К дню 23 февраля в Православной школе во имя Святителя Николая Чудотворца села Альшань мы рассказывали ученикам о земляках-участниках Великой Отечественной войны.
По ссылке можно посмотреть, как проходило мероприятие.
Сделали и стенд с портретами земляков. Но один вопрос остался нераскрытым: почему часть портретов с фотографиями, а часть - без фотографии.
Дело в том, что мы решили в случае, когда портрета не сохранилось, поместить на его месте изображение журавля и георгиевской ленты. Выглядеть в окончательном варианте это будет так:
А вот историю символа дети, как выяснилось, не знали. Поэтому этой теме было посвящено отдельное занятие, на котором ребята узнали:
О бомбардировке Хиросимы и Нагасаки.
О японской девочке Садако Сасаки, которой на момент бомбардировки родного города было два года, и которая через девять лет заболела лейкемией, от которой и скончалась.
Неизлечимо больная девочка до самой смерти делала бумажных журавликов. По японскому поверью, если загадать желание и сделать тысячу таких журавликов, исполнится любое желание.
И даже тяжёлая болезнь может отступить. Не отступила.
Считается, что Садако успела сделать 664 журавля. А её друзья после её смерти 25 октября 1955 года доделали журавлей и на похоронах Садако Сасаки журавлей было гораздо больше тысячи.
Вскоре люди со всей Японии начали собирать средства, чтобы установить монумент в память о Садако и обо всех погибших после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. И в 1958 г. в Парке Мира в Хиросиме был установлен монумент, изображающий Садако с бумажным журавлем в руках.
На постаменте было написано: «Это наш крик. Это наша молитва. Мир во всем мире».
Видел этот памятник и знаменитый дагестанский поэт Расул Гамзатов.
Возвращаясь из Японии, Расул Гамзатов думал о своей матери, о кончине которой он узнал, находясь в Японии. Вспоминал поэт и других своих родных, ушедших из жизни - старшего брата Магомеда, погибшего в боях под Севастополем, другого старшего брата-моряка Ахильчи, пропавшего без вести...
И, в то же время, находясь под впечатлением от истории японской девочки, ставшей жертвой войны, написал стихотворение «Журавли» на родном аварском языке.
А дальше - стихотворение было опубликовано в 1968 году в переводе Наума Гребнева и попалось на глаза актёру и певцу Марку Бернесу.
Стихотворение настолько поразило певца, что он практически немедленно обратился к переводчику, а затем к композитору - Яну Френкелю. И вскоре песня, с некоторыми изменениями в тексте, была готова. Сам Марк Бернесу в это время был уже тяжело болен. Но песню записал 8 июля 1969 года...
А люди... Люди сразу полюбили эту песню. И песня стала печальным гимном в память о всех погибших в войне. И не только в Великой Отечественной. И по всей России стали появляться памятники с журавлями из этой песни - в память о погибших воинах...
Вот эти памятники мы с ребятами и посмотрели.
И конечно, увидели величественный монумент под Ржевом, где вчера как раз прошли торжества в честь 80-летия освобождения города воинской славы Ржева от немецко-фашистских захватчиков.
Летят журавли и у нас на Орловщине... И совсем недалеко от Альшани: в посёлке Знаменка установлен памятник погибшим воинам-интернационалистам, уроженцам Орловского района.
И на этом памятнике есть имя уроженца Знаменки Александра Викторовича Басова, похороненного на Альшанском кладбище...
Вот такой получился урок.
А ещё мы решили, что научимся изготавливать таких бумажных журавликов! Но это уже на будущих уроках...
И вот слова песни... Теперь она точно будет звучать по-особенному для наших ребят...
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времён тех дальних
Летят и подают нам голоса,
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса.
Летит, летит по небу клин усталый,
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый,
Быть может, это место для меня.
Настанет день и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времён тех дальних
Летят и подают нам голоса,
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса.