Была такая популярная советская телепередача – «Клуб путешественников», где сначала Шнейдеров, затем Сенкевич приглашали в студию тех, кто может рассказать о странах мира. Ко мне давно пришла идея сделать подобный клуб из людей, кто либо сам что-то видел за пределами известной нам жизни («умер и вернулся»), либо имел с «запредельем» вполне физический контакт. Просто видения тут не пройдут – мы спим треть жизни и легко склоняемся к фантазиям в состоянии между сном и явью.
Собственно, идея и пришла-то потому, что у меня, к несчастью или счастью, опыт и тот, и другой – дважды возвращался после смерти и дважды виделся с теми, кто «оттуда» (физически). Первая смерть была в 90-м, и я пообещал там, что крещусь – что и исполнил на 3-й день по возвращении. Вторая – в 2007-м, в реанимации, и там удалось увидеть со стороны людей, которые мне помогали вернуться – увидеть совсем иначе, чем обычным зрением: и самих людей, и сумрачно-звёздное пространство присутствия наших воль. А рассказ об одной из встреч с «запредельными» я так и назвал «Одна из сердечных встреч», её можно найти поисковиком, прибавив к названию фразу «проза ру».
Но это не всем интересно. Обычно к 20-ти на первом месте тело, к 40-ка – дело, к 60-ти – наши радости и боли, к 80-ти – та воля, что надеется на бессмертие. Как говорится, с годами пора «думать о вечном». Век спустя, если человечество выживет, интерес к этой теме возрастёт кардинально: (1) люди в среднем станут гораздо старше (из-за падения рождаемости), (2) геронтологи дадут реальный выбор: жить 120-140 лет, отправиться через заморозку на века вперёд (где научатся физическому бессмертию) – или уйти в предполагаемый «иной мир», (3) «запределье» станет гораздо ближе уму через научное осмысление опыта влияния мира иного. Или иных.
В собеседники клуба инопутешественников я взял бы в 1-ю очередь Василия Пригодича (Сергея Гречишкина) – авторитетнейшего поэта и историка, освятившего своим присутствием прошедший рубеж тысячелетий. Мы дважды были с ним в диалоге, и стержнем разговора было его «Нечто и Ничто» – краткий рассказ, прочтя который, Вы, читатель, не останетесь прежним. Это несомненно и точно для всех. Его опыты личной встречи с «иномирцами» грустнее моих, но позитив здесь в том, что «там» явно есть разнообразие.
Другая иносвидетельница – мой педагог по вокалу Рузанна Антонова. Рассказ о её посмертии «Я и не знала, что там так!» - тоже находится кликом поисковика. Звучат в ушах её слова по возвращении: «Знаешь, Алик, мне теперь не страшно. Я там уже была». Вообще, думаю, такой опыт совсем не редкость, но сейчас не принято об этом говорить публично. Как когда-то падение «камней с неба» считалось суеверием, и французская Академия наук в 1768 году отказалась принимать свидетельства о них.
Академиков можно понять – из воздуха камень не может уплотниться, а космос понимался почти абстрактно – как сейчас то иномирье, о котором выше речь. К тому же суеверий и правда тьма тьмущая – так было и есть. Но факты пробили себе дорогу сквозь домыслы, пробьют и тут.
Третий человек, кого хочу вспомнить, выпадает из требований «моего клуба» - он не оставил свидетельств ни о возвращении из иномирья, ни о физической встрече с его представителями. Но один текст этого поэта столь искренний и головокружительно первичный, что я не могу его здесь не упомянуть. Олег Чухонцев, «...И дверь впотьмах привычную толкнул». Свидеться с ним пока не успели, но… хотел тут сказать «ещё не вечер», но для меня-то уже вечереет, а ему уж пожалуй и к ночи (85 будет на днях). Скажу иначе… Ещё не утро, Олег Григорьевич.