Больше всего San Lorenzo напоминало австралийские Двенадцать Апостолов, хотя "апостол" был всего один, да и тот достаточно коротковат. Издалека, когда я только подъезжал к городку, он, этот каменный "апостол", смотрелся гораздо более массивнее, чем в момент, когда я находился над ним.
Позади, длинной, слегка изогнутой косой, уходила в горизонт полоса дикого пляжа, впереди - точно такая же, только более оцивилизованная прижавшимися к ней рыбацкими домиками.
Я оседлал хребет высотою с сотню метров. Под левой ногой далеко внизу желтела линия песка, под правой гремели волны и где-то среди них возвышался тот самый "апостол". При одной мысли о том, что придется ползти по лезвию хребта ещё и обратно, хотелось плакать от ужаса...
Сан-Лоренцо для меня, это самое шикарное место всего эквадорского побережья. Это горы, маяк, отдельно стоящие в воде скалы, отвесный берег, дикий колючий лес, оставивший после себя шрамы на рюкзаке, прекрасные видовки и слишком легкая, чересчур безопасная пешая тропа, с которой все время хочется куда-нибудь свернуть.
А куда ты можешь свернуть, находясь на отвесном хребте? Известно куда - на самый его край, на самую высшую точку.
Ну я и полез (благо это не Австралия, а всего лишь Эквадор и тут никто не будет тебя останавливать - хочешь убиваться, пожалуйста) на ту самую вершину.
Идти не страшно и даже не опасно, если не смотреть на пустоту с обеих сторон. Но более-менее безопасный путь заканчивается отвесной стеной в какие-то два метра.
В общем-то тоже простой, однако, отрываться от крохотного кусочка земли горизонтальной, чтобы перенести его на кусочек, может даже и не самый устойчивый, да еще и вертикальный, в то время, когда под ногами сто метров свободного полета, это, товарищи, пипец, как страшно. По ощущениям даже страшнее, чем это было на Котопакси ночью на леднике в кошках, которые то и дело слетали с ног…
В общем, Сан-Лоренцо подарил такой букет эмоций, что я словно проснулся от глубокой спячки. Помните ощущение, когда уши заложены от перепада высот, но вы об не догадываетесь, пока они не прочистятся и вы не начинаете слышать все гораздо лучше?
Так вот, примерно тоже самое у меня произошло с мироощущением. От радости, что живой спустился с того утеса, я готов был землю целовать, эту прекрасную эквадорскую землю, до того она казалась мне расчудесной - самой твердой и любимой на всем нашем земном шаре.