«Ночные ведьмы», как звали немцы дестантниц, также подлежали уничтожению: «В случае спуска на парашюте летчиц противника в плен не брать».
Сколько советских женщин погибло в первые годы войны. До 1944 года случаи плена и отправки в концлагеря были исключениями. Десятки тысяч женщин пали на полях сражений, став жертвами расправ со стороны нацистов. Хорошо, если их просто добивали. Но многие девушки испытывали муки перед гибелью, их пытали и издевались. Во время наступления в декабре 1941 года военные РККА нашли под Москвой трупы женщин-военнослужащих, бывших в плену у немцев. Большинство тел было изувечено.
Нижегородский реконструктор Олег Казаринов в книге «Неизвестные лики войны» привел выдержки из записок немецких оккупантов:
«Мы очищали лагерь от подозрительных. Среди пленных оказалась красивая женщина. Я и Карл отвели ее в операционную, она кусалась и выла. Через сорок минут ее расстреляли. Память — несколько минут удовольствия».
«Я весь исцарапан и искусан, и поступаю проще — пистолет у виска, это охлаждает пыл. Недавно русская девчонка взорвала себя и оберлейтенанта Гросса гранатой. Теперь мы сначала раздеваем их догола, обыскиваем, а после всего… они исчезают».
А в книге Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо» (1983 г.), есть свидетельство того, что женщины в РККА всегда носили с собой два патрона: один, чтобы застрелиться, если грозил плен, а второй – если с первым произошла осечка. Алексиевич писала про женщину-офицера, которая рассказывала, что видела как 19-летняя медсестра, замученная нацистами, посажена на кол в мороз, «вся белая-белая, с седыми волосами».
Концлагерь еще хуже
Ужаснее смерти на поле боя был концлагерь. Пленницу, майора РККА привезли в лагерь Штутгоф в 1944-м и заставляли снимать одежду, фотографировали и смеялись. Она не выдержала и плюнула в лицо мучителю. Расправа была немедленной: женщину живьем запихнули в печь-крематорий. Массовые расправы были обычным делом в лагерях.
Однако иногда, очень редко, офицеры СС поражались бесстрашию советских женщин и прекращали издевательства. В 1943 году в Равенсбрюке пленные медсестры, санитарки и врачи – около 500 женщин – отказались исполнять приказы немцев, шить форму нацистам, заявив, что принудительный труд военных, согласно Женевской конвенции, запрещается.
Их оставили без еды и одежды на морозе, заставив маршировать под холодным ветром. Но эти женщины запели: «Вставай, страна огромная!», тогда из бараков вышли остальные узницы, и стали кричать: «Идет Красная Армия!». Комендант Равенсбрюка приказал всем возвратиться на свои места. А потом направил бунтовщиц на другие работы, не заставляя шить гитлеровскую форму.
В Германии был «специализированный» концлагерь для женщин — Равенсбрюк, через который прошло свыше 130 тыс. женщин, из которых 92 тысячи умерли от истощения, болезней, издевательств или казнены. Были среди них и советские узницы: их содержали в отдельном блоке, отделенном от остальных, на куда более жестких, чем у других узниц условиях. Советских женщин-военных ждало унижение, а многих — смерть.
Только осенью 1944 года, когда немцы почувствовали скорое поражение, вышел особый указ для службы безопасности Германии, что военнопленные женщины должны содержаться на тех же условиях, что и мужчины, если они не были еврейками, комиссарами и политруками – таких казнить.
Израильский историк Арон Шнеер в книге «Плен», все женщины в лагере проходили осмотр гинеколога. Удивление у немецких докторов вызывал тот факт, что 9 из 10 незамужних девушек из СССР были девственницами. Для них это был приговор — много было желающих этого лишить. Тем, кто попал в плен, приходилось плохо, зачастую женщины завидовали мертвым боевым подругам… Обидно то, что за все эти зверства не было достаточного наказания, иначе бы сейчас такое больше не повторялось (тем более, среди славян).