НЕ СМОТРИ В ГЛАЗА | Глава 6
Такси неторопливо пробиралось по узкой улочке между домами в два ряда, с трудом минуя ухабы и колдобины. Городское управление напрочь забыло про убитую часть города, сосредоточив внимание на широких проспектах.
— Как знал, не поехал на своей тачиле, — вполголоса проговорил Стас, выглядывая из окна, — ты уверена, что в этих дебрях люди живут?
— Я уже ни в чем не уверена, — ответила в тон парню, вспоминая между делом, что денег-то на такси у меня нет. — Ты оплатишь?
— Я?!
— А кто предложил такси взять? — нашлась я с ответом. — Вообще я к маме ехала на дачу! Зачем мне деньги?
— И ты еще смеешь мне отказывать в помощи? — наигранно возмутился Викинг, вытаскивая из кармана куртки смятую купюру. — Уже в долгах по самое мама не горюй.
— Тут что ли? — бросил нам через плечо водитель, сверяясь с навигатором и притормозив возле зеленых железных ворот.
— Рабочая, дом №18?
— Куда просили, туда и привез, — буркнул таксист.
— Ясно. Стас, заплати, — распорядилась я и добавила с ехидцей, — пожалуйста!
Тот передал водителю деньги, выползая следом за мной из машины. Осмотрелся в обе стороны дороги и остановился рядом, поглаживая бороду:
— Смелости где-то хапнула?
— Не привыкла пасовать перед трудностями.
— Надолго ли хватит?
— Понятия не имею.
— Ладно. Кого мы тут ищем?
— Хотела бы я знать наверняка, — поправила на плече рюкзак и шагнула к воротам, поискав глазами кнопку звонка или другой способ возвестить о прибытии посетителей.
— Девочка-загадка, — процедил сквозь зубы Викинг и не церемонясь забарабанил кулаком по металлической поверхности ворот.
По ту сторону брякнула цепь и раздался гортанный клокочущий рык. По низким нотам не сложно было догадаться о величине псины, которая не стала распаляться, ограничившись грозным рычанием. Хлопнула дверь. Шаркающие шаги приблизились к воротам, а знакомый голос цыкнул на собаку:
— Фу, Шайтан! Иди на место. Кто там?
— Это я – Лина, из департамента соцзащиты.
Звякнул засов и створка со скрипом отворилась, являя взору хозяйку дома. Кутаясь в махровый халат небесного цвета и придерживая его морщинистой рукой на груди, старушка взглянула на меня сквозь стекла очков. Откинула свободной рукой упрямо спадающую на лоб прядь седых волос и улыбнулась:
— Линочка, вот так...
Она не договорила. Поправив на носу очки, перевела взгляд на рядом стоящего парня. Я обвела глазами обоих и приподняла в изумлении бровь: Елизавета Петровна и Стас были знакомы.
Удивительно, но лед в глазах Викинга расстаял, он с теплотой смотрел на старушку, а та с нескрываемым восхищением не сводила с него взгляд. Она протянула руку, дотронувшись до парня, словно проверяя, что тот не мираж.
— Стас! Как ты изменился...
— Я тоже рад вас видеть, Елизавета Петровна!
— Вы не хотите мне ничего объяснить? — напомнила я о своем существовании.
Оба посмотрели на меня в таком недоумении, словно я могла и сама догадаться, что к чему. Однако нет, сюрприза не произошло. Продолжая пялиться на них в ответ, ждала пояснения. Но Елизавета Петровна вспомнила о гостеприимстве и пригласила в дом, придерживая собаку.
Стас подхватил меня под локоть и быстро провел по дорожке к одноэтажному строению с отдельным до безобразия уютным двором, столь контрастирующего с внешней стороной улицы.
Перед входом в дом вокруг круглого кострища, выложенного большими камнями, раскинулись плетеные лежаки с яркими подушками под навесом. Летом тот оплетали виноградные лозы, скрывая в тени густой растительности милый уголок. Нынче сквозь голые узловатые ветки проглядывало хмурое небо.
— Ребята, можно пройти в дом или остаться на дворе. Я принесу пледы. Заварим чай.
