Неуловимая для журналистов, народная артистка России Елена Яковлева при встрече оказалась удивительно легкой в общении, без пафоса и звездности, смешливой и довольно откровенной. Актриса с удовольствием пустилась в веселое путешествие в детство и обратно, вдоволь поиронизировала над своей славой и сделавшей ее знаменитой «Интердевочкой», а также рассказала, почему ее трудно застать дома.
АКТРИСА И МЕДВЕДЬ
- Сейчас очень много езжу с антрепризами по стране, - призналась актриса, когда мы расположились в ее гримерке за несколько часов до начала спектакля. - Например, недавно прилетела с Камчатки и до сих пор живу под впечатлением. Я летала на вертолете, видела действующие вулканы, гуляла по долине гейзеров – я получила та-а-акое удовольствие, такой заряд, что не описать. Я живого медведя видела! Гигантских размеров, бурый мишка вышел прямо на меня…
- Наверное, увидел: ба, Елена Яковлева собственной персоной пожаловала…
- А я ему: «Привет, старик!» (Смеется.)
- И тут он как грохнется в обморок…
- Примерно так и было... На обратном пути мы прилетели в охотничью сторожку, в места заповедные: там рыба просто сама в руки прыгает, вокруг термальные источники, сопки, какая-то такая невероятно чистая, нетронутая цивилизацией дикая природа… А комары какие, господи?! Во-о-от такие! (Показывает – с метр!) Когда я оттуда улетала, ей-Богу, чуть не расплакалась. Так хотелось там, в этой сторожке, остаться хотя бы еще дня на три. Вкусить настоящего дикого одиночества, на минуточку остановиться, успокоиться. Ты всю жизнь бежишь - вся запыханная. А надо все делать со спокойной душой и с любовью. Словом, я решила для себя: пока я еще молодая, нужно как можно дальше забираться, побольше повидать.
ПРОРОЧЕСТВО В ШАМПАНСКОМ
- Итак, Елена, ваш папа был военный, все ваше детство прошло в военных гарнизонах и городках, где никаких театров, естественно, не было и в помине. Откуда у вас такая безумная тяга к сцене?
- Вот честно – не знаю! Первый город большой с драматическим театром, где оказалась наша семья, - был Харьков. Но там большинство пьес игралось на украинской мове, которую я не «разумею». А в этот момент по телевизору довольно часто показывали разные телеспектакли, которые я смотрела запоем. Казалось бы почему? Маленькая девочка, которая никогда в жизни не сидела в зрительном зале. Но это зрелище, изобразительно плоское, со статичной картинкой, меня до такой степени завораживало, что я пересмотрела все. Наверное, оттуда все пошло.
- Мимо этой истории просто пройти невозможно. Выпускной бал, вы с одноклассниками загадываете желания, пишете их на бумажки и складываете в бутылку из-под шампанского… И вы написали: «Хочу быть актрисой»?
- (Шепотом.) Если бы только это. Еще - «знаменитой, народной». Подумала: ну откроют эту бутылку через 20 лет… Не сбудется, все поржут и все. (Хохочет.) Сама при вскрытии не присутствовала, врать не буду, но потом прочитала в газете, что когда записки прочитали, будто бы из всего класса сбылась только одна мечта – моя. Приятно, если все так на самом деле.
- И это при том, что до поступления в театральный вы ни одной роли не сыграли.
- Не-а. Только стихи читала на всех праздничных вечерах. Учителя хвалили, называли «артисткой». Впервые на сцене я оказалась уже после-после школы... Москву-то я ехать боялась, к тому же лишних денег в семье не было. Поэтому я пошла работать в библиотеку, параллельно училась на техника-картографа. А недалеко в Доме офицеров был народный театр, куда я несколько раз сходила и вот там в каком-то спектакле мне доверили роль мальчика. Уж не помню почему, но мне стало там скучно. А внутри-то все равно сидит что-то такое непонятное, зудит – просто сил нет терпеть. Думаю: надо-таки ехать в театральный. Вот я и рванула в Москву - «позудеть» немножко.
