Любаша порхала как бабочка, рыжевато-русые непослушные кудри разметались по лицу, на лбу выступила испарина – работать в такую жару не каждому под силу. На маленьком пространстве между прилавком и стеллажами, спотыкаясь о ящики с «Капитошкой», девушка принимала деревянные лотки с ароматным горячим хлебом. Взяв лоток из рук молодого человека, Люба повернулась, чтобы поставить его на фасовочный стол, но не смогла дотянуться – кто-то держал ее сзади за рабочий фартук. Совершенно неудобная позиция – в руках тяжелый лоток, одна нога перешагнула через упаковки с напитками, другая стоит за ними, до стола не дотянуться и как вернуться назад не понятно….
- Подождите, вы зацепились, – услышала Люба приятный мужской голос за спиной.
-Опять ваши шуточки, Паша! Отпустите сейчас же! – Возмущенно Люба попыталась завершить шаг дернула плечом. Треск рвущейся ткани смешался со звуком падающих с лотка булок хлеба, Любаша ощутила, что летит вперед увлекаемая тяжестью лотка…
Молодой человек, стоящий у задней двери магазина, где происходила приемка товара, ринулся к распластанной на полу девушке. Люба повернулась с гневным выражением лица, готовясь выпалить гневную тираду на заигрывающего с ней Пашку, который в этот раз перешел все границы…
- Ты дурак что ли? Ну что за детский сад! Ты теперь за хлеб платить будешь, который по полу валяется!!! – Люба кричала, одновременно собирая упавшие с лотка булки в коробку для списанного товара.
Пашка суетился рядом, поставил лоток с оставшимся хлебом на фасовочный стол, отодвинул упаковки с газировками из под ног. Любаша на мгновение остановилась, оглянулась на парня и заметила лоскут белой ткани от фартука, висящий на торчащем гвозде в проеме. Девушка шумно вздохнула и села на корточки за прилавок, украткой смахнув слезу оцарапанной ладонью.
- Прости… Думала ты опять со своими приставаниями…. – пробормотала Люба снизу вверх посмотрев на грузчика.
- Да не пристаю я Любаша. Я ж серьёзно к тебе, в кино зову, ухаживать готов, жениться….
- Ну точно дурак, - Люба улыбнулась сквозь слёзы, - мне магазин открывать через десять минут, у меня фартук порванный, коленки и ладошки исцарапаны, а ты со своими причудами…
- И не причуды вовсе, я все лето за тобой хожу. Думаешь на столько юмарной? – парень нахмурил брови.
- Да не нужно все это, Паш. Дочь у меня маленькая, зачем тебе это… И вообще, Петька уже сигналит, иди давай. Люба встала, и начала выталкивать парня из магазина. Паша сгрёб хрупкую с рыжими кудрями девушку в охапку и крепко поцеловал.
Вкус табака, аромат хлеба и крепкие руки… Люба почувствовала, как ослабли объятья, ощутила ветер сквозняка и распахнула глаза, улыбающийся парень уже заскакивал на подножку грузовика
-Вечером в кино, отказ не принимается! – крикнул Пашка ошарашенной девушке в разорванном на спине фартуке.
Довольно быстро Люба с Пашей съехались, маленькую Лилечку забрали из деревни от родителей девушки. Паша устроился на кондитерскую фабрику, Люба посменно работала в магазине, училась на вечернем отделении. Леночку Паша не просто принял, двухлетняя малышка навсегда покорила его сердце.
После завершения образования Люба тоже устроилась на кондитерскую фабрику, стали с мужем работать вместе, получили квартиру от производства, Лилю устроили в детский сад. Семья Павла хорошо приняли Любу, и Лилечка никого не смущала – девочка спокойная, послушная. Все любовались на такую прекрасную пару – трудолюбивые, влюблённые, счастливые.
Через три года совместной жизни в семье появился маленький Вадимка. В декрете Люба долго не сидела, Вадика отдали рано в ясли. В одну смену Павел и Люба больше работать не могли, нужно было кому-то забирать и отводить детей в сад и ясли, потом Лиля в школу пошла и училась во вторую смену. Муж и жена стали видеться перебежками – один уходил на работу тогда, когда другой мчался домой к детям, не оставалось времени на совместные походы в кино или к друзьям, постепенно отношения между Любой и Пашей стали напоминать забег спринтеров, которые стремились успеть выполнить все обязанности и встретиться на мгновенье в этом суетливом круговороте.
