Всем просто здравствуйте и хорошего дня - всемирного дня писателя.
И коли уж случился сегодня такой славный день, а канал у нас с Вами всё-таки военно-исторический, то и тема публикации будет соответствующая. Об одном и очень ярком представителе «лейтенантской прозы», про которого в комментарии к публикации «Школьные лжеуроки патриотизма» написали, будто на передовой он не был и откуда же ему знать окопную правду, дабы мы его военную прозу могли бы воспринимать за истину. Однако на передовой этот писатель был и более того, сначала он был на передовой, а уже потом стал писателем.
Итак, речь сегодня пойдёт об авторе, чьё творчество оставило в моей некогда юношеской душе неизгладимое впечатление. И даже много больше – книги, вернее лишь одна только повесть, дополнили мозаику моего увлечения военной историей. В самой первой своей публикации на нашем с Вами канале – «Как я пришёл к военной истории», я обрисовал причины своего хобби и, как итог, своеобразную основу создания этого канала. Но причины были не все и картина оставалась неполной. Теперь же настало время…
Но сначала не обо мне любимом, а о нём самом – любимом ещё более, во сто крат.
Васильев Борис Львович!
Родился будущий знаковый советский писатель в мае 1924 года в Смоленске и, едва успев закончить школу, оказался в окопах. Да, Борис Львович – один из тех мальчишек, безусых юнцов, чей выпускной на многие поколения вперёд останется самым знаменитым из всех школьных выпускных в истории. Из-за воскресного дня – 22 июня 1941 года. И уже через несколько дней 17-тилетний Боря Васильев уходит добровольцем на фронт. В составе комсомольского истребительного батальона. Так тогда была воспитана молодёжь – по заграницам от войны не прятались, оправдываясь тем, что за Сталина умирать не собираются. И это при том, что Борис Львович являлся убеждённым антисталинистом, не раз ругал его, однако в его произведениях таких его взглядов не встречал. И повторю, несмотря на это молодой человек воевал. За Родину!
Да, кто-то скажет, возможно, мол, истребительные батальоны находились в ведении НКВД СССР и в основном занимались охраной тыла армии, обеспечивали там общественный порядок. В общем, это всё ещё не передовая. А я отвечу, что кроме прочего «истребки» боролись с фашистскими диверсантами и парашютистами, ну и соответственно пополняли редеющие ряды Красной Армии. Тем более, летом 1941 года любой, даже, увы, самый дальний тыл моментально становился передовой. И если посмотреть на историю Смоленской оборонительной операции, то станет ясно, Васильев оказался именно на передовой. И попал в окружение, из которого сумел выйти только в октябре 1941 года. Одна судьба на многих в те лето и осень – попадали в окружение в июле и все, а выходили из него только в октябре, и немногие. Вспомните «Живые и мёртвые» Симонова. Мой прадед Пётр не вышел. Там же, на Смоленщине. Но о нём как-нибудь потом, чтобы в тему было…
А 17-тилетний подросток смог.
И, конечно же, надо полагать, были спецпроверки сотрудниками НКВД, о которых Васильев, несмотря на своё антисталинское мировоззрение, никогда нигде не говорил. Он был выше всех этих распри, и это вызывает только уважение к человеку.
Так или иначе, а в конце 1941 года Борис Львович, в силу своего возраста не направляется на фронт, а получает направление в пулемётную школу. Шла страшная война, жертвуя собой многие военспецы гибли и на их место нужно было готовить новых. Поэтому если кто-то скажет, Васильев целый год где-то там проучился и войны не видел, этот человек возведёт напраслину. И в первую очередь потому что по окончании пулемётной школы в декабре 1942 года, будущий писатель, а пока 18-тилетний лейтенант попадает в 8-ой гвардейский воздушно-десантный полк 3-ей гвардейской воздушно-десантной дивизии, которая с февраля по апрель 1943, в составе 1-ой ударной армии Северо-западного фронта ведёт тяжёлые упорные бои, на минуточку, у Демянска и Старой Руссы. Кто хоть немного интересуется военной историей, тот наверняка знает, как называли фрицы особый нагрудный знак за участие в боях именно у Демянска. «За отмороженное мясо». Страшнее, пожалуй, был только нагрудный знак за бои в Сталинграде.
Вот и делайте выводы, друзья, товарищи, господа, подписчики и гости нашего канала. Пулемётчик в воздушно-десантном полку, который сражается, как обычный пехотный. Вернее, не обычный, а гвардия. Куда уж передовее? И да, воевал Васильев недолго. 26 февраля 1943 года полк вступает в бой, а уже 16 марта новоиспечённый лейтенант получает тяжелейшую контузию и восстанавливается потом по госпиталям почти год, да и то не полностью. Тот, кто передовой не видел обычно «воюет» дольше, да и наград у него полный иконостас. У Васильева Бориса Львовича боевых наград нет – не успел заслужить. Опять здесь вспомню очень нравящуюся мне строчку из стихотворения Юлии Друниной: «Я много раз видала рукопашный. Раз на яву и сотни раз во сне»... Или как мой дед – самый настоящий рядовой пехоты Ваня говорил: «Ордена, медали, нам ни шиша не дали». Юбилейных было много, а боевых – нет. Одна атака и госпиталь, вторая атака и снова госпиталь. Третья атака и плен. Поклонимся же в пояс матушке – пехоте, она ведь и сегодня в эпицентре СВО.
