Глава 1
Эта поразительная история, совершенно неожиданно изменившая всю мою прежнюю жизнь, началась давним мартовским вечером именно с того, что мой воодушевлённый сын спешно возвращался домой, отпраздновав вместе с товарищами своё девятнадцатилетние в одном из городских кафе, и беспомощно поскользнулся на обледенелой пешеходной дорожке, сломав себе в тот же миг левую ногу и оказавшись в дальнейшем на домашнем обучении вплоть до самого окончания двенадцатого класса.
– Ну и угораздило же тебя, Антоша, – досадливо покачал я головой, когда на следующий день после сего печального инцидента привёз его домой из больницы.
– Так говоришь, будто я специально там завалился, чтобы сломать себе что-нибудь и от учёбы отлынивать, – неоправданно усмотрев в моих словах некую укоризну, хмуро произнёс он и мрачно насупился.
– Ну, этого у тебя уж точно не выйдет, – уверенно и с улыбкой ответил я, похлопал сына по плечу и, оставив его в покое в постели, вышел из комнаты с намерением созвониться с директором школы, которого я знал лично ещё со времён нашей с ним юности, и необходимо сообщить о случившемся, а также удостовериться, что обучение в самом ближайшем времени продолжится у нас на дому.
– Здравствуй, Паша! – начал я, когда на том конце провода подняли трубку. – Прости, что в выходной отвлекаю, тут случилось у меня кое-что… то есть у моего оболтуса.
– Приветствую, Миша! А что такое? Что-то серьёзное стряслось? – участливо поинтересовался мой приятель.
– Да ногу сломал вчера, домой вечером возвращался и поскользнулся, угораздило же…
– Печально это слышать, какая-то помощь нужна? – тут же отозвался мой собеседник.
– Врачи сказали, что нога в гипсе до самого лета пробудет, думаю, в школу ходить не сможет, а сейчас ведь выпускной год, экзамены там…
– Понимаю… – задумчиво протянул директор.
– Я просто хотел тебе лично сообщить и попросить, чтобы ты передал это его классному руководителю и ускорил оформление домашнего обучения, а то пока то да сё, так к Антону учителя только через месяц начнут приходить…
– Понимаю, Миша, понимаю. Хорошо, это без проблем. Думаю, предстоящую неделю мы всё же потеряем, но я завтра же поручу Марине Александровне, не переживай. Она переговорит с преподавателями, составит график посещений и оповестит тебя. А бумаги все необходимые я подпишу, ты мне потом только копию справки от доктора передай, чтобы я приложил к оформлению домашнего обучения.
– Хорошо, Паша, передам, обязательно передам. Спасибо тебе огромное! Как ты сам поживаешь, как семья?
– Да всё по-старому: педсоветы, бумаги, аккредитация ещё эта на носу… Анастасия больше по дому, девочки подрастают, всё по-старому, Миша.
– Ну, без потрясений, и то хорошо. Спасибо тебе ещё раз!
– Да не за что, Миша, выздоравливайте.
– Ага, спасибо. Ну, будь здоров!
– Взаимно, Миша, взаимно. Пока.
Глава 2
Перед тем как продолжить дальнейшее повествование, я склонен думать, что именно в этом месте мне необходимо рассказать читателю немного о своём прошлом, дабы тот лучше понимал сложившуюся ситуацию, в которой я находился во время описываемых мною событий.
Окончив много лет тому назад филологический факультет, я благополучно начал работать в одном из небольших местных издательств в качестве корректора. Выполнял я свои обязанности добросовестно, старательно и даже чересчур скрупулёзно, отчего в скором времени и был повышен в должности до редактора, а затем и до главного редактора. К тому времени мне уже исполнилось двадцать восемь, и судьба свела меня с одной весьма привлекательной и обеспеченной особой, которая что-то во мне нашла и сама в тот же год изъявила желание выйти за меня замуж.
«А почему бы и нет?» – чувствуя взаимную симпатию со своей стороны, но в то же время не витая высоко в облаках от неземной любви, рассудительно подумал я и вскоре сделался обожаемым мужем белокурой красавицы Виктории, что была младше меня на несколько лет, а когда мне уже стукнуло тридцать, стал ещё и отцом самого замечательного щекастенького карапуза, которого мы с женой единогласно нарекли Антошей.
Шло время, нарабатывался профессиональный опыт, и в один из тёплых августовских вечеров Виктория предложила мне стать самым настоящим писателем.
– Я же вижу, что тебе это нравится, да и не всю же жизнь тебе в чужих рукописях ковыряться, – уверенно говорила она. – Деньги ведь есть, тебе не обязательно работать, посиди пару лет дома, соберись с мыслями и выдай что-то действительно стоящее, а потом раскрутим… при твоих-то связях в издательском сообществе…
Её предложение меня ловко зацепило и основательно заинтересовало, и я, поразмыслив с недельку, благоразумно согласился, тем более что уже некоторое продолжительное время вынашивал потрясающую, как мне самому казалось, идею для возможного романа и даже хотел начать его писать, но вечно не хватало на это времени и подходящей обстановки, когда можно было бы не отвлекаться на рабочие дела, а целиком погрузиться лишь в вымышленный сюжет и параллельно жить большею частью своего разума в нём.
Спустя год я с особым удовлетворением завершил работу над своей первой книгой под шутливым названием «Расследование ведут простаки», которая повествовала о группе подростков, сформировавших неофициальное детективное бюро и начавших расследовать разные загадочные происшествия, что с недавних пор стали происходить в их районе. Каждая часть книги носила название очередного «дела» юных сыщиков: «Куда подевалась кошка бабушки Агафьи?», «Ве́лики без колёс», «На кого по ночам лает серая Муська?», «Загадочное существо в еловой роще» и всё в таком духе. Подняв свои связи в различных издательствах, а также по месту прошлой работы, я разослал рукопись и преспокойно стал дожидаться ответа, не особо надеясь на удачу бесплатного издания. Однако в скором времени мне ответили из нескольких издательств, вынеся положительный вердикт по моей книге и предложив довольно-таки хорошие условия контракта. А ещё через полгода, когда мои вымышленные истории увидели свет, книга просто взорвала читательскую аудиторию сама по себе, без каких-либо вложений в её раскрутку с моей стороны. Всего за пару месяцев она стала хитом продаж, получила тысячи хвалебных отзывов, и я, помимо денежного вознаграждения, был одарён огромным вниманием, какой-никакой славой и даже некоторой узнаваемостью.
Позже я написал ещё и продолжение, включавшее в себя с пару десятков новых подростковых расследований, а потом и самый настоящий взрослый роман про сложные отношения между мужчиной и женщиной, что в юности расстались по сущей глупости, а через годы снова случайно встретились и решительно осознали, что ныне полны желания с новыми чувствами воскресить свою некогда утраченную связь. Именно эта книга твёрдо поставила меня на ноги в писательской деятельности, ибо после неё предложения на новые контракты стали сыпаться мне на голову, словно кто-то свыше одаривал меня дождём благодатного конфетти, и я продолжил писать и издавать свои художественные произведения ещё и ещё.
Жена же моя за последующие годы постепенно от меня отдалилась, и я понимал, что это не её вина, наверное, мы просто были разными с самого начала. Впрочем, она всегда интересовалась успехами нашего сына, ловко управляла собственным рестораном, в дела которого я никогда не лез и даже не пытался вникнуть, и всё ещё была хороша в постели. Но всё чаще и чаще стали случаться вечера, когда нам и поговорить-то особо не было о чём. Однако же стоит заметить, что, несмотря на это непреходящее похолодание в наших отношениях, мы продолжали относиться друг к другу уважительно и дружелюбно, в то же время обоюдно осознавая, что брак наш более не несёт в себе того трепетного огонька, что приятно теплился в наших сердцах в первые годы супружества, а окончательно превратился в негласный договор о взаимном спокойствии и предсказуемости. Так мы и дожили до моих сорока девяти, её сорока пяти и Антошиных девятнадцати, пока не случилась та самая история, от которой я своевременно и целесообразно отвлёкся…
Глава 3
…Как и обещал мой приятель, который заведовал школой, он связался с классной руководительницей моего сына и всё ей объяснил. Она же переговорила с преподавателями и через пару дней дала мне знать, что график посещений уже составлен и что она его непременно вышлет моему «пострадавшему» на электронную почту, за что я её сердечно поблагодарил, и на этой ноте мы надлежаще простились.
Уже со следующей недели, предварительно подстроившись под новый график с домашним обучением, преподаватели начали появляться у нас в квартире. Выходило так, что в день Антона посещало двое учителей: один с утра, в десять, а другой уже после часа. С некоторыми я был знаком лично, а с некоторыми виделся на паре родительских собраний. Добросовестно проведя свои занятия у кровати Антона, так как ему было предписано врачами лишний раз не тревожить загипсованную ногу, а уж тем более ни в коем случае на неё не ступать, преподаватели неторопливо выходили из его комнаты и, если им позволял их собственный распорядок дня или рабочий график, по моему предложению пили со мной чай с печеньем и рассказывали об успехах или затруднениях Антона по их предмету.
