За горами, за лесами, за широкими морями, против неба - на земле, проживало семейство. Муж с женой и два их сына. Старший, умный был детина. Младший - не совсем дурак.
Не сказку рассказываю, а реальную историю, которая продолжается. Не всем её участникам, предполагаемая развязка, кажется справедливой. Но как поступить - вопрос сложный и весьма щекотливый.
Почему - вы поймёте, дочитав историю до конца.
Так вот. Супруги, Нина и Пётр, работали на химзаводе аппаратчиками. Неплохая зарплата, разные льготы, скорое получение квартиры - с учётом двоих детей, им дали трёхкомнатную. А так же перспектива более раннего ухода на пенсию, позволяли не думать о вредности производства.
Их очень радовал старший сын - Володя. Красивый, подвижный, общительный мальчик. К школе, он знал алфавит, складывал слоги, считал до ста, наизусть рассказывал "Мойдодыра" и "Лукоморье." На его фоне, младшенький - Николаша, казался тихим заморышем.
Четырёхлетняя разница, успокаивала родителей: "Ничего, нагонит." И даже обиделись на воспитательницу, сказавшую, что Николашу следует неврологу показать - она готова подготовить описательную основу, наблюдая мальчика ежедневно.
"Коля отстаёт от всех ребят в группе в самообслуживании, играх, занятиях. Слова подбирает с трудом, а чаще - молчит," - волновалась педагог дошкольного воспитания.
Внешне Николаша ничем не отличался от прочих детей, а странности Нина списывала на то, что Коля появился на свет недоношенным. Увы, первый класс подтвердил справедливость слов воспитателя. Мальчика перевели в специальную школу, где учились ребята с проблемами слуха, зрения и умственной отсталостью.
Отцу с матерью пришлось смириться, что старшим сыном они будут гордиться, а младшего - жалеть и опекать. Володя к брату относился снисходительно, а взрослея - с чувством превосходства. "Наш дурачок,"- говорил он про Колю приятелям.
Его собственное будущее, обещало быть радужным. Успешно закончив школу, уехал за сто километров - в областную столицу и поступил в институт. Вскоре отдалился - учёба, подработка, романтические отношения. Родителям его не хватало - потаённо, Володя был их любимчиком.
От Николаши успехов старшего сына, ждать не приходилось, но и хлопот он не доставлял. Опыт, замедленно набираясь в копилочке, ЗПР сглаживал. Коля сформировался в доброго, отзывчивого помощника папы и мамы. Постепенно совершенно самостоятельного.
Лёгкий дефект речи не мешал парню коротко, но ясно излагать мысли, понимая правила быта и жизни. Ну и пусть, что без глубины! Разумеется, всё это заслуга педагогов, логопеда и других самоотверженных специалистов, ещё советской коррекционной школы, где Коля проучился девять лет.
До совершеннолетия посидел "на хозяйстве," а потом знакомая Нины устроила Николашу в дом для престарелых и инвалидов. Работать! Дворником. Простые, понятные обязанности. Физическая нагрузка Николашу не расстраивала. О том, что он слегка УО, знали немногие.
"Не семи пядей во лбу, но старательный, добродушный!" - так говорили о молодом дворнике по месту работы. Пётр сорвал объявление - некто желал обменять частный дом на квартиру. Показал жене и вдруг, загорелось обоим! Автора объявления, предложенная квартира устроила.
Новое жильё было просторным, но старым. Правда, газ и вода проведена в дом. Огород около пяти соток, два сарайчика. Но Пётр Владимирович и Нина Николаевна (да, сыновей они нарекли в честь своих, не вернувшихся с войны отцов) с большими строительными планами переезжали.
Позже, Владимир подчёркивал, со значением: "Это мы, с батей!" Брата, "дурачка с метёлкой," в серьёзный расчёт не брал. А ведь сам помогал только одно лето. На другое уже защищал диплом, свадьбу сыграл с однокурсницей. Тут любовь и удача совместились - отец девушки был главным инженером на местном заводе.
Сумел поддержать молодёжь квартирой и оба теперь работали, считай, под его крылышком. Отпочковался от родительского дома Володя и основная строительная нагрузка легла на плечи Петра Владимировича и Николаши. Знакомого нанимали в помощь, да мать рядом крутилась, конечно.
Помощник - бывалый строитель, Колю хвалил:
"Молодец, паря! И силой бог не обидел, и понималка работает. С лёту схватываешь и на лишние разговоры не тратишься!"
Ему и в голову не приходило, что у парня диагноз - ЗПР. Дом обложили кирпичом и появилась мансарда. Обновили сараюшки, один превратив в сараище для свиней, другой - в мастерскую. И курятник теперь был не шуточный - аж на тридцать хохлаток.