Люба вошла в квартиру уставшая и с тяжелой авоськой в руках, заскочила по дороге в магазин, сегодня был праздник, на улицах парад, люди шли с красными флажками и воздушными шарами, женщина хотела приготовить праздничный ужин и сообщить мужу новость – они ждут третьего малыша. Уже три месяца Люба ждала момента, прошлую беременность не удалось доносить, и женщина боялась сообщать Павлу раньше времени. В квартире носился оголтелый Вадим с красным шариком в руке, Лиля делала уроки.
- Мама, мы с папой на парад ходили, - не останавливаясь выкрикнул Вадим, - мороженое ели, папа шарик мне купил, и Лильке купил. Семилетний мальчишка то изображал воздушный шар, то подпрыгивал в попытке взлететь вместе с ним.
- Ты лучше бы у мамы сумку взял, сайгак. Лиля, ставь чайник, перекусим и ужин готовить будем. А где папа?
- Не знаю, Вадим один пришел! – пожала плечами Лиля, направляясь на кухню. – Я на парад с классом ходила, мы в шествии участвовали, пришла домой поздно Вадимка дома был
- Папа тётю Марину пошел проводить. – Выпалил Вадим и тут же замялся и выпустил из рук шарик.
Люба выложила продукты в холодильник, Лиля поставила чайные приборы на стол и резала докторскую на бутерброды, обе обернулись к мальчику.
- Какую тётю Марину? – спросила мама.
- Мам, ну мы с папой договорились…. – пухлые щеки Вадимки стали пунцовыми
- Вадим, мы это уже обсуждали – если заикнулся, договаривай. – голос Любы был наигранно строгим, одни глаза улыбались.
- Папа сказал, что это наш секрет, даже рубль мне дал. Ты не говори, что я тебе разболтал, а то рубль вернуть придется. – малыш надул губы и смахнул кудряшку с лица.
-Да говори уже, секретчик. – засмеялась Люба.
Вадик сел за стол, где мама и Лиля уже разлили чай и поставили блюдо с бутербродами, варенье и оладьи, взял с хлеба кусок докторской колбасы и целиком запихнул в рот.
- Мы пошли на парад, возле магазина ждала тётя, папа сказа, что тётя Марина с работы. Дальше мы пошли вместе, папа купил нам мороженое, потом после парада папа разрешил мне в парке на брусьях лазать, а они с этой тетей на лавочке сидели, потом он нам с Лилькой шарики купил, сказал нести их домой, а он пойдет тётю Марину до работы проводит, - с набитым ртом рассказывал Вадимка, - и что ее провожать, не маленькая же. Мне папа рубль дал, сказал, чтобы никому не говорил, что кто-то с нами был, а то тётю наругают, что она вместо работы на парад пошла.
- Давно ты домой пришел? – голос Любы стал серьёзным.
- Не знаю, - пожал плечами мальчик и выскочив из-за стола, побежал играть с шариком.
- Я часа два как вернулась, Вадимка дома уже был. – тихо сказала Лиля, убирая недопитый чай младшего брата.
Паша вернулся поздно, Люба уже уложила детей спать и убирала остывший ужин. От мужа пахло алкоголем, он был весел и как всегда сыпал шутками.
- Ужинать будешь?
-Нет, Любаш, с мужиками встретились, пива выпил. Не влезет ужин.
- Как на парад сходили? – голос Любы был спокойным.
- Хорошо сходили, время с сыном провёл. Плохо, что ты на работе была, и Лилечка с классом, скучно нам вдвоём было.
- Паша, у меня к тебе вопрос. – Люба внимательно посмотрела на Павла. – Кто такая Марина?
Глаза мужа на мгновенье замерли, потом начали метаться в поисках точки опоры, кадык задвигался.
- Люб, да с работы, встретились случайно. Мне на работу нужно было накладную занести, не потащил Вадима, а с Петровой по пути было – она на смену шла. Паша сел ближе к жене, обнял за плечи. – Ты же мне сказать что-то хотела. На работе что? Или малые что натворили?
Павел был так убедителен и спокоен, что внутренняя тревога женщины стремительно улетучилась. Ну и прогулялся с коллегой, да и сын с ним был. Вот он дома, родной, внимательный и ласковый.
- Паш, я беременна. Уже три месяца…
На мгновенье повисла неловкая тишина, но тут же мужчина будто очнулся, но радости и восторга в его голосе не было.
- Любаша, у тебя два кесарева было, может не стоит….
- Пашка, но прошлая беременность же запланированная была, мы это обсуждали…. Если бы не выкидыш…
- Ну а я о чем, может потому и не выносила… Паша замолчал, подбирая слова. – Почему раньше не сказала, три месяца молчала?
