- Ой, мамочки, что делается? – всплеснула руками женщина. – Пропала девка теперь. Я по телевизору слышала, что так их в гаремы в Турцию крадут и продают.
- Что ты городишь? – поморщился мужик. – Что это тебе, средние века, в гаремы?
- А что? Тут до Турции рукой подать. А там до сих пор султаны разные есть.
- В бордели их продают, а не в гаремы, - махнул рукой мужик, - деревня.
- А это ещё хуже, - женщина сложила руки на груди и покачала головой.
- Ладно, - Виктор поднялся. – Вы как себя чувствуете? Наверх подняться сможете?
- Да сможем уже, сможем, - поднялся и мужик.
Помогая друг другу, супруги поднялись наверх, и Виктор проводил их в гостиную. Усадив на диван, принёс воды. Едва те попили, мазнул левой рукой.
- Отдохните пока, граждане, а то мне пленника держать негде, и он отволок в подвал пленника.
- А ты, гадёныш, хотел меня обмануть, да? – прошипел зловещий голос над ухом дрожащего от ужаса пленника. – Теперь посиди тут, пока я не вернусь. И моли Богу, чтобы я про тебя не забыл. А то так и сдохнешь тут, и труп крысы съедят, - Виктор оглядел заброшенный подвал. – Хозяева, мне кажется, сюда уже не ходят. Ноги слабые. Ты мне всё правильно про Ахмеда рассказал? Добавить ничего не хочешь?
Пленник замычал и закрутил головой.
- Ну, смотри. Твоя жизнь - в твоих сведениях. Соврал, не приду.
Виктор покинул подвал, закрыв его на ржавый висячий замок, что валялся у порога и вышел на улицу. У соседнего дома стояли две машины. Полицейская и скорая.
- Ну, пусть занимаются. Интересно, какая у них версия? Не удивлюсь, если убийцей объявят внучку.
Виктор направился опять к рынку.
- Что-то у них тут вся жизнь вокруг рынка, - размышлял он, стараясь не сталкиваться со встречными пешеходами. Когда толпа стала достаточно густой, вернул себе видимость, напугав старушку с корзинкой, полной овощей. Та ещё долго оглядывалась и крестилась.
Студия “Чайка” располагалась в современном бетонно-стеклянном здании на месте частного дома. От дома остался лишь сад и узорная изгородь. Броский щит с расписной красавицей притягивал взгляд ещё издали. А надпись под фотографией, наверное, обещала золотые горы, так как у дверей студии толпилась стайка девчонок.
Хочешь быть богатой?
Хочешь быть счастливой?
Хочешь мир увидеть, если ты красива?
Приходи на селфи, попытай удачу!
Счастье улыбнётся, тем, кто верит в счастье!
Повернув браслет на Луну, Виктор обошёл здание и проник внутрь через запасной выход. Широкий коридор вёл в большую комнату. Она была увешена прожекторами, а угол занят фотоаппаратурой на штативах. У окна стояли трое. Больше в комнате никого не было.
- Странно, - хмыкнул Виктор и приблизился к троице.
- Вон та ещё ничего, - ткнул в окно пальцем брюнет, - ну возле скамьи, в голубом платье. Свеженькая. Сафар любит таких. Берём?
- А мне больше нравятся рыжие, - ухмыльнулся второй, с короткой стрижкой, – вон две, как раз.
- Ты не для себя выбирай, Тарзан, - засмеялся третий, остроносый шатен, с колючими глазами.
- Ахмед, ты не прав, - хмыкнул Тарзан, - если мне баба нравится, значит, она понравится и клиенту.
- Ладно, философ, - Ахмед хлопнул парня по плечу, - запускай, начинайте работать. Я - у себя.
-Всё покупается сегодня.
Машина, платье и пальто!
А также мальчики и девочки,
Цена на них стоит ого!
Замурлыкал фотограф, отходя к аппаратуре и включая свет.