«ИНТЕРДЕВОЧКА» И ВСЕЛЕНСКАЯ СЛАВА
- Вы как-то признались, что после выхода «Интердевочки» лично к вам было некое негативное отношение со стороны некоторых зрителей. Как это проявлялось?
- Иногда приходили письма странные. К примеру, писали: «Я бы с тобой не только в одном подъезде, даже в одном доме не жила!» Самое смешное, что не хотели жить рядом не с моей героиней, а именно со мной. Ну нездоровые люди или чего-то непонимающие. И все равно же я это ощущала как победу своего рода: видно я так крепко затронула тебя, девка, что ты не удержалась и такое написала!
- От «трех гвоздик» на выходе со служебного входа по-прежнему вздрагиваете?
- Сейчас уже нет, но было время, мужчины с гвоздиками возле театра меня немного напрягали… История такая. После того как на экраны вышла «Интердевочка», я получила письмо из тюрьмы. Смысл такой: если хочешь познакомиться с хорошим, честным, отзывчивым, добрым, мужественным, то есть настоящим мужиком, - это я! Сижу пятнадцатый год в камере одиночного заключения… (Хохочет.) Когда дошла до фразы: «Скоро освобожусь. Буду стоять с тремя гвоздиками на служебном входе. Жди!», мне стало не по себе. Хочешь, не хочешь, а такая информация западает в голову… Но, к счастью… не пришел!
- У вас завидная коллекция всевозможных Гран-при: «Лучшая женская роль» за фильм «Сердце не камень» на фестивале в Шанхае, «Лучшая актриса» Римского фестиваля за роль в ленте «Лестница»… Я уж не говорю про «Интердевочку», получившую множество наград, включая Приз Токийского кинофорума. Какие чувства испытывали, когда на вас все это свалилось?
- Честно? Хотите расскажу свои первые ощущения? Году в девяностом нас с «Интердевочкой» послали на кинорынок в Канны. Если я расскажу эту историю полностью и в красках… Когда я вернулась оттуда, знаете, что сделала? Разрыдалась!
- ?!
- От унижения. От очень неприятного чувства, что чиновники Госкино тебя бросили как последнюю… Сначала поселили в каком-то «змеевидном» общежитии для студентов на набережной. Потом один из этих дядечек забрал меня оттуда и лично перевез в какой-то «хилтон-шмилтон», дал жесткие инструкции, чтобы я не высовывалась. И забыли меня там. Ни суточных, ничего. При этом сами жили в шикарных отелях, наслаждались жизнью по полной. А долларов же у меня нету. Я в трусах, грубо говоря, провезла «контрабанду»… (Смеется.) 50 долларов. Так все эти деньги я отдала за перевозку коробок с рекламной продукцией наших фильмов, которые они хотели продать на Запад. Чиновники так торопились, что напрочь забыли о них. И за перегруз багажа при перелете из Парижа в Канн пришлось платить мне. Причем, я летела одна, глаза «квадратные», ни языка, ни дороги не знаешь…
- То есть не было ни творческих вечеров, ни приемов советской делегации в нашем посольстве, как это было принято раньше?
- О чем вы говорите?! Поработала как грузчик и экспедитор и – назад. Они же даже деньги, которые я потратила, так и не вернули…
А меня ведь наряжали в поездку всем театром. Вячеслав Зайцев самые свои крутые костюмы достал из запасов, сказал: «В этом ты можешь на «коктейль» сходить. В этом – на светский раут…» Галина Борисовна Волчек сняла с себя драгоценности, отдала мне. И вот как лежали они у меня в мешочке, так и остались - ни разу никуда не сходила.
- Но почему?
- А потому что я там никому не нужна была. Зачем тогда везли? Загадка. Вот мы заговорили про поездки, и я вспомнила другую историю. На фестиваль в Токио мы поехали с Петром Ефимовичем Тодоровским. Правда, был еще третий – все время за нами ходил какой-то абсолютно непонятный мужчина… Я тогда «тупая» была, мне нужно ткнуть носом: мол, вот это «стукачило» или кагебист. Иначе я по наивности поначалу воспринимаю их просто как товарищей. (Смеется.) Японского он не знал, к фильму отношения не имел. Вообще было непонятно, чем он там занимался.