- Боялась. Вдруг опять беда.
- Ладно. Значит будет трое. Пойдем спать, устал я.
Беременность Любы протекала сложно, приходилось часто уходить на больничный. Лиля помогала по дому и присматривала за младшим братом, Паша все больше времени проводил на работе, брал дополнительные смены – нужно было обеспечивать возрастающую семью. В семь месяцев Любаша ушла в декрет и начала готовиться к появлению третьего малыша, давал о себе знать продовольственный дефицит – пеленки и распашонки приходилось шить самой, что-то осталось от старших. Зарплату выдавали сгущенкой и сливочным маслом, которые люба через знакомых обменивала на другие необходимые продукты и вещи. Родители Любы из деревни передавали овощи, мясо и сало. Дети хлопот не доставляли, Лиля не по годам взрослая и покладистая делала все, чтобы проделки брата не волновали маму, Вадим же в свою очередь поддерживал в семье атмосферу лёгкости и веселья.
Люба решила навести порядок в шкафах, нужно было найти местечко для пелёнок и других вещей будущему малышу. Некоторые вещи женщина решила перевешать на плечики в плательное отделение, перемещая, вещи Любаша заметила, что в шкафу весит пиджак мужа, рукав которого испачкан. Вынула вещь и понесла в ванную, чтобы застирать. По привычки вынула все из карманов: конфета, носовой платок, сложенный вчетверо листок в клетку. Выбросить? Может что-то важное? Любаша развернула листок, и глаза побежали по строчкам, написанным ровным красивым почерком…
«Дорогой мой Пашенька, каждая встреча с тобой была для меня как праздник и как наказание. Я минуты считала до встречи с тобой, хоть и стыдилась нашей любви, зная, что дома тебя ждет семья. Ты сказал, что мы больше не можем встречаться, но я так и не понимаю что произошло, я ничего от тебя не жду, не прошу уйти из семьи, просто будь со мной. Я буду рада редким и кратким встречам, согласна на одинокие праздники и выходные, готова делить тебя с семьёй, только бы быть с тобой иногда.
Всегда жду. Твоя Марина»
Комок подступил к горлу, в глазах помутнело. Люба выронила листок, схватилась за ручку двери ванной, «по стеночке» добралась до дивана, мысли роились в голове, перебивая одна другую, резкая боль пронзила низ живота. Только не это, слишком рано… Боль нарастала, как в немом ускоренном кино женщина видела лицо напуганной Лили, девочка убежала и вернулась с соседкой Валентиной, та что-то спрашивала, потом тоже выбежала, в ушах клокотало, на лбу появилась испарина, между ног стало мокро и горячо…. в глазах все потухло…
Очнулась Люба в роддоме, врачи сказали, что родилась девочка, недоношенная, слабенькая, что больше родить Люба не сможет, но это ведь не страшно, хорошо хоть жива осталась. Как с девочкой будет – не понятно, время покажет.
Паша пришел с работы, обнаружил детей с соседкой, Валя рассказала, что Любе стало плохо, Лиля за ней прибежала, Валентина сбегала на станцию, вызвала скорую. В ванной Павел нашел на полу пиджак и развёрнутый листок в клеточку….
Вернулась с роддома Люба через три недели, встречали ее всей семьёй с цветами, но тихо. Новорожденная девочка была маленькой и болезной, назвали малышку редким именем Серафима, Симочка. Вечером, когда старшие дети улеглись спать, Люба молча достала старый чемодан и сказала Павлу:
- Собирайся, ты здесь больше не живёшь…
Тихий, похожий на змеиное шипение разговор продолжался не долго. Муж просил прощение, клялся, что больше не подведет и не предаст, жена с каменным лицом обвиняла его в том, что их младшая дочь родилась раньше срока и врачи говорят, что могут быть необратимые последствия. Муж, не найдя аргументов и подавленный чувством вины бросил в чемодан некоторые вещи и ушел в ночь…
Симочка постоянно плакала, и днем и ночью Люба не спускала ее с рук, все заботы по дому легли на старшую дочь, Вадимка тоже как-то повзрослел, все проказы и шалости прекратились. До Любы доходили вести, что Паша живет у родственников, часто выпивает. Он приходил к детям, приносил продукты и деньги. На все его попытки поговорить Люба отвечала холодным безразличием и молчанием. Да и сил на выяснение отношений у Любаши не было, малышка постоянно плакала, мало спала, а в 3 месяца поднялась температура и Любу с младенцем увезли в больницу, Павел вернулся домой к детям.
Продолжение следует…