Ахмед направился к двери в коридор, а Тарзан - к уличной двери. Виктор последовал за Ахмедом. Тот вошёл в свой кабинет и, сев за стол, достал из ящика альбом. Раскрыв, стал перелистывать. Виктор зашёл сзади. Это был альбом с фотографиями девушек.
Вдруг кто-то громко вздохнул. Ахмед, вздрогнув, оглянулся. В комнате никого не было. Тряхнув головой, Ахмед опустил глаза на фотографии. Тут опять кто-то вздохнул. Ахмед закрутил головой.
- Кто тут? – он прислушался.
- Вот интересно, ты спишь хорошо? – спросил тихо кто-то.
- Кто тут? – побледнел Ахмед.
- Нервничаешь? Значит, боишься, - усмехнулся голос. – А если человек боится, то, значит, совесть его не чиста. А, Ахмед? Как спишь? Девушки тебе не снятся? А старики?
- Кто тут? – завизжал мужик, вертя головой. Вдруг он сунул руку в стол и выхватил оттуда пистолет. И, выставив его перед собой, стал озираться.
- Ну, вообще, крыша поехала, - усмехнулся голос. – Ты в кого стрелять собираешься?
- Кто тут?
- Да никого.
- А кто говорит?
- Я говорю, твой альбом, - хмыкнул голос.
- Почему ты говоришь? – Ахмед уставился на альбом и нацелил в него пистолет.
- Да молчать надоело. Ты когда остановишься, упырь? Когда людей есть перестанешь?
- Я никого не ем. Это бизнес, - Ахмед отодвинулся от альбома, держа его под прицелом пистолета.
- Значит, бизнес. Понятно, – альбом опять вздохнул.
- А у тебя родители есть?
- Есть, - кивнул мужик.
- И они одобряют твой бизнес?
- Они не знают о нём.
- А ты расскажи. Похвастайся, какой ты преуспевающий бизнесмен, ворующий детей у соседей и убивающий их. Что молчишь?
- Я тебя убью, - прошептал Ахмед и, зажмурив глаза, выстрелил. Грохнуло в закрытом помещении прилично. Сам Ахмед от испуга уронил пистолет под стол и закашлял от порохового дыма. В комнату вбежал фотограф.
- Кто стрелял? – уставился он на взъерошенного Ахмеда.
- Я, случайно, - замахал тот руками. – Иди, иди. Всё нормально.
Фотограф, бурча ругательства, вышел. Ахмед уставился на простреленный альбом.
- Ну, и что? – спросил голос, - успокоился? Думаешь, меня это убило? Придурок.
- Я, я, я, - Ахмед нырнул под стол и стал искать обронённый пистолет. Но его нигде не было. Вымазавшись в пыль и паутину, он вылез. Альбом молчал.
Ахмед осторожно сел на стул и потрогал дыру в альбоме.
- Интересно, если тебе такую в башке сделать, что будет? – спросил вдруг альбом. И Ахмед почувствовал, как что-то ткнулось ему в висок. Скосив глаза, он увидел ствол пистолета.
- Не надо, - проблеял он, серея, и покрываясь потом.
- А те, кого ты убивал, тоже ведь просили, не надо, - пистолет ткнул в висок, - а?
- Я понял, - зашептал торопливо мужик, - прости. Я всё понял!
- И что дальше? Что с того, что ты понял? Девчонок вернёшь домой? Родителей их из могил подымешь?
- Из могил - не могу. А девчонок верну. Всех верну, клянусь.
- И как же ты их вернёшь, упырь?
- Они тут недалеко. Совсем не далеко. В горах.
- И что там в твоих горах? – хмыкнул над ухом пистолет.
- Там старый замок. А в нём развлекательный комплекс для туристов. Там и бордель. Я туда своих девочек продавал.
- Что-то у тебе всё так просто? – не поверил пистолет. – Замок, бордель. А власти что, не знают?
- Власти замазаны. Туда сам префект ходит.
- Ну, ладно, бери бумагу, пиши, - пистолет надавил на затылок, заставив Ахмеда взять лист и ручку.
- Что писать? – прошептал тот.
- Два слова, - усмехнулся пистолет. – Пиши: - “Простите, люди!”