Так как моя профессия позволяла мне работать дома, то с сыном почти всегда оставался именно я, а моя жена чуть ли не всё время пропадала в своём ресторане, занимаясь всяческими делами сего заведения и контролируя процессы, необходимые для его успешной работы. Приходила она чащё всего уже поздним вечером, недолго общалась с сыном, затем мы привычно пили чай на кухне и перебрасывались отдельными репликами, относящимися к прошедшему дню и его происшествиям. К этому времени мы уже часто спали порознь, да и мне было привычнее работать до глубокой ночи, благо наша просторная квартира позволяла мне обустроить свой личный кабинет, в котором для нашего с женой совместного удобства, дабы не будить её по ночам, я предусмотрительно разместил у широкой стены мягкий односпальный диван. Рано утром она просыпалась одна, варила себе на кухне кофе, завтракала чем-нибудь совсем лёгким и необходимо отбывала в ресторан, что постоянно требовал хозяйского присмотра, а его персонал – непосредственного руководства. Меня же по будням будило настойчивое стрекотание дверного звонка, и с заспанными глазами, накинув тёмно-лиловый махровый халат, я неторопливо тащился встречать очередного бодрого преподавателя.
В один из таких дней, на второй неделе домашнего обучения Антона, в четверг, на пороге нашей квартиры появилась невысокая кареглазая женщина со светло-каштановыми волосами до плеч. На вид ей было не более тридцати пяти, но я решил, что она и того моложе. Мило улыбнувшись и любезно представившись, она шагнула в прихожую и мягким голосом сообщила, что ведёт у Антона русский язык и литературу, затем сняла своё серенькое весеннее пальтишко, сменила чёрные ботиночки на тут же предложенные мною тапочки и, поинтересовавшись, где её ожидает ученик, проследовала в комнату к моему сыну.
«Хм… вроде же раньше у Антона русский и литературу преподавала Мария Васильевна, – озадаченно подумал я, припоминая полноватую пожилую даму, с которой однажды общался на родительском собрании, – ну да ладно».
Когда учебное занятие было окончено и Лиана Александровна Меньшикова, как она представилась мне полтора часа назад, покинула комнату Антона, я тоже вышел из своего кабинета и добродушно предложил выпить со мной чашку чая или кофе, но миловидная женщина мне вежливо отказала, торопливо сообщив, что уже спешит на урок в школу, однако решительно пообещала остаться на полчасика на следующей неделе, когда по графику ей предстоит явиться к Антону после часа. Я словил её на слове, дружелюбно улыбнулся и затворил за ней входную дверь, после чего прошагал в комнату к сыну, присел на стул рядом с его кроватью и с интересом поинтересовался:
– А что это за Лиана Александровна такая? Вроде бы раньше Мария Васильевна у вас преподавала русский и литературу…
– Мария Васильевна вышла на пенсию по здоровью, а эта приехала откуда-то из глубинки, недавно на больничном листе была, сейчас вот вернулась…
– Ясно. Хорошенькая, не находишь? – как-то не к месту вставил я.
– Молоденькая для тебя, не находишь? – колко ответил мне Антон, лёжа на кровати и подперев голову левой рукой.
– Да уж… годы уже не те, впрочем… – задумчиво произнёс я.
– Думаю, мама не одобрит… слишком уж что-то простецкое, – пренебрежительно продолжил сын.
– Чего? – удивлённо протянул я. – Что ты имеешь в виду? Я же пошутил просто…
– Да ладно, я же вижу всё. Не клеится у вас с мамой что-то в последнее время, разладилось что-то совсем...
– Много ты понимаешь в свои девятнадцать… – хотел было осадить его я.
– Оттого-то ты и спишь у себя в кабинете чуть ли не каждую ночь.
– Так, Антон! – строго выпалил я и поднялся со стула. – Мы с мамой уж как-нибудь сами разберёмся в наших с ней отношениях…
– Ага, разберётесь, – недоверчиво хмыкнул он, – до развода доразбираетесь.
– А даже если и так?! – гневно вспылил я. – Мальчик ты уже взрослый, не восемь лет и не десять, школу вот летом окончишь и давай… вперёд и с песней! Поступай на бюджетное, учись дальше, работай, строй свои собственные отношения, в добрый путь! Я только порадуюсь твоим успехам…
– Ба-а-атя, – негромко проговорил Антон, чувствуя, что меня понесло вразнос.
– Что батя? Хамить он отцу ещё будет… тоже мне… шкет учить вздумал жизни…
– Да ладно, бать… ты чего завёлся-то? Просто со стороны виднее…
– Чего тебе там виднее? – уже спокойнее вопросил я и снова уселся на стул рядом с кроватью.
– Я про вас с мамой. Ходите порой, будто сожители какие-то, квартиру одну снимаете…
– Послушай меня, Антон, – я подался вперёд, облокотил руки на колени и пристально посмотрел на сына, – ты чем-то обделён? Мы к тебе плохо относимся? Скандалим, устраиваем пьяные разборки, колотим друг друга, создаём тебе невыносимые условия для жизни…
– Да я ведь не об этом…
– А о чём?
– Уже нет былой любви у вас? – как-то по-взрослому спросил меня сын.
– Антоша, – помолчав несколько секунд, начал отвечать я, – любовь – дело динамичное. Начинается всё часто со страсти, потом перерастает во влюблённость, затем наступает привычка, а за ней тянутся обыкновенные серые будни. И далеко не многие могут пронести сквозь время свою любовь именно такой, какой её чувствовали в первые годы совместной жизни… не заставишь ведь себя…
– Настолько у вас всё плохо? – участливо поинтересовался он и сделался совсем погрустневшим.
– Разберёмся мы, говорю же. Самое главное, чтобы у тебя всё хорошо было. А помнишь, – внезапно пришла мне на ум одна смешная историю из недавнего прошлого, – как ты в шестнадцать по девушке убивался, которая так и не ответила тебе взаимностью?
– Ну… не начинай, – стеснительно улыбнулся Антон и слегка покраснел.
– Ты ещё тогда с упаковкой зефира к ней притащился и с розами… так с этим зефиром и возвратился, когда она тебе от ворот поворот дала, ну хоть зефир не пропал даром, мы с мамой слопали его тогда с чаем…
– Ну батя, сколько можно это вспоминать?!
– Про высокие отношения он мне рассказывать вздумал, – сказал я по-доброму, снова поднялся со стула, потрепал сына по волосам и сменил тему нашего разговора, – у тебя ещё один урок скоро будет, подготовился хоть?
– Да, всё в порядке, подай костыли, пожалуйста, чаю пока что выпью…
– Да лежи ты, принесу я, – сердечно произнёс я и подошёл к двери, – а насчёт нас с мамой – не стоит тебе переживать. Как бы у нас там не складывалось, любить мы тебя всегда будем.
– Я знаю, бать, – с искренней улыбкой ответил Антон, и я вышел из комнаты.
Глава 4
До следующей недели я преспокойно продолжал жить привычной, размеренной жизнью: помогал сыну, после обеда недолго прогуливался, ходил в магазин, делал черновые наброски первых глав своей новой книги, вечерами ужинал с женой и поддерживал с ней незамысловатые беседы. Но когда снова наступил четверг и в начале второго в нашей квартире опять появилась Лиана Александровна, во мне что-то радостно и как будто ожидаемо затрепетало. Выглядела она неброско, как и в прошлый раз. На ней были обычные чёрные брюки и бордовый свитер на пуговицах, из-под острого выреза которого поднимался широкий воротник белейшей рубашки, расстёгнутой на одну пуговицу. На шее её была заметна обыкновенная серебряная цепочка. Всунув свои маленькие ножки в предоставленные мною мягкие тапочки, благодарная учительница обворожительно улыбнулась и вскоре скрылась за дверью в комнате Антона.
«Ну нет, быть такого не может, – выпивая через час на кухне кофе, мысленно отрезвлял я себя от невольно подступивших мыслей, – да просто симпатичная женщина, не видел я таких никогда, что ли? Ничего более, да и молодая она уж слишком… чего это я вообще…»
– Простите, мы на сегодня закончили, – оторвала меня Лиана Александровна от моих размышлений, стоя в дверном проёме между кухней и прихожей.
– Да, хорошо, замечательно… – холодно ответил я ей и в это же время подумал: «Уходи, уходи же ты уже! Ну…»
– Вы кофе предлагали в прошлый раз выпить, я тогда в школу торопилась и обещала вам…
«Всё пропало!» – ярким пламенем вспыхнуло у меня в голове, и я услужливо отрапортовал: – Да, да, конечно! Я всё помню, просто задумался… проходите, пожалуйста, я сейчас же всё приготовлю, присаживайтесь, – поднялся я с табуретки и указал ей на угловой диван у столика, – печенья хотите?
– Спасибо, не откажусь, – мягко ответила она и присела за столик.
Мы проговорили с ней около часа, мне даже стало как-то неловко перед Антоном, который всё это время не выходил из своей комнаты и не звал меня к себе, но за эти минуты я неожиданно понял, что именно такую женщину и искал в течение всей своей жизни… однако же волею судьбы повстречать мне её посчастливилось не в давнишней молодости и даже не тогда, когда я уже сформировался в настоящего писателя, а именно сейчас! Именно сейчас мне недоставало такого «телепатического» общения, человека со схожими интересами и чуть ли не одинакового взгляда на многие вещи. Разговорились мы с лёгкостью, беседовали оживлённо и с искренним обоюдным увлечением. Мне казалось, что я знал её всю свою жизнь, будто бы давний приятель совершенно случайно оказался рядом с моим домом, забежал в гости и стал мне рассказывать о чём-то знакомом, близком и чрезвычайно трогающем мою душу.
Время нашего приятного общения пролетело молниеносно, стремительно, и мне хотелось его нескончаемо продолжить, растянуть или замедлить… однако вскоре я уже стоял рядом с ней в прихожей, помогал надевать пальто, по-мальчишески улыбался и затем простился на том, что на всякий случай поинтересовался номером её мобильного, который она мне тут же охотно и озвучила.
Затворив входную дверь за Лианой, а теперь я желал называть её только без отчества, я запрокинул голову и закрыл глаза, пытаясь явственно осознать, что же всё это значило и куда могло нас всех привести.
– Ба-а-ать, с тобой всё нормально? – внезапно обратился ко мне Антон, только что вышедший на костылях из своей комнаты.
– Да, да, всё хорошо, – перемещая свои мысли из смутных грёз в реальность, поспешно ответил я, – Лиану… Лиану Александровну провожал.
– Понравилась, значит?..
– Понравилась, не понравилась… снова ты начинаешь. Просто кофе выпили. Ты хотел чего-то? Какая-то помощь нужна?
– Нет, просто в туалет вышел.
– Ясно, сегодня ещё кто-то придёт из учителей?
– Да нет уже, теперь только завтра.
– Кушать будешь?
– Можно было бы.
– Сейчас разогрею, в комнату принести?
– Да нет, надоело уже лежать, я на кухне поем.
– Ну хорошо, аккуратнее с ногой только, не зацепись обо что-нибудь, – участливо произнёс я и пошагал на кухню.
Глава 5
На следующий же день я позвонил Лиане где-то после пяти, когда она уже должна была вернуться с работы и когда моей жены ещё не было дома. Пару минут мы проговорили на отвлечённые темы типа погоды и «как настроение?», а затем я предложил ей вместе поужинать в каком-нибудь хорошем ресторане. Я почему-то предполагал, что она не согласится, постесняется и найдёт причину мне отказать, однако Лиана чуть ли не сразу ответила мне взаимностью:
– Я могу завтра. По субботам я почти всегда свободна, а в воскресенье уже готовлюсь к предстоящим урокам, – простодушно пояснила она своим мягким голосом.
– Отлично! – радостно произнёс я и пообещал в ближайшие часы зарезервировать для нас столик, а затем сообщить ей время и название ресторана.
В субботу я оповестил своих домашних о том, что сегодняшний вечер проведу вместе с давнишним приятелем и останусь у него ночевать, дабы посреди ночи, ежели бы вернулся домой, никого не будить и не тревожить. Жена моя отреагировала на это совершенно спокойно, так как я действительно порой встречался с друзьями и нередко оставался ночевать у них, а вот Антон как-то подозрительно на меня посмотрел исподлобья, грустно улыбнулся, но многозначительно промолчал, словно являясь моим соучастником в каком-то безнравственном и неприличном деле.
Далее я пропущу описание нашей с Лианой встречи в ресторане и перенесу читателя на несколько часов вперёд, именно в тот момент, когда мы уже были в двухместном гостиничном номере с широкой двуспальной кроватью и, порядком утомившись после характерного проявления необузданной страсти, лежали навзничь в одной постели.
– Это ведь было предсказуемо? – тихо спросила меня Лиана. – Может, не стоило нам…
– Ты жалеешь? – машинально перебил её я.
– Нет, не жалею, но ты ведь женат… я знала… кольцо ещё дома у тебя увидела… почему сегодня снял?
– Чтобы тебя не смущать, – немного помедлив, ответил я.
– Мы ведь уже не малые дети, правда?
– Правда.
– Так что же нам делать дальше? Или всё забыть и больше никогда не встречаться?
– А как же твои уроки у Антона?
– Я больше не стану приходить, – с какой-то пугающей лёгкостью произнесла Лиана, – и уволюсь, прямо же в понедельник и уволюсь…
– Ну перестань… этого ещё не хватало, при чём тут вообще твоя работа?
– И уеду… уеду туда, откуда приехала. Не нужно было мне вообще приезжать в этот город… – словно ведя свой собственный монолог, продолжала она.
– Да ладно, чего ты начинаешь?
– Сделать вид, что ничего между нами не было, я уже не смогу… и не смогу быть с женатым мужчиной… – всё никак не унималась Лиана, – но и требовать от тебя уйти из семьи тоже не могу. Как же мне теперь быть?
– Не мне, а нам! – решительно произнёс я. – Послушай, Лиана, ты ведь видишь и знаешь только то, что я женат, но ты даже не догадываешься, какие у меня с женой отношения.
– Будешь плакаться о несчастливом браке? – совсем неожиданно изрекла она.
– Что? Нет, нет, – добродушно улыбнулся я и повернулся на бок, – у меня был довольно таки счастливый брак. Но всё со временем изменилось, ещё до тебя… Ты тут совсем ни при чём…
– Что ты имеешь в виду? – с интересом спросила она и тоже повернулась лицом ко мне, подперев голову рукой.
– Уже несколько лет мы с женой живём своими жизнями, словно порознь, только в одной квартире… как будто по привычке… ну и Антону так проще, отец и мать рядом, но он уже взрослый, я вижу и знаю, что он всё понимает… я просто хочу сказать, что где-то в глубине души уже давно искал такую… искал тебя. Мне безумно приятно наше с тобой общение, меня повлекло к тебе с первого взгляда, но не физически, а словно… ну… я не знаю, как это объяснить… будто какая-то чувственная струна сразу накалилась во мне при нашей встрече…
– Чувственная струна у него накалилась, – Лиана мягко захихикала и премило улыбнулась, – я понимаю, о чём ты говоришь. Когда мы при нашей второй встрече пили кофе у вас на кухне, мне показалось, будто знаю тебя уже тысячу лет… я это поняла уже после первых предложений… мне было так легко, словно ты тот самый… тот самый… – ненадолго запнулась она, видимо отыскивая нужные слова для выражения своих чувств, – я потому и дала тебе тогда свой номер телефона… я сразу поняла, что ты его просишь не для того, чтобы у тебя просто был личный номер учительницы твоего сына.
– Да… словно тысячу лет… – понимающе проговорил я, чмокнул её в нос и снова лёг на спину.
– Так как же мне… то есть нам теперь быть? Ведь нельзя всё оставить так…
– Я разведусь, – решительно и спокойно отрезал я, – я обещаю.
– А если у нас ничего не получится? Ведь одно дело, когда приятно временами встречаться, интересно проводить время, а другое…
– Лиана, послушай, мне не пятнадцать лет, да и не тридцать даже, я всё прекрасно понимаю, так что если ты согласна и взаимно хочешь попробовать, то…
– Я хочу попробовать! – прервала меня моя прекрасная собеседница и положила мне свою голову на грудь. – Я безумно хочу попробовать… а твой возраст меня не страшит, мне уже тоже не пятнадцать… и уже даже за тридцать.
– Ну вот и договорились, – согласно произнёс я, поглаживая её по спине.
– Но у меня есть одно условие…
– Какое ещё условие? Вот уж эти женщины, без подвоха – никак, – по-доброму усмехнулся я.
– Теперь мы будем вместе только тогда, когда ты выполнишь своё обещание, ведь никто тебя за язык не тянул… – серьёзно проговорила Лиана.
– Хорошо, – с лёгкостью ответил я, особо не придав её словам первостепенного значения.
Ещё некоторое время мы пролежали в полном безмолвии, словно наслаждаясь воцарившейся тишиной некоего морального примирения, а затем крепко-накрепко уснули, видимо истощившись физически и эмоционально.
Глава 6
Пробудились мы с Лианой ближе к обеду. Некоторое время ещё понежились в мягкой постели, после чего я заказал в номер лёгкий завтрак, состоявший из кофе, яблочного сока, мягких булочек, масла и джема, и уже через час вызвал своей обворожительной спутнице машину такси, пообещав позвонить на следующий день, в понедельник.
Дома моего возвращения будто бы никто и не заметил: Виктория, сидя за стеклянным столиком в гостиной, занималась какими-то своими бумагами, параллельно что-то набирая на клавиатуре ноутбука, и лишь холодно кивнула мне, когда я обозначил своё присутствие, а Антоша в своей комнате «резался» в какую-то игру на недавно подаренном мною новом планшете, плотно закупорив свои уши наушниками-капельками. Я же заварил себе на кухне кофе, минут десять просидел там же за столом, приятно вспоминая проведённое время с учительницей моего сына, а потом неспешно прошагал в свой кабинет и принялся за свою новую книгу, над которой сейчас работал.
Время для меня пролетело стремительно и совершенно незаметно, и я, оторвавшись от ноутбука и выйдя из кабинета, с удивлением обнаружил, что в гостиной уже никого не было: вероятно, жена моя в этот час уже улеглась в некогда нашу общую постель в нашей некогда общей спальне. Прошагав к двери в комнату Антона, я осторожно её приоткрыл и в уютной темноте услыхал сладостное посапывание, что исходило со стороны кровати. Я так же аккуратно затворил дверь и направился на кухню, где вскоре разогрел в микроволновой печи достаточно большой кусок пиццы с ветчиной, благосклонно оставленный мне кем-то из домашних, им же поужинал и снова возвратился в кабинет, где уже привычно устроился на своём односпальном диванчике, ещё немного подумал о Лиане, о сыне, о неприятном разговоре с женой, который обязательно должен был в скором времени состояться, и благополучно уснул.
Ближе к обеду понедельника, когда первый урок у Антона уже завершился и молодой косматый преподаватель покинул нашу квартиру, сын меня позвал в свою комнату и неожиданно сообщил, что ещё с самого утра ему позвонила Лиана Александровна, невнятно извинилась и наперёд уведомила, что на этой неделе у них урока не будет, а со следующей к нему начнёт приходить какой-нибудь другой учитель русского языка и литературы.
– А с чего бы это у неё был твой номер? – озадаченно произнёс я.
– Бать, ну ты чего… как из леса вылез, двадцать первый век на дворе.
– В смысле?
– Я преподавателям домашки через разные мессенджеры отправляю, через них мне в ответ и позвонить могут, если нужно для чего-то будет… – пояснительно проговорил Антон, несколько секунд помолчал, будто задумавшись о чём-то ином, и затем, вопрошающе на меня посмотрев, проницательно спросил: – Бать, это ведь из-за тебя, да?
– Что из-за меня?
– Ну… Лиана Александровна больше приходить к нам не будет…
– Что за дурацкий вопрос? Так, ладно, готовься к следующему уроку, скоро другой преподаватель придёт, а мне нужно позвонить кое-кому, – находчиво отговорился я и торопливо покинул комнату сына, незамедлительно поспешив в свой кабинет, дабы скорее добраться до мобильного телефона, который оставался лежать на моём рабочем столе.
Ничего не понимая и желая прояснить ситуацию, я стал дозваниваться до Лианы, однако сухой автоматический голос мне всё время отвечал, что абонент недоступен или находится вне зоны доступа сети.
«Чёрт знает что!» – выругался я про себя в диком раздражении, после чего немного поразмыслил и припомнил вчерашние слова Лианы о её дурацком намерении уехать из города и ещё одну её фразу: «Теперь мы будем вместе только тогда, когда ты выполнишь своё обещание…»
– Да ладно! – театрально воскликнул я, уселся в кресло за стол, закрыл глаза ладонями и только теперь окончательно осознал, что для неё наши с ней завязавшиеся отношения были куда серьёзней, нежели для меня. – Так, хорошо, – подумав ещё с пару минут, тихо проговорил я и стал рыться в телефонной книжке мобильного, но уже с целью отыскать номер совсем другого человека.
– Здравствуй, Максим! – вскоре поприветствовал я своего давнишнего приятеля.
– Привет, Мишаня! – бодро отозвался тот. – Рад слышать тебя! Как сам, как семья?
– Всё хорошо, Макс, живём да здравствуем! Послушай, ты прости, что сразу к делу перейду, но это важно…
– Что-то серьёзное стряслось? – с искренней участливостью вопросил меня мой собеседник.
– Да как сказать, в общем, нужна твоя помощь… ты ведь ещё в конторе своей трудишься? Не вышел на пенсию досрочно? – невольно усмехнулся я.
– Да куда там… ещё служить да служить, так что случилось-то?
– Да мне нужно пробить человечка одного, возможно…
– Что-то криминальное? – мгновенно взбодрился мой товарищ.
– Да нет, вовсе нет, просто женщина одна…
– А-а-а, женщина, ну куда же без этого, – усмехнулся уже он, – и что с ней?
– Я точно не знаю, но думаю, что сегодня она уедет из нашего города. Машины у неё вроде бы нет, и я думаю, если мне повезёт, то с твоей помощью я мог бы узнать, брала она уже билет на поезд или автобус… Она, конечно, могла и не заказывать заранее, а то и вовсе на маршрутку усесться и купить билет у водителя, но я надеюсь…
– Всё ясно, Миша. Я так понимаю, что время не ждёт?
– Правильно понимаешь.
– Хорошо, вводные говори.
– Какие ещё вводные?
– Кого искать-то будем?
– А-а-а, – рассеянно протянул я. – Лиана Александровна Меньшикова, возраста я не знаю точного, где-то от тридцати до тридцати пяти…
– Я записал. Хорошо. Как только какая-нибудь информация появится, я перезвоню.
– Макс, если не появится никакой информации, ты тоже перезвони, пожалуйста.
– Хорошо, до связи!
– Спасибо! Удачи!
Не стану рассказывать, какие обстоятельства способствовали нашему с Максом знакомству, но нынче он служил в некой государственной структуре, связанной с федеральной безопасностью, и действительно мог с лёгкостью исполнить мою просьбу… или хотя бы попытаться.
«А если на попутке поедет? – вдруг пронеслось у меня в голове. – Да нет, что это я совсем, не школьница же она какая-нибудь, да и не бежит от кого-то, чтобы нужно было прятаться…» – в этот момент мои размышления бесцеремонно прервал сигнал дверного звонка, я поднялся с кресла, вышел из кабинета и пошагал к двери, дабы впустить в нашу квартиру очередного Антошиного преподавателя.
Глава 7
Спустя минут сорок, когда я сидел на кухне и нервно размешивал сахар в очередной чашке с чаем, мой приятель дал о себе знать трескучей мелодией на моём мобильном, который лежал тут же, на столе, и на который я нетерпеливо поглядывал чуть ли не каждую минуту.
– Алло, Макс, ну что там? – взволнованно ответил я на звонок. – Удалось что-нибудь узнать?
– Будешь должен, – самодовольно ответил мой приятель.
– Ну, Макс, не томи… – изнывал я от любопытства и надежды на благостные для меня вести.
– На имя Лианы Александровны Меньшиковой с самого утра был заказан билет на поезд до Манчуринска. Номера поезда, вагона и места вышлю тебе сообщением. Отправление с нашего вокзала ровно в пять вечера, – отрапортовал мой собеседник и замолчал.
– А сейчас сколько? – спешно выпалил я.
– Да начало третьего ещё.
– Фу-у-ух, – облегчённо выдохнул я, – спасибо, Макс, тебе огромнейшее! Я обязательно как-нибудь заеду, и мы с тобой…
– Что за барышня-то? Точно ничего не натворила? – с профессиональным подозрением поинтересовался Максим. – А то я мог бы ещё помочь с…
– Нет, Макс, – расплылся я в широкой улыбке, невольно перебив своего приятеля, – тут другое… дела амурные, так сказать.
– Ха-ха, седина в бороду, бес в ребро?
– Ну, что-то типа того, – стеснительно произнёс я.
– Понятно. Ладно, не буду лезть с дальнейшими расспросами, да и работу работать надо. От меня ещё что-то нужно?
– Нет, ничего больше не нужно, ты и так очень помог, спасибо тебе огромное, как-нибудь созвонимся, встретимся, посидим…
– Хорошо, до связи, номер ты мой знаешь.
– Ага, до связи, ещё раз спасибо тебе, – в очередной раз поблагодарил я своего приятеля и завершил наш разговор.
До отправления поезда у меня ещё оставалось свободное время, в течение которого можно было бы рассказать всё Антону, но я пока даже не знал, как к нему подступиться с этим непростым разговором. Да и в тот момент мне самому ещё многое представлялось смутным и неоднозначным, так что я благоразумно решил повременить.
«Если мне всё же придётся уходить из семьи, то сперва нужно будет объясниться с Викой, – логично раздумывал я, заваривая очередную чашку чая, – а там уже как пойдёт, но думаю, что с Антоном в этом плане всё сложится гладко, парень он уже взрослый, всё видит и всё понимает…»
– Михаил Игоревич, мы всё, – оборвал мои размышления голос седовласой низенькой женщины, которая только что вышла из комнаты Антона и из прихожей сообщила мне об окончании занятия.
– И как там мой двоечник? – выйдя к ней из кухни, по-доброму пошутил я. – Чего-то могёт?
– Могёт, Михаил Игоревич, могёт, – улыбнулась мне в ответ преподавательница, – ему трудновато даётся алгебра, он всё же более гуманитарного склада ума, но парень старается. Думаю, с экзаменом справится…
– Так уж и справится? – глуповато ухмыльнулся я.
– Ну, не на высший балл, разумеется… – пояснила она, застёгивая серенькое пальто.
– Но ведь время ещё есть, можно подготовиться… как вы думаете? – без лишних иллюзий поинтересовался я, на что мне ответили снисходительной улыбкой и скептически добавили: – А вы сами-то, Михаил Игоревич, на высший балл справились?
– Эмм… – неловко замешкался я.
– То-то и оно, Михаил Игоревич, то-то и оно. Не требуйте от сына того, к чему у него не только душа не лежит, но и вовсе нет предрасположенности… – надев серую шляпку-горшочек и взяв с пуфика свою чёрную сумку, подытожила учительница.
– Я вас понял, спасибо за откровенность, – благодарно ответил я и провернул ключ в замочной скважине, – всего вам доброго.
– До свидания, Михаил Игоревич, до скорой встречи, – вежливо ответила мне женщина и вышла за дверь.
«То-то и оно, то-то и оно, тьфу ты, – презрительно проговорил я в своей голове. – Только бастовать могут и повышение зарплаты себе требовать, а вот как научить ребёнка, так сразу «нет предрасположенности», видишь ли», – с молчаливым возмущением я затворил входную дверь и прошагал в комнату к сыну.
– Ну что, бездарь, – выпалил я сходу, – как у нас с алгеброй?
– Да это какой-то непроходимый лес, батя, заросли из формул и функций… параболы, гиперболы… – начал оправдываться Антон, лёжа на кровати с таким видом, словно после только что ушедшей «мучительницы» я пришёл его добить наверняка.
– А это не геометрия разве? Параболы там, гиперболы всякие…
– Ну-у-у… – протянул он снисходительно, – видать, ты тоже был не особо силён в точных науках.
– Что есть, то есть, – безрадостно улыбнулся я, – ну хоть на положительную отметку напишешь экзамен?
– Нет, ну я не совсем тупой в этом деле, что-то да понимаю…
– Ну и славно. Послушай, Антоша, сейчас который час?
– Почти три, – ответил мне сын, бегло взглянув на свой мобильный телефон. – А что?
– Мне тут отъехать надо будет скоро. На полтора часика где-то, справишься один?
– Ну не инвалид же я, на самом-то деле… А куда поедешь?
– На вокзал нужно смотаться, проводить одного человека…
– Лиану Александровну? – догадливо вопросил Антон.
– Всё-то ты знаешь, всё-то ты понимаешь…
– И кто ещё из нас подросток, – надменно усмехнулся сын, – вскружила же она тебе голову.
– Так! – решительно отрезал я и тут же нелепо растерялся, невольно устроив неловкую паузу молчания.
– Ладно, проехали, ты у нас уже взрослый мальчик, можешь и сам свои проблемы решать, – иронично проговорил Антон. – Посижу один, не маленький, – добавил он и потянулся к прикроватной тумбочке за своим планшетом.
– Если мама приедет раньше меня, пускай своим ключом откроет, не броди особо, не тревожь ногу. Еда в холодильнике, разогреешь…
– Да разберусь уж как-нибудь, – бросил он мне небрежно, будто желая, чтобы я уже поскорее исчез.
На эту его реплику я смиренно смолчал, даже немного обидевшись на пренебрежительный тон сына, вышел из комнаты, тихо затворив за собой дверь, и направился в свой кабинет, где и пробыл до четырёх часов, после чего вернулся в прихожую, спешно оделся и тут же покинул квартиру, коротко сообщив Антону, что ухожу. Выйдя из подъезда, я сел в припаркованную у дома машину, сунул ключ в замок зажигания и, прогрев автомобиль самую малость, помчался на железнодорожный вокзал в надежде встретить там Лиану и разобраться в том, что же нам с ней делать в дальнейшем.
Глава 8
В половине пятого я добрался до места назначения, припарковал машину на открытой площадке, предназначенной для стоянки транспортных средств, спешно поднялся по широким каменным ступенькам к главному входу вокзала и, отворив высокую деревянную дверь, прошагал в просторное и светлое фойе. Остановившись в его центре, я огляделся вокруг себя в надежде отыскать Лиану среди сновавших туда-сюда людей, однако никого похожего не обнаружил. Тогда я поднял свой взор на электронное табло, что горделиво висело над выходом на перрон, нашёл необходимый мне номер поезда и узнал, что посадка осуществляется с первой платформы. Выйдя на многолюдный перрон, я стал шагать к голове поезда, с которой начиналась нумерация вагонов, продолжая всматриваться в лица молодых женщин, попадавшихся мне на глаза, однако успел пройти лишь метров двадцать, как почему-то меня потянуло заглянуть в высокое окно расположенного в здании вокзала кафе. У этого самого окна и сидела за столиком отыскиваемая мною персона. Лиана смотрела прямо перед собой, не замечая меня и будто бы пребывая в глубоких размышлениях, я же на несколько секунд замешкался, любуясь её задумчивым видом, но тут же своевременно опомнился и торопливо направился в то же кафе.
– Простите, девушка, у вас не занято? – подойдя вскоре к столику, за которым сидела Лиана, дружелюбно поинтересовался я у неё и, не дожидаясь ответа, занял место напротив.
– Как ты меня нашёл? – удивлённо спросила она слегка дрожащим голосом.
– И куда это ты собралась? – ответил я вопросом на вопрос.
– Я домой поеду, – негромко произнесла она.
– Да что с тобой? Взрослые ведь люди, я же сказал, что…
– Я так не могу, Миша! – внезапно воскликнула Лиана, и люди за ближайшими столиками окинули нас недоумёнными взглядами.
– Эй, эй, ты чего, – тихо проговорил я и прикоснулся к её рукам, что обхватывали тёплую чашку с чаем. – Ты чего, я же сказал, что всё разрешу со своим семейным положением, скоро мы будем вместе…
– А до того? – уже сдержанно спросила она. – Я не могу до той неведомой поры учить твоего сына, приходить в твою квартиру, видеть тебя или просто знать, что ты где-то рядом, но не со мной… как ты себе это представляешь?
– А почему ты только о себе подумала? – небрежно произнёс я, отпустил её руки, на пару секунд откинулся на спинку стула, после чего снова подался вперёд, облокотился на столик и претенциозно добавил: – А что мне прикажешь делать? Что? Прямо сейчас всё бросить, одним часом распрощавшись со своей прежней жизнью, и переехать к тебе? Я даже с женой и сыном ещё поговорить не успел, дай мне немного времени, я…
– Я утром вещи свои отправила службой доставки, я к маме поеду, в свой родной город, – будто бы меня совсем не слушая, решительно проговорила Лиана. – С работы я уже уволилась, мне разрешили не дорабатывать, как по закону требуется, учителей у них хватает. От квартиры отдала ключи хозяйке, оставила ей залоговые деньги, так как заранее не предупредила, что съезжаю. У меня с собой лишь вот этот маленький чемоданчик, – со слезами на глазах она указала на сумку на колёсиках, что стояла рядом с её стулом, – я ведь могу всё бросить… я могу, Миша. А ты не можешь… я… я… – дрожащий голос её обрывали сдавленные всхлипывания, – я подожду, Миша, я тебя обязательно дождусь, пока ты разберёшься… но не здесь, здесь я не могу, извини.
Я уж принялся ей спешно доказывать, что всё же можно остаться и здесь, но Лиана меня быстро прервала:
– Не надо, Миша, я уже всё решила, – вытерла она ладонью мокрые глаза, бегло взглянула на циферблат своих наручных часиков и поднялась на ноги, – скоро отправление, проводишь?
– Провожу, – хмуро ответил я, тоже встал из-за стола и пошагал вместе с ней к выходу на перрон.
Мы молчаливо подошли к необходимому вагону и остановились в нескольких метрах от проводницы в характерной тёмно-синей форме, что стояла у двери вагона и проверяла билеты у новоявленных пассажиров.
– Надеюсь, что прощаемся не навсегда, – стоя прямо передо мной и глядя на меня своими чарующими карими глазами, негромко произнесла она и порывисто обвила руками мою шею.
– Я тебе обещаю, что мы будем вместе как можно скорее, – прошептал я ей на ухо и нежно поцеловал в щёку.
– Я буду ждать, Миша, – ободряюще ответила она мне и наставительно добавила: – Ты только не тревожь меня особо до тех пор, пока не разберёшься… – после этих слов Лиана пошагала к проводнице, предъявила ей свой билет и, получив его после беглой проверки обратно, поднялась вместе со своей сумкой в та́мбур, окончательно скрывшись из моего поля зрения.
Глава 9
В тот же день моя жена возвратилась из своего ресторана на удивление раньше обычного и, когда я вошёл в квартиру, уже накрывала в кухне на стол, Антон сидел там же и дожидался скорого ужина. Не желая сразу попасться им на глаза и испытывая тягостную подавленность от расставания с Лианой, я снял верхнюю одежду в прихожей, разулся и тотчас вошёл в ванную, где вымыл наскоро руки, сполоснул лицо и задержался ещё на несколько минут перед зеркалом, задавая себе вопросы, в очевидности ответов на которые уже стал немного сомневаться.
«Ну что, Миша, надо было оно тебе всё? – безмолвно разговаривал я сам с собой. – Не жилось вот тебе спокойно, вздумалось втрескаться в учительницу сына… и что дальше? Действительно ли ты готов на то, чего ей наобещал? Хочешь ли отыграть назад? Какие будут последствия? Честно ли так поступать по отношению к жене и сыну?..»
– Миша, проходи ужинать, я стол уже накрыла, – постучав по двери ванной комнаты, позвала меня Виктория.
– Да, да, я сейчас, что-то в глаз попало, сейчас приду, – ответил я ей, ещё раз сполоснул лицо, протёр глаза и вытерся мягким махровым полотенцем. – Да чего это я маюсь, – уже шёпотом проговорил я и непроизвольно вспомнил высказывание Марка Твена: «Через двадцать лет вы будете более сожалеть о том, чего не сделали, чем о том, что вы сделали. Поэтому, отбросьте сомнения…» – через двадцать или раньше, но если я сейчас не рискну, то горьких воспоминаний об утраченной возможности изменить свою жизнь будет уж точно не избежать. Нужно больше решимости и честности! – твёрдо сказал я сам себе, энергично похлопал себя по щекам и вышел из ванной.
Когда мы все вместе поужинали, Виктория попросила Антона оставить нас с ней наедине и сообщила мне, что нам нужно серьёзно поговорить. Я уже предполагал, о чём будет вестись этот разговор, я бы и сам его начал немного погодя, но теперь мне стало до жути интересно, откуда она и что именно узнала… или причина нашего предстоящего общения тет-а-тет кроется совсем в ином?..
– Я слушаю, – сидя напротив жены и размешивая сахар в чашке с чаем, осторожно начал я.
– Тут такое дело, – подступалась она спокойным и сдержанным тоном, – сегодня по работе я встречалась с владелицей ресторана «Магнолия»… знакомо тебе это заведение?
– С Юлианой, что ли? Ну да, я знаю, что она владеет «Магнолией», ты же нас сама как-то знакомила на дне рождения этой… как там её…
– Не заговаривай мне зубы, Миша, – недовольно выпалила Вика, заметно повысив тон, – она мне сказала, что видела тебя субботним вечером в своём ресторане с какой-то молоденькой женщиной… по твоим меркам молоденькой. К слову сказать, именно в ту ночь ты якобы оставался у Олега.
– Ах во-о-от оно что, – протянул я театрально и тут же про себя спохватился: «И как это я запамятовал, что этой чёртовой «Магнолией» владеет хорошая Викина знакомая. Лиану туда ещё притащил, вот же засада…»
– Из-за банальной вежливости и чтобы не ставить себя в неловкое положение, я всё же не отважилась позвонить Олегу и разузнать, был ли ты у него или нет, впрочем… я знаю, что он бы тебя несомненно прикрыл…
– Да ладно, чего уж там. Я и сам хотел поговорить с тобой на эту тему. Я мог бы сейчас сказать, что это была рабочая встреча с девушкой из издательства и всё в таком духе…
– Так значит, это правда? Мои преувеличенные догадки имеют под собой основание?
– Послушай, Вика, – начал я серьёзно, – мы ведь всё равно уже давно не живём нормальной жизнью, не клеится ведь у нас…
– Это не повод для грязных измен за моей спиной! – резко воскликнула она, поднялась на ноги с углового диванчика, и в её взгляде я уловил воспламеняющуюся искру ненависти. – Я даже не буду спрашивать, кто она такая, и если у вас это серьёзно, то я тебя силой здесь не удерживаю, а терпеть совершенно скотского к себе отношения не стану!
– Здесь? – недоумённо вопросил я.
– Да, здесь! А что ты думал? Или ты собрался нас с Антоном из квартиры выставить? Смею заметить, что это подарок моих родителей на нашу свадьбу, так что…
– Да перестань ты! Я и подумать не мог…
– О чём? О том, что уйдёшь из семьи?
– О квартире… – тихо произнёс я.
– Значит, уходишь всё же… – надменно изрекла она и снова присела. – Значит, не простое увлечение… и кто же она? Впрочем, какое мне до этого дело…
– Ухожу, но мне нужно ещё некоторое время, – пояснительно вставил я.
– Сколько: неделя, месяц, год?
– Думаю, до лета.
– Садись в свою машину и уматывай отсюда на все четыре стороны прямо сейчас! – глядя мне в глаза, разгневанно проговорила Виктория.
– А кто Антону помогать будет? Ему гипс только в конце мая снимут… ты ведь вечно в своём ресторане пропадаешь, как будто нельзя нанять понимающего в этом деле управляющего, чтобы следил там за всем…
– Особо ты в этом смыслишь! Тебя любой управляющий обдурит, если самой во всём не разбираться и не следить постоянно… это тебе не книжечки бульварные пописывать, а…
– Так, Вика, хватит! – решительно выпалил я и громко хлопнул ладонью по столу. – Сейчас мы договоримся до того, что обвиним друг друга во всех смертных грехах! Пока Антон нуждается в моей помощи, я поживу рядом с ним, всё равно уже почти переехал в свой кабинет…
– Хорошо, – помолчав с минуту и, видимо осознав, что я прав, нехотя согласилась моя жена и встала из-за стола. – С Антоном не забудь поговорить, чтобы не получилось так, что он тоже о твоих похождениях от чужих людей узнает, – наставительно добавила она и вышла из кухни.
Я тоже поднялся на ноги, машинально заварил себе ещё чаю, опять уселся на табуретку и принялся думать, когда лучше сообщить обо всём сыну, но вдруг на кухню вошёл сам Антон, присел на край углового диванчика, отставил костыли к стене и безрадостно произнёс:
– Ну что, батя, бросаешь нас? Я кое-что слышал из вашего с мамой разговора…
– Так, Антон, не нужно так говорить, тебя я никогда не брошу, просто…
– Ты к Лиане Александровне уходишь, это из-за неё всё?
– Какая вообще разница? К Лиане Александровне, Анастасии Павловне или Екатерине Дмитриевне… уходят не к кому-то, а от кого-то! Послушай, сын, – посмотрел я ему прямо в глаза, – разладилось у нас с твоей мамой… но что же теперь? Может быть, да я и не сомневаюсь, она тоже встретит человека, с которым ей будет интересно и хорошо… Чего мучить друг друга? Ради чего играть в это показное счастье семейной жизни? Да и возраст… мы с твоей матерью ещё не такие уж и старые, дай нам шанс попробовать быть счастливыми… и попытайся меня не осуждать… впрочем, наверное, у тебя имеется на это право…
– Да я не осуждаю, бать, я всё понимаю, насколько могу понять в своём возрасте… У кого-то и таких родителей нет, я вам благодарен, что вырастили меня, чего уж теперь, вы взрослые люди… Наверное, лучше уж так, нежели со временем начали бы тут скандалить, кидаться друг на друга, портить жизнь себе и мне…
– Спасибо, Антон, за понимание. Я не знаю, что и как нужно говорить в таких ситуациях, как объяснить своё состояние словами, да и нет, по правде говоря, такого желания. В общем, я хочу сказать, что в любом случае ты всегда можешь на меня рассчитывать, – с дружелюбной улыбкой подытожил я своё изъяснение, – чаю хочешь?
– Давай, – ответил мне сын и взял из плетёной корзинки, что располагалась в центре стола, один кусочек песочного печенья, – мне этого… с лесными ягодами.
Глава 10
С момента нашего с Лианой прощания на перроне железнодорожного вокзала прошло немногим более трёх месяцев, нынче на дворе стоял сухой и пыльный июль. К этому времени Антону уже сняли гипс, он благополучно сдал все школьные экзамены и тем самым окончил учебный год, после чего подал необходимые документы в несколько университетов, предлагавших интересовавшее его обучение на факультете журналистики, и ожидал установленных дат вступительных испытаний.
Я же с неделю назад переехал на съёмную квартиру, обустраивал под себя одну из трёх комнат, чуть ли не каждый день продолжал общаться с сыном и с нетерпением ожидал повторного посещения нотариуса, которое должно было состояться на днях и во время которого нам с Викторией должны были выдать нотариально заверенные документы о нашем с ней разводе. Весь бракоразводный процесс протекал тихо и без особых хлопот: по обоюдному согласию наша квартира и весь ресторанный бизнес оставались жене, а моя машина, а также некоторая полюбившаяся мне мебель из моего кабинета – мне. Никто из нас более не имел друг к другу никаких материальных притязаний, но в то же время нельзя было сказать, что мы «остались друзьями», впрочем, врагами нас тоже назвать было нельзя. Когда же настал тот самый день нашего развода, уже выйдя из кабинета нотариуса, Виктория посмотрела на меня высокомерно и, холодно улыбнувшись, напутственно произнесла:
– Надеюсь, ты об этом никогда не пожалеешь.
– Тебе тоже всего самого доброго, – искренне ответил я, и мы покинули одноэтажное помещение, будучи уже полностью свободными друг от друга людьми.
Тем же вечером я намеревался позвонить Лиане, которая за всё это время так и не уступила моим уговорам и всё ещё не вернулась обратно, продолжая жить со своей матерью в небольшом городке «за зелёными лесам», и с огромной радостью сообщить, что теперь уж точно всё, теперь я выполнил своё обещание и жду её возвращения в самом ближайшем будущем. С моей новой избранницей мы созванивались нечасто: она сама меня попросила не особо тревожить её до тех пор, пока я не разберусь со своим семейным положением и не освобожусь от «сковывающих» меня брачных уз. В последний раз я звонил ей неделю назад, с тем чтобы поздравить с днём рождения и сказать, что на днях переехал на съёмную квартиру. Когда же нынче я уже собирался набрать номер Лианы, совершенно неожиданно телефон залился знакомой трелью, а на его дисплее высветилось её имя. В предчувствии приятного и важного разговора я нажал на зелёную кнопку и хотел было уже обрадовать свою собеседницу благой для нас обоих новостью, но она чуть ли не сходу ошарашила меня своим собственным «сногсшибательным» известием, со всей серьёзностью объявив, что ждёт ребёнка.
«И тут дело приняло совсем серьёзный оборот…» – пронеслась у меня в голове фраза из какого-то ранее виденного фильма, и в тот же миг я на несколько секунд полностью потерял дар речи.
– Алло, алло, ты куда-то пропал… алло, Миша, ты тут? – недоумённо вопрошала Лиана на том конце провода, но слова её будто влетали мне в одно ухо и тут же вылетали из другого.
– Да, да, я здесь, просто… – вскоре опомнился я, – просто это так неожиданно… ты точно в этом уверена?
– Ну конечно! – с нескрываемой радостью произнесла моя собеседница. – Уже три месяца с хвостиком срок… ты извини, что раньше не сообщила, не хотела тебя нагружать своими проблемами, впрочем, если это как-то повлияет на твоё решение быть вместе… вместе с нами… то я… я и сама смогу… – в этот момент что-то случилось со связью, и наш разговор тотчас же прекратился.
«Да что же это такое?!» – раздражённо выкрикнул я про себя и тут же стал набирать номер Лианы, однако связи всё не было, а на все мои последующие старания дозвониться отвечал лишь долгий безразличный гудок.
Спустя минут десять я на время прекратил свои тщетные попытки и пошагал из комнаты в кухню, где достал из навесного шкафчика початую бутылку шотландского виски, налил себе полбокала и тут же осушил прозрачную ёмкость с толстым дном. Затем я сел за стол, положив перед собой мобильный с потускневшим дисплеем, и тоскливо задумался.
«Вроде бы и радоваться только… – логично размышлял я, – но ребёнок! Как-то я об этом совсем не думал… Что же мне теперь делать? Одно дело – весело проводить время, общаться, посещать театры, ходить на концерты, бывать в ресторанах, вечерами смотреть уморительные комедии, ночью там дела всякие приятные, но совсем другое дело – ребёнок!» – я поднялся на ноги, налил в бокал ещё виски, отпил пару глотков и подошёл к окну, беспредметно остановив свой взгляд выше линии горизонта, которую ещё не успели поглотить предшествующие ночи сумерки.
«Да и лет-то мне уже сколько! Сорок девять, не мальчик уже… что же это, когда ребёнку будет двадцать, мне исполнится почти семьдесят? Да уж… И найди тогда с ним общий язык, предугадай его чаяния и тревоги… – я снова уселся на стул, облокотился на стол и взялся за голову, опустив взгляд на мертвецки тёмный дисплей мобильного, что лежал передо мной, – а что поделать… дать заднюю, убежать и отречься?»
– Нет, так поступить я категорически не могу, – стал я нашёптывать себе под нос, – сама-то Лиана мне нравится, и я хочу с ней быть… ведь она всё равно когда-нибудь захотела бы ребёночка, а тогда мне стало бы ещё больше лет… да что это я, как маленький, одного вырастил, со вторым тоже справлюсь. Хорошо ещё, что аборт не сделала, мне ничего не сказав, хватило ума!
Ещё немного поразмышляв, я с уверенностью осознал, что вовсе и не испугался этой новости о будущем ребёнке, просто она меня огорошила своей неожиданностью и серьёзностью… Вскоре я снова взял в руки свой мобильный телефон и в очередной раз попытался дозвониться до Лианы.
– Алло, Миша, алло, – наконец-то я услыхал знакомый приятный голос, – что-то в прошлый раз со связью случилось…
– Да, да, я здесь, – бодро произнёс я, обозначив своё присутствие в разговоре.
– Ты вроде бы что-то хотел сказать тогда, а я тебя перебила новостью о нашем с тобой ребёнке… – быстро проговорила Лиана и стала дожидаться моего ответа.
– Я хотел сообщить, что развёлся, как и обещал. Сегодня у нотариуса был, получил официальную бумагу…
– Миша, я искренне рада, что ты теперь свободен, – не дала мне договорить Лиана, – но ведь нынче многое изменилось… всё изменилось, Миша. У нас будет ребёнок, и я хочу твёрдо знать, это как-то повлияет на твоё прежнее желание остаться со мной?.. – промолвила она ровным голосом, а я невольно продолжал безмолвствовать, безошибочно улавливая в её словах не только тревожные нотки сомнения, но и тщательно скрываемый ужас неопределённости. – Миша, не молчи, пожалуйста, я понимаю, что ошарашила тебя этим известием, и если тебе нужно время, чтобы…
– Не нужно мне никакого времени, Лиана, – решительно произнёс я, – ты когда приедешь? Я ведь тебе говорил на прошлой неделе, что уже живу отдельно… алло, Лиана, алло, тебя не слышно…
– Я здесь, Миша, просто… – в этот момент она несколько раз тихонечко всхлипнула, но я понял, что это от обозначившейся радости, – я… я могу хоть завтра, Миша, могу хоть завтра…
– Да ты не волнуйся так, – усмехнулся я по-доброму, – теперь нам спешить некуда, выбери удобное для себя время, разберись с делами, которые у тебя там наверняка остались… маме всё растолкуй, чтоб не переживала…
– А мне с вещами приезжать? – спросила она, то ли неумело пошутив, то ли всё ещё сомневаясь в моём решении.
– Ну самое необходимое возьми, тебе сейчас лучше тяжести вообще не таскать, да и гардероб твой в скором времени всё равно обновлять придётся, ха-ха, – звонко рассмеялся я.
– И не смей теперь надо мной потешаться! – усмехнулась она в ответ. – Скоро я стану очень обидчивой и капризной! Хорошо, Миша, я тогда через несколько дней приеду, я напишу тебе, встретишь меня?
– Ну конечно же встречу! – удивившись её вопросу, со всей серьёзностью произнёс я.
– Спасибо тебе, Миша, знаешь, я искренне верю, что у нас с тобой всё получится…
– Я тоже в это верю, Лиана, всё сложится… главное, что скоро мы будем вместе.
– Доброй ночи, Миша, я была очень рада тебя сегодня услышать.
– Доброй ночи, моя хорошая! До скорого свидания!
Глава 11
Как и обещала Лиана, через несколько дней она прислала мне сообщение о времени прибытия поезда, на котором собиралась приехать, и на следующий день после того я её ожидаемо встретил на железнодорожном вокзале. Подойдя к самой двери вагона, я пропустил мимо себя парочку выходящих пассажиров и вскоре увидел в та́мбуре свою избранницу. Я взял у неё небольшую сумку на колёсиках, будучи довольным, что она меня всё же послушалась и не стала привозить с собой целую гору вещей, поставил её на перрон, затем снова шагнул к двери вагона и подал Лиане руку, предусмотрительно помогая ей спуститься по узкой металлической лестнице. После этого я снова взял её поклажу, и мы неспешно двинулись к зданию вокзала, в то место, где не сновали взад и вперед беспокойные люди. Остановившись вскоре в тени, мы с умилением посмотрели друг другу в глаза и долгожданно обнялись.
