А никто не верил в их союз. Молодая, неопытная, только выпорхнула из отношений с абьюзером, который бил её и пил.
Сама не помнит, как оказалсь в этом кошмаре. Вроде, всё красиво началось.
Любовь, морковь.
Не могу жить без тебя. А потом раз и в глаз. Не сразу, конечно. Время прошло.
Аркадий был другим. Абсолютно. Он не дарил цветов, не пел под окном серенады и вообще отличался чречмерной молчаливостью.
Зато она с ним говорила сутками напролёт. Идеальный собеседник. Спросишь его мнение ответит. Нет? Слова не вытянешь. Он любил её слушать и ласково назвал:
- Воробушек.
После первого мужа она, действительно, напоминала какого-то воробушка.
Короткая, взъерошенная стрижка, голова вжатая в плечи, и вечно извиняющийся суетливый вид. Как будто просит прощения, что живёт на этой земле и смеет воздухом общим дышать.
Она всегда была скромной. Но в первом браке это превратилось в паталогическую зажатость. Забитость, если хотите.
Удительно, но всё происходящее тогда она вполне считала нормой. Не до конца, конечно. Но все же. Бьёт, значит любит. А бил он сильно, значит, и любил соответственно. До смерти.
Аркадий
Когда в доме появился Аркадий, мать обречённо вздохнула:
- Опять за свое? Мало тебе ночных комшаров и слез.
- Нет, мама, он другой.
Ну, да. Конечно. Все они другие до поры до времени. А потом: "Спасите, помогите".
Подружки тоже недоверчиво смотрели в сторону новоиспеченного кавалера. Рафинированный какой-то. Тёмная лошадка. Неизвестно чего ожидать.
И только ей было всё известно и понятно. Его душа с её говорила без слов. Такая редкая тонкая связь. Одна на миллион. В этот раз она не может ошибаться.
- Будь осторожнее. Особо не доверяйся. Обожжешься.
А сердце кричало другое. И ей хотелось слышать только его. Снаряд два раза в одно место не падает.
Хотя Милка, соседка с верхнего этажа, второй раз на одни и те же грабли всё же наступила.
Первый муж пил, а второй вообще не просыхает. С горя и она к бутылке прикладываться начала. Вот чего бойся. Грех заразителен.
Нет, она же не Милка. У неё все будет по-другому. Аркадий верующий, в храм ходит. Не может Божий человек так нагло обманывать.
Он и не обманывал. Говорю же, молчал по большей части. Красноречие не его конёк.
Она щебетала за двоих. Ей нравилась эта свобода и лёгкость, с которой могла говорить с ним обо всем на свете.
Первый муж любил повторять:
- Бабе слово не давали. Молчи лучше. Много понимаешь что ли?
В какой-то момент ей даже стало казаться, что молчать, и правда, её призвание. Но время показало, что и это у неё получалось плохо. Потому как за молчание она тоже отхватывала по первое число.
Мамино сердце
Мама переживала, что дочь слишком торопится с новой любовью. Из огня, да в полымя. Такие тихушники, как Аркадий, часто и оказываются лютыми зверьми, домашними тиранами.
- Мать-то уже слаба совсем. Пожила бы для себя. А потом меня схоронила и люби пожалуйста. Хоть кого.
Но она уже не представляла себя без него. Хоть и времени, действительно, прошло всего ничего. Они познакомились с мае. А на дворе июль.
Это было самое прекрасное лето на свете. В августе Аркадий сделал ей предложение и она, задыхаясь от счастья, прошептала:
- Да-а-а!
А потом...
Потом, друзья, большая любовь продолжалась. И продолжается до сих пор. Крепнет день ото дня.
Если вы ждёте грандиозного разоблачения и неожиданный конец. Его не будет. С Аркадием моя подруга, действительно, нашла своё счастье.
Он - другой. Она не ошиблась.
Такая история.
Или думаете рано радоваться и еще может быть резкий поворот? Они в браке 10 лет.
Что скажете?