Знаете ли вы, что такое Липки? Нет, это не скучный литературный семинар в одноименном подмосковном пансионате. А ночи, полные огня, стаканы, полные самогона, ночные объятия трепетных поэтесс, дрожь счастливого похмелья. А в утренние часы, когда объятия уже разомкнуты, а дрожь еще не прошла - семинары. Один из них, я запомнил. Вел его писатель Андрей Германович Волос.
В аудитории до крика спорили два десятка молодых дарований. И каждый не сомневался, что именно его профиль отольют в гипсе и вывесят на фасад школы после Пушкина И Л. Толстого, но перед Горьким и Маяковским. Андрей Германович в бархатном пиджаке цвета «серый космос» неподвижно сидел на месте наставника, стоически подперев щеку кулаком и уставившись в одну точку.
Выступал молодой писатель в растянутой футболке с принтом: «Нет повода не выпить».
- Это напоминает, как барон Курагин боролся с тройняшками Мамонтовыми за наследство Анны Карениной…
- П-пгостите, что? – неожиданно для всех вышел из ступора Волос.
- Граф Курагин боролся с Мамонтовыми за наследство Карениной.
- Я обязан внести некоторую ясность. Не граф, а князь Курагин. И сестры Мамонтовы – отнюдь не тройняшки. Строгая Катишь, Ольга и Софи. Хотя, Софи и Ольга действительно были похожи, отличие состояло лишь в крошечной родинке над губой.
- Окей, двойняшки, - отмахнулся парень в растянутой футболке. – Так вот приходит Серж в «Гамбринус» с монтировкой выбивать наследство...
- Пгостите, я не договорил. Курагин и Мамонтовы - герои «Войны и Мира». А «Анна Каренина» – другой великий роман.
- Не читал-с! А в «Гамбринусе» сидит однорукий наследник. Зачем тебе шоха, говорит ему Серж. Тебе и передачи переключать нечем.
Все смеются. Кроме Волоса.
- Вы не читали «Каренину»? – удивляется Андрей Германович. – Времена!
- Тужился, не зашло.
- Тужился?! Возьму на себя смелось утверждать, что это одно из пяти произведений, вписанных золотыми буквами в…
- Тоска смертная, - не соглашается молодая писательница в платье, похожем на рыбацкую сеть. - Я дочитала до места, где Аня садится на героин. И бросила книгу. В окно!
- Но Каренина принимала морфий…
- Да какая разница. Так зачем однорукому шоха?
- Разница колоссальная, - не унимался Андрей Германович. – Скажите, дорогие коллеги, кто хотя бы раз прочитал "Анну Каренину"?
Из двадцати человек в аудитории руку подняли трое. Одним из них был сам А. Г. Волос.
- До третьего тома дошел и чуть сам под поезд не бросился.
- А мне и трех страниц хватило.
- На концовку перемотал и шабаш.
- Понятно…, - обреченно сказал мастер. – Что ж. Я прочитал «Каренину» двенадцать раз. И каждый – как впервые. Хотя, кому и зачем я это говорю… «Это не тоска, не скука, а гораздо хуже. Как будто всё, что было хорошего во мне, всё спряталось, а осталось одно самое гадкое».
- Точно. И Тоска, и скука, и гадость, - согласился лысый парень с татуировкой «НЕ РАБ» над бровью.
- Это цитата, молодой человек. Из Романа, - Волос бросил ручку на стол. - Я положительно не знаю, как нам теперь говорить о великой русской литературе. Ведь мы не знаем колоссов.
- Из романа запомнил, как Анна платье лиловое одевает тридцать страниц к ряду.
- Платье? – Андрей Германович медленно поднялся. – Одевает!?
Мастер понуро побрел к выходу. Дверь бесшумно закрылась за ним.
Семинаристы продолжили оживленно обсуждать однорукого наследника.
Андрей Германович вернулся только через три часа. Он заметно покачивался. Лицо побагровело. Наставник занял свое место.
- А старая лезбиянка ей отвечает, - продолжала читать свою повесть писательница в платье -сети. - «Ну и вали! Я закроюсь в гараже, включу «Стального алхимика» и стану насвистывать: «А мне все пофиг! Я сделан из мяса! Самое страшное уже случилось, я стал…»
- Кхм! – Мастер громко откашлялся и стал поглаживать выцветший корешок книги.
Все, вдруг, притихли.
- Вопреки ожиданиям Кити, - произнес Волос значительно. – Анна пришла в черном, а не лиловом платье. Запомните, дамы и господа, на всю свою жизнь. В черном платье пришла Анна.