Мошенники, своими махинациями делающие богаче не себя, а человечество, встречаются чрезвычайно редко. Одним из таких был Владимир Вавилов
Обыкновенный гений
– Ну что ж, – немолодой уже редактор Ленинградского отделения Всесоюзной фирмы грампластинок «Мелодия» задумчиво и сосредоточено перебирал три листа с отпечатанной на машинке заявкой, – подборка неплохая. Тут, у вас, я вижу, Франческо да Милано, это хорошо, его у нас мало популяризируют. А следовало бы. Ганс Нейзидлер, Байф… А вот это, Николо Нигрино, это кто?
– Очень талантливый средневековый лютнист, – невысокий круглолицый мужчина, к которому обращался редактор, в волнении снял очки, протёр линзы и вновь водрузил их на нос. – К сожалению, в отличии от Франческо, о нём почти ничего не известно. Да и произведений осталось совсем немного. Собственно, как немного… Два, «Пассо мецо ин дискант» и вот этот мой «Ричеркар».
На слове «мой» мужчина запнулся и постарался быстро поправиться:
– Я, собственно, случайно этот опус нашёл. Его очень мало исполняют, вообще почти не исполняют. Я в архиве ноты отыскал, старые, прошлого века издания. Попробовал – звучит очень красиво.
– Да-да, Владимир Фёдорович, я вам, вашему музыкальному вкусу верю, – редактор вновь углубился в изучение заявки. – А вот это, «Аве Мария», «автор неизвестен», это как? – он вопросительно поднял взгляд на мужчину.
Тот ещё больше смутился:
– Ну вот так. Нашёл ноты в старом сборнике, без авторства. Очень красивая мелодия, вы послушаете – сами убедитесь.
– Послушать-то послушаю, но нельзя ли, милый Владимир Фёдорович, без неё? Поймите меня правильно. Всё-таки, «Аве Мария» – это молитва, хоть и католическая, но молитва. Вот тут у вас, – он снова взглянул в список, – смотрите, тут у вас вот «Канцона», «Спандольетта», это испанский народный танец, это хорошо, вот, «Чакона», а тут – молитва? Может без неё?
– Пётр Иванович, дорогой, – вконец разволновался мужчина. – Это же как молитва? Это и не молитва вовсе. Там, фактически, вокализ. Всего два слова, «Аве Мария» и всё, больше нет ничего. К тому же, произведения на эту тему у нас широко исполняются. У Шуберта есть «Аве Мария», Иван Козловский исполняет, у Верди, у Сен-Санса, у Дворжака…
– Ну, это же Шуберт, или Дворжак, а тут – аноним.
– Я ищу автора, думаю, что найду. Послал в Пражскую музыкальную библиотеку запрос, – зачем-то соврал мужчина, – жду ответа. Но, поверьте, без этого произведения никак нельзя. Я его, только не выдавайте, в обход худсовета уже несколько раз на лекциях своих исполнил. Поверьте, зал, слушая, замирает. Да вот, вы сами запись послушайте…
Открыв потёртый портфель мужчина достал картонную коробку с магнитофонной бобиной. На коробке красным карандашом было выведено: «Лютневая музыка XVI – XVII в.в.. Составил В.Ф. Вавилов»…
***
Мы уже никогда не узнаем, почему на вышедшей в 1970 году пластинке среди всех произведений, авторство которых советский гитарист, специалист по лютне и, как выяснилось позже, композитор Владимир Вавилов приписал средневековым музыкантам, и только Ave Maria оставил без автора. Возможно, она ему так нравилось, что он не желал даже формально отдавать своё дитя под чужое имя.
Впрочем, без автора она оставалось недолго. Уже в 1975 году «Мелодия» выпустила альбом известной советской оперной певицы (через год она получит звание Народной артистки СССР) Ирины Богачёвой, на котором автором Ave Maria был уже указан придворный музыкант двора Медичи Джулио Каччини.