За время нашей продолжительной разлуки во всём внешнем виде моей будущей жены, а именно таковой я её справедливо воспринимал в тот момент, произошли некоторые изменения, которые я заметил невольно и тут же счёл их однозначно положительными, несколько милыми и даже выпрашивающими от меня самых нежных чувств. Благоразумно учитывая знойное полуденное время, Лиана была одета в свободное голубенькое платье с рукавами-фонариками, тоненькими оборками и глубоким острым вырезом, и я вмиг углядел, что она немного поправилась, впрочем, таковой она мне нравилась даже больше прежнего. Её округлый животик ещё особо не выделялся, как это бывает на более поздних месяцах беременности, но уже немного обозначился и безмолвно требовал от меня всяческого снисхождения и заботы. Некогда бывшая причёска «до плеч» тоже претерпела некоторые изменения, превратившись в короткое стильное каре и сохранив при этом свой натуральный светло-каштановый цвет, мною сильно любимый и очень Лиане подходящий, учитывая её пленительные карие глаза, подведённые тушью выразительным образом. Мне ещё показалось, будто бы что-то сделалось и с её очаровательной улыбкой, словно она стала более непринуждённой и обаятельной. Голос же её стал заметно мягче и женственнее, говорила она нынче совсем без волнения. И даже в лёгкости поступи своей спутницы я подчеркнул некоторое удивительное изменение: будто она не шагала по земле, преодолевая метр за метром в своих светло-бежевых сандалиях, а свободно и уверенно парила над нею.
«Друг ты мой, – сказал я себе мысленно, когда мы уселись на заднее место в такси и Лиана положила мне свою голову на плечо, не отпуская моей руки, – так она же просто счастлива! Твоя любимая женщина счастлива, – повторял я в своей голове и тут же находил этому весомые причины: многие испытания пройдены, рядом любимый мужчина, а под сердцем желанное дитя… Чего ещё нужно женщине для самого настоящего искреннего счастья?!»
– А что с твоей машиной? – с интересом спросила меня Лиана, когда мы приехали к месту назначения и вышли из такси, предварительно расплатившись с водителем и забрав свой багаж. – Тоже бывшей оставил? – недовольно взглянула она на меня.
– Ну нет, – широко улыбнулся я, – хватит ей и нашей квартиры. Да что-то забарахлила вчера, еле до автосервиса доехал, оставил там, сказали, что позвонят, когда диагностику проведут. Проходи, второй этаж, – отворив тяжёлую металлическую дверь, пропустил я свою гостью в подъезд.
– Я осмотрюсь? – войдя в просторную прихожую, произнесла Лиана, сбросила свои сандалии и поспешила с интересом обследовать моё нынешнее жилище.
– Я как знал, что нам нужно будет много места, – выкрикнул я ей уже из кухни, пытаясь в то же время сообразить, чего бы нам приготовить на обед.
– Миша… – подойдя через несколько минут ко мне и присев на край мягкого кухонного диванчика, вкрадчиво начала она, – а мы долго будем жить в съёмной квартире? Ты не подумай, я не…
– Я всё понимаю, Лиана, – небрежно перебил её я и стал говорить напрямую о том, на что она недвусмысленно намекала, – у нас будет своя квартира, просто нужно немного подождать. Я всё ещё работаю над новым романом, за который мне уже выплатили половину гонорара, и думаю, что в следующем году, где-то к его середине, я закончу. Конечно, этого не хватит, но сумма будет приличная, да и за последние годы я понемногу откладывал деньги, так что на моём счёте уже имеются кое-какие сбережения. Купим мы своё жильё, об этом не переживай.
– Ты не подумай, Миша, я в следующем же месяце снова устроюсь в школу! – серьёзно изрекла Лиана. – А потом, когда ребёночка можно будет отдать в садик, выйду из декрета и опять преподавать пойду, я не буду у тебя на шее сидеть, Миша, я ещё репетиторством могу или…
– Ну что ты… что ты… – я понимающе прервал её попытки ненужного мне объяснения, – начинаешь уже переживать с самого начала… я же не против, Лиана. Я вообще считаю, что человек должен чем-то заниматься и развиваться постоянно… а про садик позже решим, я ведь дома всегда, смогу и присматривать…
– Ну нет, Миша! – резко перебила уже она меня. – Ребёнок должен ходить в детский сад и начинать там общение с такими же детьми своего возраста…
– Ну ладно, ладно, я же не против, – снова согласился я со своей будущей женой и желаемо сменил тему нашего разговора, – ты это, есть хочешь вообще? А то у меня шаром покати в холодильнике, может, закажем чего-нибудь сейчас, а после обеда ты мне список составишь, я тогда в магазин схожу, а ты ужин приготовишь…
– Давай закажем, я бы от пиццы не отказалась, – согласно произнесла Лиана, – а ужин с меня, обещаю!
– Ну хорошо, договорились, – довольно ответил я и достал из кармана джинсов свой мобильный телефон, – был тут у меня где-то номер одной презамечательнейшей пиццерии, сейчас найду… а тебе с чем пиццу-то?
– С грибами и сыром хочу, – немного подумав, ответила мне Лиана, – и помидоры там ещё должны быть.
– Хорошо, а я с ананасами возьму… – высказал я ей своё предпочтение, и в этот момент на другом конце провода подняли трубку.
***
Что же касаемо дальнейшей моей жизни и того, что с ней было связано, то считаю возможным сообщить об этом довольно лаконично, дабы не описывать незначительные события и не нагружать читателя описанием подробностей обыкновенных серых будней.
В августе того же года моему сыну сообщили о положительных результатах его вступительных тестов во все высшие учебные заведения, в которые он пытался поступить. Для себя же он выбрал Государственный институт журналистики, кино и телевидения, куда по баллам прошёл на бюджетное место, и в конце того же месяца с превеликими надеждами на своё светлое будущее уехал в столицу. Лиана в конце августа снова вышла на работу в ту самую школу, где ещё недавно преподавала у Антона, и проработала там до самых родов, что состоялись в конце ноября, благополучно разрешившись появлением на свет Божий наимилейшёй розовощёкой девчушки, которую мы вскоре нарекли Анжеликой. С моей возлюбленной мы расписались за пару месяцев до рождения малышки и отпраздновали это событие в узком кругу, справедливо посчитав, что на тот момент наше бракосочетание было уже лишь необходимой формальностью.
В начале мая следующего года я наконец-то дописал свой новый роман, над которым работал в течение года предыдущего и от которого я уже порядком подустал, передал электронный файл с его содержимым в издательство и получил вторую часть гонорара по договору. Тогда же мы с Лианой и решили выкупить у владельца квартиру, где до той поры проживали, уже успев к ней окончательно привыкнуть. К слову сказать, машину свою я продал прямо перед рождением дочери, но не из-за нехватки денег на что-то конкретное или в целом, а с целью сменить её на более вместительную, так как отчётливо понимал, что уже совсем скоро мне придётся возить с собой ещё и коляску.
С Викторией я больше не виделся и не общался, только изредка созванивался в те моменты, когда было нужно что-нибудь обсудить касаемо Антона, а через года полтора после моей свадьбы от него же мне стало известно, что бывшая моя супруга уже некоторое время встречается с довольно состоятельным мужчиной, имеющим во владении несколько небольших гостиниц в отдалённых курортных посёлках, и скоро собирается выйти за него замуж, чему я был искренне рад и даже в день их бракосочетания отправил новобрачным роскошный букет пышных белых роз и поздравительную открытку с наилучшими пожеланиями.
Нынче мне около шестидесяти, я всё ещё бодр и жизнерадостен. Рядом со мной молодая и эрудированная жена, тёплое вечернее общение с которой я никогда не променяю на просмотр какого-нибудь бессмысленного телевизионного шоу, и милая кудрявая девчушка, которая уже ходит в школу и частенько пристаёт ко мне со своими совсем ещё наивными вопросами. В то же время я продолжаю заниматься своим любимым делом и выпускаю по очередному роману каждые год-полтора. С сыном у меня крепкие, доверительные отношения. Он успешно завершил своё обучение, даже получил некую отличительную грамоту с личной похвалой от главы факультета, и уже несколько лет работает корреспондентом на одном из федеральных телеканалов. Учитывая специфику своей работы, Антон к нам наведывается не особенно часто, но когда вырывается на какой-нибудь праздник в свой родной город, то обязательно заезжает в гости, рассказывает о новостях из своей жизни, обязательно привозит с собой какой-нибудь подарок для Анжелики и некоторое время увлечённо с ней разговаривает, выслушивая её со всей серьёзностью и высказывая своё мнение по интересующим её вопросам. С Лианой же у него сложились отношения хоть и выражающие взаимное уважение, но несколько стеснённые, и я каждый раз замечаю, что до сих пор они смотрят друг на друга с лёгкой неловкостью.
Вспоминая нынешним часом те давние времена, с которых я начал повествование этой истории и в течение которых происходила самая решительная её часть, я искренне признателен судьбе за предоставленную мне возможность узреть свой дивный подарок в виде моей нынешней жены. Себе же я благодарен за то, что вовремя сумел ухватиться за столь желаемое, но вовсе не очевидное в будущем счастье, а также решительно превозмог предательские порывы собственного малодушия в самые ответственные и переломные моменты.