Так что вся война Васильева Бориса Львовича – две с небольшим недели, но именно на передовой и на всю жизнь. И с достоинством.
На фронт 19-тилетний лейтенант из-за последствий контузии больше не вернулся и был направлен учиться в бронетанковую академию. Все понимали, война кончится, и кто-то должен будет служить в армии после неё, пускай даже к строевой уже непригодные. Борис Васильев служил до 1953 года и уволился в запас в звании капитана – инженера.
И начал писать. Человеку не было 30 лет, а жизненного опыта на пятерых. Впрочем, так в ту пору было у всего того героического поколения, которых к концу войны осталось всего лишь 3 процента. 1922 – 1926 годы рождения. И эти 3 процента строили страну заново. А страна – это ещё и её культура. Остаться после ужасов войны культурным человеком, умеющим любить женщину и ценить жизнь – это тоже достойно уважения. Васильев Борис Львович был именно таким офицером запаса, который войну видел своими глазами. За это лично я ручаюсь. Ну. просто потому, что я читал его произведения.
Сначала была повесть «В списках не значился». Впервые я её прочёл классе в шестом, а то и в пятом, но потом перечитывал ещё раз двадцать точно и одно время даже знал наизусть. И не просто знал, а всерьёз заинтересовался историей обороны Брестской крепости и насколько это было возможно в 90-е годы, учитывая отсутствие тогда интернета, по немногочисленным, различным источникам, которые находил где угодно и в первую очередь в библиотеках сельской да районной, я восстановил всю хронологию обороны крепости, все наиболее значимые события этой эпопеи. И даже нарисовал собственноручно карту крепости и её обороны, а спустя много лет, когда исполнил мечту детства и побывал в Брестской крепости, убедился, что ошибся только в масштабах. В остальном же был прав. Да, именно тогда, году так – эдак в 1993 или 1994 я провёл первое своё, мальчишеское ещё, военно-историческое исследование. А потом по повести «В списках не значился» писал сценарий для школьного спектакля, но реализовать постановку, увы, не удалось из-за отсутствия достаточного числа лиц, которые могли быть в ней задействованы. Зато в 16 лет мною была написана первая рукопись. Не какие-то обрывочные рассказики, заметки на тетрадных полях, а именно полноценная повесть. «Алёшка» - об одном из защитников Брестской крепости.
Главный Герой – красноармеец Алексей Яковлев, конечно же, был мною полностью вымышлен, да и сама повесть была написана тогда слишком по-детски, что ли, а потому так в общей тетрадке и лежит до сих пор, в шкафу, никуда публиковать не отдавал. Но зато именно с неё и начался мой творческо-литературный путь, который продолжается по сей день. И ориентирами на этом пути служат такие замечательные произведения, как: «А зори здесь тихие», «Не стреляйте в белых лебедей», фильм «Офицеры». И другие из-под пера Васильева Бориса Львовича.
И я помню тот очень грустный день, когда вечером вернулся домой и увидел по телевизору Васильева Бориса Львовича. Звука на телевизоре не было, но и без того стало всё ясно. В обычный мартовский день о таких замечательных людях по телеку не показывают. О них не помнят. Различные идиотские шоу важнее – это, к сожалению, сегодня наша культура, а не то, что писали, что снимали и в первую очередь для нас же и наших детей, внуков лейтенанты – фронтовики. Их у нас теперь принято вспоминать только на 9 мая или в день их смерти.
Любимый мой писатель – фронтовик, пускай и не тех взглядов на политику Советского Союза, что я, но любимый, потому что в своих книгах он не о политике писал, а людях, любимый за честность, умер. Васильева Бориса Яковлевича не стало на Земле 11 марта 2013 года. Перед уходом в вечность он очень переживал недавнюю смерть своей жены, которая прошла с ним весь его трудный, но такой яркий жизненный путь, как и положено настоящей жене настоящего офицера. Звали её Зоря, была она женщиной тихой, кроткой, и Борис Яковлевич говорил, что именно её имя и её характер натолкнули его на идею самого знаменитого его произведения «А зори здесь тихие» - одного из лучших на мой взгляд антивоенных литературных произведений. Помните: «Война – она и мужику-то, как зайцу табак, а девке и того подавно»… Но мы всё воюем и воюем… Ничему нас история не учит и не от того ли писатели наши уходят от нас? Уходят, грустя над тем, что мы их не услышали…
На днях 10 лет этой невосполнимой утрате – смерти Бориса Львовича Васильева, и, может, быть, эту статью стоило бы написать тогда, 11 марта, но я решил сегодня. Пусть это будет моё своеобразное поздравление любимому моему писателю – фронтовику, главному моему автору, сделавшему своими книгами меня.
С Праздником, Борис Львович! С всемирным Днём писателя, дорогой мой человек!
С Уважением писатель Артём Чепкасов…
Всем пока, я смотреть «Офицеры», а потом «На войне, как на войне» Виктора Курочкина и «Горячий снег» Юрия Бондарева…