Не один год ушёл, но всегда теперь были с мясом, домашними яйцами. Чуток продавали. Володя приезжал за гостинцами на "Жигулях" тестя, по доверенности. По его заказу гуся к Новому году выкармливали. Мясо, яйца, маринады - багажник едва закрывался.
В ум не брал труд, расходы на выкорм двух свинок и кур. Вроде, как задаром всё. С неба. На брата посматривал снисходительно, а тот, в ответ, с уважением. Как же, Володя инженер, важный работник! Родители, старшим, привычно гордились, но стал он для них гостевым сыном
- гостем.
Такому неловко предлагать навозные вилы или свинью завалить на мясо. Вот Николаша - свой, всегда рядом. Годы шли. У Володи родились дочка и сын - привозил разок, познакомиться. Николаю тридцать исполнилось. Вдруг попросил мать купить ему новые рубашку и брюки. Сам смущается.
Пошли. Нина Николаевна стала выспрашивать к чему такая парадность понадобилась? Оказалось, Николая повариха с работы обхаживает и в гости зовёт. Мать заволновалась, с мужем поделилась: "Нельзя между ними серьёзное допустить! Ты бы сходил, Петя, поговорил с ней."
"Это ещё к чему? - не понял муж.
"А то ты забыл, что у него свидетельство об окончании коррекционной школы, а не аттестат! Надо бы к врачу сходить, посоветоваться, может таблетки выпишет для мужского успокоения. Это ж у него неосознанная потребность в женщине проявилась, а не любовь. Столько лет жил спокойно - и на тебе, совращенье нашлось!"- внушала супругу Нина Николаевна.
Пётр Владимирович рассердился:
"Не сметь считать Колю отсталым! Глянь вокруг - что все такие начитанные, красиво - складно говорить умеют? Всем образование по зубам? У нас с тобой, что ли, кругозор больно широкий?! Пусть идёт, как идёт. Помалкивай, Нина."
Видимо, что-то происходило у Николая. "Отпрашивался" с ночевой, уходил на весь выходной. Доверчиво рассказывал:
"Зоя хорошая. Муж плохой был. Обижал Зою. У неё дочка и сын. Дядя Коля меня называют. Конфет просят. Я покупал. И яички брал из-под курицы. Зоя хочет вместе жить. Муж, жена и дети. Как у Володи."
Нина Николаевна расстроилась. А Пётр Владимирович бодро сказал:
"Пора нам с Зоей твоей познакомиться, Коля. Когда там у вас совместный выходной?"
С первого взгляда определилось, что женщина старше Николая. Лет на пять. Внешне простая, как её ситцевое платье в цветочек, но во взгляде цепкая озабоченность. С другой стороны, растить двоих ребятишек, без алиментов, не мыльные пузыри пускать.
О Колиной особенности, с Зоей, Пётр Владимирович поговорил. Подчеркнул, что искать более денежную работу, сын не сможет и с уроками детям не поможет. Женщина засмеялась:
"Надо ж! Не знала. Думала, глуповат, Коля, немножко. А с уроками - сами разберутся. Я пятёрок не требую, институтов для них не планирую. Устала одна быть, Пётр Владимирович. На работе - стариков кормлю, дома - ребят. И ничегошеньки для себя. А с Колей - больше вдвоём, чем с моим бывшим. Тот, не просыхая, пил. Не бойтесь мне Николашу доверить."
Куда деваться - доверили. Расписались, и перешёл Николай жить к жене - у неё квартира имелась трёхкомнатная. Переживать, не пришлось. Новоиспечённые супруги и такие же внуки, в выходные дни, дома только что ночевали. Занимались огородными и "свино-куриными" делами. Совместно сажали картошку на дальнем участке.
Владимир аж передёрнулся, узнав про женитьбу брата.
Но понаблюдав, высказался: "Понял: дура дурака увидела издалека!"
Мать нахмурилась: "Смотри, отцу не ляпни такое! Проклянёт."
Сын хмыкнул: "Ого, Колёк в любимчики выбился, мама?"
Нина Николаевна посчитала нужным оправдаться: "Не в этом дело, сынок. Ты далеко, невестка нас не признаёт. Внуков не знаем. Бываешь наездами и ни во что не вникаешь. А Коля - нашим живёт. И Зоя не отстаёт, ребятишки - уважительные."
"Эге!" - подумал Владимир и, до времени, язык прикусил.
В девяностые, Зоя в городскую столовую перешла. Ради помоев для свинок. Куры на варёной моркови держались. Небольшое хозяйство всех кормило, включая Владимира. Но и это проехали. Подобие стабильности наступило. Народ привык продавать, продавать движимое и недвижимое имущество. За наследство двумя руками хватались.
Николаю сорок, Владимиру сорок четыре, а их родители разменяли седьмой десяток. Нина Николаевна таблетками от давления обходилась, а Пётр Владимирович плох стал. Говорил, что вместо печени, камень у него образовался. В больнице лежал, но всё хуже и хуже.
Владимир решил, что пришло время для определяющего разговора. Осторожно, внушая, что главным наследником он должен стать. У Николая своих детей нет. А Зоины - не родная кровь. "Вы бы, папа, оформили дом на меня, а придёт срок - брата я не обижу," - говорил вкрадчиво.
Но упрямый старик заявил, что сыны для него равны и в бумажках нет никакой нужды. Как опустеет дом, пополам, отойдёт обоим. С тем и умер. Владимира жгло, что Зоя с Николаем толкутся возле матери, хозяйничают. Размышлял:
"Колька-то не сообразит, а вот Зойка запросто надоумит старуху наследства меня лишить. Да и половина меня не устроит. Я пот проливал, строил с отцом. А брат, как был так и остался дурачком с метлой. Надо дать Зое денег немного, чтоб мужа у себя прописала."
Зоя, в тот момент, сильно нуждалась - её дочь выходила замуж, а сбережений нет. Она и согласилась, не думая. "Ослепилась!" - как скажет позже. Владимир, следом, увёз мать к себе - погостить. Первый раз за все годы. Уж какие слова нашёл и трудно ли их было искать, неизвестно.
Но дом, принадлежащий ей, Нина Николаевна отписала старшему сыну Володе. По дарственной. И опять у себя оказалась. Владимир велел или памятью стала слаба, Николаю с Зоей ничего не сказала. Не менее десяти лет, всё оставалось без изменений. Держали свиней, кур. Для себя и Володи.
Он не нуждался, но за своей долей приезжал. Нину Николаевну стали подводить ноги. Распухли - наступить невозможно. Без палочки ходить не могла, и двор не покидала. Зоя, для удобной заботы, решила с Колей к ней переехать. В квартире было кому жить - сын с невесткой и маленькой внучкой.
Володя, благодаря созвону с матерью, о коварстве узнал и немедленно прикатил: пришло время объявить, кто в доме хозяин. Коля не понимал на что сердится брат, почему нельзя жить вместе с мамой. А Зоя, "прозрев," заявила Владимиру:
"Теперь я вижу для чего ты выписал Колю. Чтоб воровству не препятствовал. Но, в таком случае, ноги нашей здесь больше не будет. При всём моём уважении, умываю руки и отказываюсь помогать Нине Николаевне. Потому, что это не честно."
В ответ была объявлена хитрой лисой: денежки-то взяла, в своё время! И началось мучение для Николая. Он никак не мог взять в толк, почему не должен бывать у матери. Зоя, конечно, объясняла, что мать и брат его обманули.
Но мужчина твердил: "А как же она будет одна? Там свинка осталась, курята. Кто накормит, почистит?"
Зоя бесилась: "Да пусть, хоть подохнут!"
"А мама?!"
"А про маму пусть Володька думает!"
"Он далеко,, а я близко. Буду к ней приходить. Убираться, кушать готовить," - упрямо твердил Николай.
"Да пойми: дом брату принадлежит. В любое время продаст и станет ещё богаче, а ты ничего не получишь, Коля. Это правильно? Если да - ты точно дурак!" - кипела жена.
"Мама не виновата. Она старенькая. Больная. Плачет всё время. Это плохо. Ты красивая,, когда добрая, Зоя, а злая - нет."
И, упрямо, каждый день навещал мать. Иногда ночевать у неё оставался. Правда, свинья раньше срока на мясо пошла - Коля знал, кого пригласить для убоя. И кур поубавил. Нина Николаевна перестала ходить - только на Колю надежда. То, что в доме она не хозяйка - не осознавала.
Говорила Николаше, успокоительно:
"Помру, Володя разберётся, как поступить. Тебя, Николаша, не обидит. Он мне объяснил, что Зое уже деньги давал. Она себе на уме эта Зоя. Тебя хочет обвести вокруг пальца. А Володя не даст. Потому и документы понадобилось подписать."
Но пока живёт, благодаря молитве и младшему сыну.
Зое не даёт покоя, что Николай не оставляет мать, а Володька опять в шоколаде. Раньше, на дармовщинку, мясо брал, а теперь за лежачей не надо ухаживать. Не то, чтоб жадная, но предполагала, когда-нибудь, чуть лучше пожить. Да и дети с внуками есть. Им хотелось помочь.
Дома не дешёвые, узнавала. А так получается, она и Коля, в дураках остались. Злая, раздражённая стала - пилит, попрекает мужа. Подумывает адвоката нанять, чтоб дарственную оспорить. Но пока история, как шла так и идёт. Знакомые, с которыми делится Зоя, с советом затрудняются.
Особенно в той части, когда она спрашивает: "Как, хотя бы убедить Николая не ходить к матери?"
Благодарю за прочтение. Пишите. голосуйте. Подписывайтесь. Лина