Найти в Дзене
Ольга Синицына

Всемогущий интерферон: у Костомарова была надежда обойтись без ампутаций

Александр Савелов-Делявин, действительный член Международной академии естественных наук (Ганновер, Германия) и почетный профессор общественного здравоохранения в Китае, признал, что современные достижения медицины позволили избежать ампутации.

Эксперт отметил несколько ситуаций, когда пациенты с гангреной или пищевыми язвами не теряли конечности.

Я с ними полностью согласен.

Я написал главному врачу в Коммунарке о том, как спасти пациентов с пневмонией. Я написал об этом в статье на Дзене "Воскрешая Лазаря: так ли опасна смертельная пневмония?". Я написал ему.

Так он мне даже не ответил. Возможно, причина в том, что вирусология запрещена, и люди вынуждены терпеть такие страдания. Все лечится по протоколам Министерства здравоохранения, но Министерство здравоохранения не слушает вирусологов.

Вирусолог - это тот, кто закончил аспирантуру по вирусологии, или тот, кто закончил аспирантуру и сдал экзамен на степень доктора наук по этой специальности и написал диссертацию ТОЛЬКО о том, что он вирусолог.

Ниже приводится выдержка из вышеупомянутой статьи. Однажды у нашего коллеги была сильная аллергическая реакция на пробную дозу антибиотиков. Мы ничего не могли сделать, и он умирал. Тогда кто-то предложил сделать ему инъекцию интерферона... И тут произошло чудо. Пациент ожил. Потом он ожил, все исчезло, и он выздоровел. И очень быстро.




Определенно катастрофа": поклонники сетуют на новое несчастье Костомарова popcornnews.ru

Этот случай вспомнился мне после прочтения статьи "Лечение гриппозной пневмонии (опыт 2009 года)" на международном портале "Доктор на работе".

Автор статьи, Селиванов В.Ф., в то время был городским врачом-респираторщиком и заведующим отделением реабилитационной помощи кобинетам. Он "варился" в этом котле около трех месяцев.

У меня было ощущение, что если ситуация пойдет по фатальному сценарию, я попытаюсь остановить локомотив своими руками. ......". пишет он.

Что бы ни делалось, какие бы шаги ни предпринимались, исход был неизбежен. Люди гибли и умирали. В конце концов, 12 человек погибли. Вид их стал невыносим, и я, естественно, начал лихорадочно соображать.

Интерферон I и многие другие, конечно, используются для лечения респираторных инфекций... Поражение легких при калифорнийском (свином) гриппе сопровождается "цитокиновым взрывом", и существовал страх его усиления..... Необходимо было собрать доказательства....

Сначала мы попробовали его на тяжело больных гриппом пациентах без пневмонии, и он сработал, затем на персонале, а потом и на мне самом.....

Итак, я ввел миллион единиц вечером и выжимал простыни всю ночь, утром температура спала, в субботу и воскресенье я уже чувствовал себя лучше, а в понедельник вышел на работу.

Но мои сомнения не исчезли. Окончательно убедил меня следующий случай.

Была молодая женщина-фармацевт, которая, отнесясь к делу легкомысленно, пошла домой, поела, поспала... и мы делали это, и вдруг у нее начались кровохарканье, одышка и низкое насыщение кислородом, что указывало на действительно страшную и опасную ситуацию, и она начала паниковать, как и мы.

Только тогда мы попробовали интерферон при тяжелой пневмонии, который оказал драматический эффект, без побочных эффектов. Его состояние быстро улучшилось, и мы смогли благополучно его выписать.

После этого мы активно использовали раферобионт (препарат интерферона) повсеместно, хотя и не афишировали свой опыт. Но ни один пациент после этого не умер...". .

Лечение отека легких интерфероном не входит в рекомендации Министерства здравоохранения. Однако врачи не отступают от этого протокола, даже ради спасения жизни пациентов.

Уже давно можно было бы опробовать и внедрить этот метод в медицинскую практику для лечения пневмонии, но сделать это можно только при сотрудничестве с вирусологами.

Тем более что этот метод давно и успешно применяется для лечения онкологических больных и никто от него не умер.

Однако вирусологи не имеют права заниматься лечением вирусных инфекций, и мы считаем, что можем обойтись без них. Что я могу сказать?