— Замечательная идея! Умираю, пить хочу, — поддержал Стас.
— Давайте, я помогу!
— Нет, милая, отдыхайте. Я справлюсь! Стас, разведи костер, теплее станет. Я скоро!
Старушка исчезла в недрах дома, а я присела в шезлонг, следя за передвижениями парня. Тот деловито приступил к организации костра, словно всю жизнь только тем и занимался, что печь топил, да дрова носил. Эдакий пай-мальчик, если забыть на минуточку о трех годах в заключении.
— Стас...
— За последние несколько часов ты назвала меня по имени больше, чем я слышал за всю жизнь в целом, — усмехнулся тот.
— Разве это плохо?
— Я просто отвык, потому режет слух.
— Вот почему ты так дернулся в тот раз в подворотне, — вспомнила я, — словно проснулся.
— Так и есть..., — загадочно ответил парень, распаляя костер.
Зародившись из мелкого огонечка, он нехотя лизнул дрова. Чуть осмелел и перебрался на более крупные поленья и весело затанцевал, подгоняемый легким ветерком. Стас подбросил дровишек, позволяя костру устремиться ввысь.
Я придвинулась ближе, подставляя ладони под жар пламени. Рассеяный взор блуждал по огненным языкам костра, вселяя умиротворение.
— Так, что ты хотела спросить?
— Тебе не кажется странным, что мы втроем друг друга знаем?
— Уже нет, — Стас пересел ближе, поглядывая на дом: за окном мелькал силуэт старушки. — Но меня больше интересует вопрос, что ты ждала от встречи с Лиз Палной?
— Как ты назвал ее? Она же Петровна!
— Когда она впервые пришла на занятие со мной, я перепутал отчество. Едва ворочая языком от робости, произнес в таком варианте. На что Елизавета Петровна заметила, что ей важен результат занятий, а не то, как я буду обращаться к ней. Главное, с уважением. Так и осталось, — теплая улыбка коснулась губ Стаса.
— Господи, Елизавета Петровна в прошлом педагог, учитель русского языка и литературы. Ты ходил к ней на дополнительные?
— Надо же было как-то школу заканчивать, — усмехнулся парень, — а с моей успеваемостью... Но она стала больше, чем репетитор. Лиз Пална насквозь меня видела. Я не понимал как это происходит, но доверился ей.
— Подожди, но ты не знал, где она живет?
— Нет, занятия проходили у нас дома, — пояснил Стас.
Переваривая информацию, я смотрела на огонь, тот позволял сосредоточиться, ровно выстраивая мысли. Но задать новый вопрос не успела: дверь отворилась и на пороге появилась хозяйка дома с большим подносом и пледами под мышкой. Стас подскочил и помог старушке поставить на низкий столик пузатый чайник, чашки и вазочку с печеньем. Кинул на топчаны пледы, в один из которых я поспешила закутаться.
— Стас, там осталась тарелка с бутербродами. Если тебе не трудно...
— Да, конечно, Лиз Пална! Я могу продолжать вас так называть?
— Разумеется, — благосклонно ответила та, склонила голову и хитро посмотрела на парня.
Проводив Стаса глазами, я тут же переключилась на старушку, пользуясь возможностью остаться наедине. Соединив ладони, с мольбой в глазах посмотрела на Елизавету Петровну.
— Мне кажется, что прошли годы, а не сутки с нашего последнего разговора в кабинете. Я не понимаю, что происходит, но чувствую: после вашего посещения что-то изменилось. Умоляю, Елизавета Петровна, вы ведь тогда произнесли вслух фразу...
— Годы, говоришь? — разливая чай по чашкам, старушка изредка посматривала на меня. — Я бы добавила: века. С пробуждением, Лина!
Я откинулась на спинку топчана, утонув в подушках. Мысли лавиной обрушились на меня, пригвоздив волной непонимания и неразберихи. Елизавета Петровна подала чашку, от которой вверх струился дымок, источая травяной аромат. Пришлось выпрямиться, не заставляя старушку ждать.
— Но как? Кто вы, Елизавета Петровна?