Когда позже у певицы спросили, откуда она узнала об авторстве, она ответила:
— Ноты с музыкой Каччини мне как раз принес Владимир Вавилов. Он тогда мне и сказал, что это пьеса Каччини. Мы записали арию еще до того, как он умер. Я с ней часто выступала. Владимир Вавилов мне и аккомпанировал на лютне и в концертах, и во время записи.
Авторство Вавилова выяснилось в 1990-х, когда его «Марию» уже пели самые прославленные мировые исполнители. Но началось всё с другой композиции Вавилова, известной в России даже больше. Весь СССР услышал её в 1987 году в культовом фильме Сергея Соловьёва «АССА» в исполнении Бориса Гребенщикова. Это была песня «Город» («Под небом голубым»).
***
Владимир Вавилов родился в 1925 году в Ленинграде. Воевал в Великую Отечественную, был ранен, демобилизовался. Работал на заводе механиком, параллельно учился в ленинградской Музыкальной школе для взрослых им. Н. А. Римского-Корсакова по классу семиструнной гитары. В 1949 году подружился с другим гитаристом, шестиструнником Львом Андроновым. Вместе с ним они образовали дуэт, выступали с концертами сначала от Ленгосэстрады, потом от Ленинградской городской филармонии.
В 1957 году, несмотря на прямой запрет руководства и угрозу увольнения, музыканты отправились в Москву на конкурс гитаристов, входивший в программу 6-го Всемирного фестиваля молодежи и студентов. На приёмном этапе дуэт очень понравился Леониду Утёсову и дирижёру Натану Рахлину. Вавилова и Андронова допустили до конкурса. Результатом стал диплом 2-степени и серебряные медали лауреатов Фестиваля.
Говорят, что ребята вполне тянули и на золото, но подвёл инструмент. У Вавилова тогда просто не было денег на хорошую гитару и порядочные струны, и он играл на фанерной продукции ленинградской Фабрики народных музыкальных (щипковых) инструментов им. А. В. Луначарского. Кстати, коллега Вавилова Лев Андронов до 1954 года работал на этой фабрике приёмщиком ОТК, фактически – гитаристом-испытателем.
Медаль послужила для гитаристов пропуском в мир больших выступлений. Ребята колесили с гастролями по стране, выступали на телевидении, записывались на радио. Пошёл какой-никакой, а заработок позволивший Вавилову купить двухкомнатную квартиру в одном из первых в Ленинграде кооперативных домов и переехать из коммуналки на Большой Московской в собственное жильё на Витебском проспекте.
К тому времени дуэт распался, и музыкант пришёл к сольным выступлениям. Выступал в клубах с концертами народной музыки, с лекциями о семиструнной гитаре, аккомпанировал Шульженко и Штоколову, работал над самоучителем «Начальный курс игры на семиструнной гитаре». Возможно с него всё и началось.
Хотя, скорее, всё началось с увлечения лютней. Средневековым гибридом гитары и арфы (да простят меня музыканты) с изогнутым грифом, овальным корпусом и множеством, от восьми до четырнадцати (иногда – до девятнадцати) струн. Сегодня этот инструмент почти забыт, хотя в XVI веке лютня была главным сольным инструментом.
Как именно произошло их знакомство неизвестно. В СССР лютни не производились и не продавались, в консерваториях и музучилищах игре на лютне не учили, а число музыкантов-лютнистов исчислялось единицами. Возможно Владимир Фёдорович увидел её в Эрмитаже, на картине Караваджо «Юноша с лютней».
Так, или иначе, но Вавилову удалось достать пока ещё не совсем лютню, но лютневую гитару, досконально её изучить и стать в СССР одним из признанных экспертов в этой области.
А про то, что Володя Вавилов занимается ещё и композицией даже из его друзей не знал почти никто. Только в начале нынешнего века, когда энтузиасты взялись за составление биографии музыканта, выяснилось, что он ещё с 1952 года изучал теорию музыки и композицию под руководством композитора Иоганна Григорьевича Адмони на бесплатном Ленинградском Семинаре самодеятельных композиторов.
