Друзья! Идет Савуха лесом. Я вам - подарочек, рассказ от Татьяны Евгеньевны, Королевы нашей. Наслаждайтесь. Я свое отхохотала.)))))
*****************
Кто такая натурщица и с чем её едят, открылось мне, почитай, во времена младых когтей. Надо сказать, что в нашей семье тогда было два художника - мой дед и муж дедушкиной родной сестры, которую все мы по-семейному незатейливо звали Тётушкой. Тётушка была актрисой и служила в одном из ведущих театров Москвы. Её муж – художник – был лет на семь младше своей жены. Дражайшая Римма Абрамовна - будущая Тётушкина свекровь - с самого начала невзлюбила потенциальную невестку. «Что? Ты выжил из ума? – цедила сквозь зубы Римма, обращаясь к сыну. - Значит, когда я лечила твои поганые ангины и учила тебя на живописца, я готовила тебя к жизни вот с этой вот самой старухой-циркачкой?! И думать забудь! Не бывать этой свадьбе!» Молодой художник очень любил свою «старуху», а по сему случаю ожидаемо взроптал и осуществил-таки свой матримониальный план. На бракосочетание свекровь демонстративно не явилась, а когда молодые приехали обнять матушку, дабы снискать её душевное расположение, Римма дала своей новоиспечённой невестке роковое напутствие: «Больно-то не радуйся! Вот как встретит сын молодую и красивую натурщицу, так тебя сразу же и бросит, актриска вшивая!». С того самого момента образ злодейки-натурщицы не шёл из хорошенькой головки бедной Тётушки ни днём ни ночью. В течение нескольких лет наша Тётушка, ломая руки, катала один и тот же перфоманс, громогласно заявляя моей бабушке: «Лёля, я чувствую, что на этот-то раз он точно влюбится в натурщицу! Ну ничего, отольются ей мои слёзки! Это пока она молодая и желанная, но придёт срок, и её собственный муженёк непременно наставит ей рога! Эта натурщица точно порушит нашу жизнь, а вся эта история совершенно точно вгонит меня в гроб!»
В те далёкие приснопамятные времена, когда деревья были большими, а человеки были людьми, не проявляющими столь сильную озабоченность целостностью своих личных границ, общение было тесным, искренним и заинтересованным. Бабушка моя – женщина эмпатичная и сострадательная – честно пыталась внушить Тётушке, что это только фантазии и что «дядя на работе, а не с кем-нибудь в кино»(с), однако все попытки «прервать сцену» терпели крах, и я, на тот момент вертихвостка-пятилеточка, крутясь под ногами у старших, периодически слышала один и тот же набор знаковых фраз: "гроб", "рога", "натурщица". С "гробом" и "рогами" как-то всё мне было сразу предельно ясно и понятно, а вот с "натурщицей" дело обстояло куда как сложнее. Совершенно не имея представления о том, кто такая натурщица, я сложила её образ по своему разумению. Натурщица отчего-то чудилась мне в виде полупрозрачной русалки с бледно-голубым нежным лицом и чёрными остроконечными рогами, кои, кстати, нисколько её не портили. Закрыв глаза, я отчётливо видела, как русалка эта висела аккурат по центру нашей большой комнаты, плавно покачиваясь в воздухе, а потом, хорошенько разогнавшись, резко толкала своим огромным блестящим чешуйчатым хвостом нашу Тётушку в появляющийся откуда-то из стены гроб, а совершенно свободного теперь дядюшку нежно брала под локоток и увлекала за собой в даль светлую. Тётушку я очень любила, но и натурщица-русалка была мне уже явно не посторонней, поэтому свои фантазии держала я долгое время при себе, да и навовсе удержала бы, кабы не один случай.
В то время по соседству с нами жила славная женщина по имени Любовь. Надо заметить, что была та Любовь красоты необычайной, можно сказать, что эта самая Любовь была просто создана для той самой любви – ладная, нежная статуэтка с пугливыми глазами оленёнка, большущим бюстом и золотой толстенной косой. Вполне осознав своё предназначение и нисколько не думая ему противиться, Любовь занималась исключительно тем, что отчаянно любила. Но отчего-то не своего мужа. Любовь любила многих мужей. Преимущественно чужих и в больших количествах. Родной её муж Толик долго и по-всякому пытался объяснить своей Любе, что так жить нельзя, что всё это неправильно и что надо бы сделать, чтобы всё поправить, а потом, так и не дождавшись от горячо любимой супружницы должного понимания, махнул на всё это дело рукой и запил горькую. Однажды вечером Толик постучал в нашу дверь и робко поинтересовался у моей бабушки, мол, нет ли у неё прямо сейчас для него "взаймы" стаканчика «беленькой». «Это последний стакан, Лёля, обещаю! Знаешь, что я решил? Отомщу Любке и завязываю! Наставлю ей рога, и меня отпустит, иначе всё это меня точно вгонит в гроб! А ты знаешь, Лёля, я вот прямо сейчас пойду и наставлю! Завтра она зайдёт к тебе за солью там или за хлебом, а ты ей тут же лобешник-то и прощупай! Там они будут – рога-то!» - торжественно пообещал Анатолий и куда-то скрылся, забыв, зачем, собственно, заходил.
Едва заслышав заветное – «гроб и рога» - я не выдержала и встряла, посчитав своим долгом немедленно пополнить ассоциативный ряд недостающим элементом: «Бабушка! А если тётя Люба теперь будет с рогами, значит, она превратится в натурщицу, утащит нашего дядю и порушит Тётушкину жизнь, да? Скажи, бабушка, а кого тётя Люба будет вгонять в гроб? Я что-то немножко запуталась!»
Осторожно выведав, откуда ноги растут у той околесицы, что я сейчас снесла, едва сдерживая хохот и утирая подступившие слёзы, бабушка объяснила мне, наконец, как смогла, что же такое есть эта самая натурщица. По сию пору помню, как я расстроилась, узнав, что дельце обстоит гораздо прозаичнее, чем мне виделось.
Той ночью мне снилась тётя Люба. Она висела над моей кроваткой, настойчиво чесала чёрные острые рога свои об мой настенный коврик и жалобно клянчила взаймы немного сахару))