— Ведьма, — пожав плечами, та спокойно пригубила чай, словно ровным счетом не произнесла ничего странного.
— С педагогическим образованием?
— А чему ты удивляешься? Когда бы ни жила ведьма, она вынуждена подстраиваться под существующие законы. А в мои годы миром правил атеизм и вера в рационализм. Не только демоны вынуждены скрывать свою личину, не так ли, Станислав?
Парень отлепился от дверного косяка и присоединился к компании, пристроив блюдо с бутербродами на край стола. Он слышал каждое слово, но это не стало для него новостью. Единственная загадка, которую Викинг собирался разгадать – кто я и как связана с его старой знакомой.
— За нечисть ничего не скажу, я – не демон! Но то, что мне пришлось скрывать правду, по какой причине я скатился с катушек, заставляет ненавидеть их и жаждать мести.
— Что мне нравится, Стас: демонам не удалось сломить твой дух, — произнесла ведьма. — Ведь я следила за каждым из вас, прощупывая шаги. В этом мое предназначение и клятва, которую я принесла твоей прабабушке, когда та лежала на смертном одре, Лина.
Я поперхнулась чаем, и Стасу пришлось хлопнуть промеж лопаток, чтобы откашлялась. Утирая невольно выступившие слезы, я глотала воздух большими порциями. Стас пришел на выручку и озвучил мои мысли:
— Вы хотите сказать, что наша жизнь заранее предрешена? Но почему вы утаивали так долго? Я открылся вам, но...
— Всему свое время, молодой человек! — перебила его старушка. — Ты прошел путь становления, сделав выбор. Да, тебе приходилось вытворять жуткие вещи, идти на поводу у демонов, очернить свое имя в глазах людей, но сколько жизней ты спас, не позволяя аду наносить смертельные удары? Ты не стал одним из них, продав душу, и желал отомстить. Не позволил завладеть телом и разумом, подселив в него могущественного князя тьмы. Думаешь, почему они до сих пор этого не сделали?
—Неужто боятся? — усмехнулся Викинг. — Но они не отстанут, пока я не разорву договор. Я пытался, но...
— Но Лина спала, — закончила за него ведьма, многозначительно посмотрев на меня.
Я вслушивалась в каждое слово. Кое-что успел рассказать Стас, но мелкие нюансы распускались подобно бутонам черной розы. Для кого-то они символ скорби, для других – олицетворение бесконечности и начало нового.
— Почему вы не виделись столько лет? Каким образом наблюдали за нами? — спросила я, справившись с эмоциями.
— Так вот же он! Прокопий, лети ко мне!
Ведьма взмахнула рукой, поманив того, кто сидел на дереве у забора. Мы оглянулись и услышали шелест крыльев. Приземлившись неподалеку, ворон встряхнул блестящим иссиня-черным оперением и скосил на нас угольного цвета глаз.
— Это он напал на меня утром? — воскликнула я.
— Прости, случайно получилось, — смутилась старушка, — но, думается мне, все произошло более, чем хорошо.
— Да уж, — выдохнула я, вспоминая сцену в автобусе.
— А вмешайся я раньше времени, кто знает, к каким последствиям бы это привело для Стаса. Что до тебя, Лина...,— старушка протянула руки к огню и на миг задумалась, уйдя в воспоминания.
Мы переглянулись со Стасом, но не посмели перебить мысль, завладевшую сознанием старой ведьмы. Я всматривалась в испещренное морщинами лицо, в запавшие глаза, подернутые поволокой. Сколько тайн хранится за ними, сколько секретов они увидели!
— Что же, — ведьма очнулась, обвела нас глазами, потерла ладошки друг о друга, сохраняя тепло огня, посмотрев на Стаса, — помнишь, что я тебе сказала при расставании?
— Ждать зова судьбы, — откликнулся тот, — но я тогда не понимал значения.
— А теперь? — спросила ведьма.
Стас бросил на меня испытывающий взор, от которого кровь застыла в жилах. Адреналин подпрыгнул до высшей отметки, и я ощутила головокружение. Сквозь звон в ушах донеслись голоса. В глазах потемнело. Я отключилась...
Продолжение здесь