***
Борис Гребенщиков рассказывает, что песню про «Город золотой» он впервые услышал в начале 1980-х годов в спектакле одной из ленинградских театральных студий. Она настолько поразила создателя «Аквариума», что он уже в антракте попытался выяснить у режиссёра, откуда она взялась. Однако режиссёр сказал, что просто услышал песню у одного из бардов, который и сам не знал, кто её автор.
«В течение пяти минут я перенял, как она играется — лучше песни на русском языке я не слышал никогда», – вспоминал уже в 2019 году Гребенщиков.
В 1986 он записал её для альбома «Аквариума» «Десять стрел», честно указав, что авторы слов и музыки неизвестны.
Всесоюзно известной она стала после того, как Сергей Соловьёв включил её в свой суперпопулярный в позднем СССР фильм «Асса». Картину посмотрели миллионы, и среди них нашлись «всезнайки», которые рассказали Гребенщикову о том, что автором слов песни был ленинградский поэт Анри Волохонский. Хорошо, что это выяснилось уже после выхода фильма, иначе песню могли из него вообще вычеркнуть. По простой причине: поэт эмигрировал из СССР в Израиль ещё в 1973 году и на все его произведения было наложено строгое вето.
С музыкой было попроще. Выпущенная «Мелодией» грампластинка «Лютневая музыка XVI-XVII веков» в кругах советской интеллигенции пользовалась огромной популярностью, а поэтому перевыпускалась большими тиражами несколько раз. Соответственно, знающие люди быстро подсказали Гребенщикову, что в качестве музыки в песне использовано первое произведение с пластинки, а именно «Сюита для лютни: канцона и танец» Франческо Канова да Милано. Соответственно на вышедшем в 1991 году диске «Аквариума» авторами песни «Город» были обозначены «А.Волохонский и Фр. да Милано».
На этом всё могло и окончится, если бы Милано не был в XVI веке любимым музыкантом сразу нескольких Римских Пап – Льва X, Клемента VII, Павла III и кардинала Ипполито де Медичи. Он был настолько популярен, что современники называли его не иначе как «il divino Francesco» — «Божественный Франческо». Кроме него так позволялось называть только Микеланджело Буонарроти. Соответственно, творчество музыканта было досконально изучено и описано.
После того, как его имя появилось на диске БГ, музыкальные теоретики, историки и критики полезли в архивы и к концу 1990-х точно установили, что такую канцону Франческо никогда не писал. Её не было ни в одном каталоге и ни в одном сборнике нот композитора. Ни в одних воспоминаниях о ней не было ни слова. Первым её источником как раз и была пластинка Вавилова.
К тому времени весь мир уже с упоением слушал «Ave Maria», пока ещё свято веря, что автором её является итальянец Каччини. Её триумфальное шествие по миру началось после того, как в 1995 году в Германии вышел диск латвийской певицы Инессы Галанте, на котором «Ave Maria» была главной композицией.
В следующие 10 лет она вошла в репертуары известнейших исполнителей всего мира. Её включали в свои альбомы Лесли Гарретт, Джулиан Ллойд Уэббер (младший брат Эндрю Уэббера), Андреа Бочелли, Суми Джо, Минако Хонда, Хейли Вестенра, Кокиа, Джеки Эванчо и так далее, она, как саундтрек, вошла в несколько фильмов и сериалов. А потом грянул гром.
После того, как выяснилось, что авторство Франческо да Милано на пластинке Вавилова ни что иное, как мистификация, специалисты присмотрелись к другим произведениям на пластинке. И оказалось, что из десяти композиций только две были бесспорно не вавиловскими. Это английская народная песня «Зелёные рукава» и тоже народный танец Спандольетта. Всё же остальное нигде ранее не встречалось и не фигурировало.
Обычно подделку определяет экспертиза. И в музыке она, как ни странно, тоже существует. Так вот, все музыкальные эксперты, после того, как в поле их внимания попали произведения с вавиловской пластинки, в один голос заявили, что эта музыка просто не могла быть написана в эпоху барокко. И дело не только в том, что такие мелодии тогда были не в тренде (хотя и в этом тоже). Один из крупнейших в мире специалистов по лютне Леви Шептовицкий заявляет:
«Это даже не подделка, ибо автор оригинальной мелодии явно не знал, что подделывать. Такая музыка не могла быть написана в Италии ни в XVI, ни в XVII веке, тем более для лютни. … У меня такое впечатление, что это русская песня».
Хотите конкретнее? Вот строки из стилистического анализа «Ave Maria»:
«…септаккорды по „золотой секвенции“, синкопы в басу, седьмая повышенная ступень в миноре, двойная доминанта… Такого в принципе не могло быть написано 400 лет назад».
***
Для своего «Начального курса игры на семиструнной гитаре» Владимир Вавилов написал множество этюдов, наиболее подходящих для изучения этого инструмента. Но было абсолютно ясно, что такой самоучитель, в котором все произведения написаны одним автором, у которого всего музобразования – вечерняя музыкальная школа, никто печатать не станет. Вот тогда он и пошёл на хитрость, «раздав» свои опусы известным советским и российским гитаристам.
В самоучителе появились мазурка Андрея Сихры, ноктюрн Василия Саренко, этюд Владимира Моркова, песенная тема Михаила Высотского, этюд Петра Исакова и так далее. Никто из них не мог возразить против своего авторства по той простой причине, что все они уже умерли. Одни буквально несколько лет назад (как Исаков), другие – ещё в XIX веке.
Эксперимент прошёл удачно. Самоучитель вышел тиражом 30 тысяч экземпляров, и никто подмены не заметил.
Вот тогда музыкант и решил пойти дальше, и предложить «Мелодии» свои произведения для лютни. Он прекрасно понимал, что композиции лютниста-самоучки Вавилова никто даже слушать никто не станет. Зато вряд ли откажут Франческо да Милано, Винченцо Галилеи, Гансу Нейзидлеру и иже с ними. Только «Ave Maria» он до поры решил никому не отдавать.
И всё получилось. Пластинка имела огромный успех. А слава… Ну что слава, когда ты понимаешь, что это именно твой труд оценили столь высоко. И нет ничего страшного в том, что кроме тебя об этом не знает больше никто.
Дочка Владимира Фёдоровича Татьяна Вавилова рассказывает:
«Отец был уверен, что сочинения безвестного самоучки с банальной фамилией „Вавилов“ никогда не издадут. Но он очень хотел, чтобы его музыка стала известна. Это было ему гораздо важнее, чем известность его фамилии…».
***
Уже в конце 1990-х авторство Вавилова в отношении «Ave Maria» никто не оспаривал. Но исполнители отреагировали на эту вводную по-разному. Кто-то в своих программах и на дисках честно стал указывать, что автор – советский композитор Vladivir Vavilov. Кто-то писал сразу двух авторов, реального и мнимого. Кто-то исхитрялся указать название «Ave Maria, Caccini», а авторство Vavilov.
Но до сих пор есть и такие, кто «забывают». указать настоящего советского автора. Так, та самая латвийская певица Инесса Галанте, которой произведение Вавилова принесло мировую известность, на диске, вышедшем в 2008 году про него не вспомнила.
***
А слава всё-таки подбиралась к Вавилову всё ближе. После успеха пластинки с лютневой музыкой его стали всё чаще приглашать на гастроли, появились предложения из стран соцлагеря. Предложили даже исполнить «Ave Maria» в Домском соборе, но накануне отъезда в Ригу органист, с которым играл Вавилов, сломал ногу. Гастроли пришлось отменить.
А в конце 1972 года у музыканта диагностировали рак поджелудочной железы. Болезнь быстро прогрессировала, и в начале следующего года врачи провели операцию. Но было уже поздно. 11 марта 1973 года Владимира Вавилова не стало. Он не дожил до 48 лет два месяца.
Валерий ЧУМАКОВ
Фото: wikipedia.org, dzen.ru, dzeso.livejournal.com
© «Белорус и Я», 2023
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите канал, подпишитесь и поставьте лайк!