Принимали нас здорово! Когда все мероприятия прошли, и нам нужно было улетать, японцы попросили нас сдать билеты, чтобы участвовать в закрытии фестиваля. А я остаться никак не могла – у меня спектакль в Москве. «Не волнуйтесь, мы вас доставим вовремя». И вместо самолета Аэрофлота, с местами около туалета, когда люди идут, грубо говоря, помочиться и автограф попросить (мы так в Японию летели), обратно меня отправили рейсом «Токио-Москва-Лондон». Конечно, этот полет я запомню на всю жизнь! На борту - душ, в меню - на выбор чуть ли не все кухни мира. Открываешь ящик, а там маленькая такая красивая японская зубная щеточка, зубная пасточка. Все-все: и тапочки, и кимоно… Я летела как королева на втором этаже этого даже не самолета, а, скорее, «аэрозамка», с призом в руках, счастливая-счастливая, и успела точно к началу спектакля. Фантастика! Вот эти две поездки в моей жизни – как небо и земля.
«РУССКАЯ МЕРИЛ СТРИП»
- Всегда считал, что Япония – глубоко пуританская страна. Как они посмели предложить вам сняться в их версии «Плейбоя»?
- Такое предложение я действительно получала во время Токийского кинофестиваля. И хочу заметить, что японцы публикуют снимки с элементами эротики, но без обнажения. Там максимум что может быть откровенным – декольте, например. Они так и сказали: будет просто красивая съемка с советской артисткой. Без всяких подвохов.
- Почему же отказались?
- Во-первых, разговор зашел в присутствии этого третьего. Да и Петр Ефимович сказал: «Лен, это «Плейбой». Не надо…» А еще, если честно, я сама испугалась немножко. Поскольку тогда в СССР и секса-то не было, а тут… «журнал для мужчин». Насколько я знаю, в результате Наталья Негода снялась.
- По советским временам сценарий "Интердевочки" был крайне фривольным, фильм получился смелым. Тем не менее, и «секс-символом», и прочими эротическими ярлыками вас «обошли», хотя был повод великолепный.
- Думаю, я не обладаю этим даром. А по поводу ярлыков... У нас ведь знаете как? Вот мне все говорят, что я – «русская Мерил Стрип». Ну просто «Мерил Стрип», и все тут! Допустим, вы берете интервью, а я без всякой задней мысли, с иронией, об этом рассказываю. Три-четыре раза это скажу, а пятый возьмет и напишет: «Я спросил у «русской Мерил Стрип»…» (Хохочет.) Ярлык! И ты сам на себя его напяливаешь. Точно также и с другими ярлыками.
- Недавно повторяли документальный фильм «ИнтерЛеночка», снятый к вашему юбилею, и у меня сложилось такое впечатление, что ваши экранные и театральные «мужья», которых у вас целый «гарем», продолжает любовь и верность вам хранить даже вне сцены и кадра… Такие искренние теплые слова ваши партнеры о вас говорили.
- Знаете, я – счастливая артистка! Потому что у меня прекрасные отношения со всеми партнерами и партнершами, с которыми я когда-либо работала. Если мы встречаемся еще в какой-нибудь картине, нам не стыдно смотреть друг другу в глаза.
Допустим, вместе с Ирой Розановой мы идем по жизни просто – с 1989 года, как начали сниматься в «Интердевочке». Нет-нет, да и пересекаемся. Сколько времени уже прошло – страшно просто даже представить! Но когда мы встречаемся, нам есть что друг другу рассказать.
И вообще такого «ой, не хотела бы я с ней (или с ним) встречаться» у меня нет по поводу ни одного актера. А уж на мужчин мне везло прямо с глубокой молодости. Например, одна из моих первых картин - «Полет птицы». Там – Автандил Махарадзе («Покаяние»), Ефремов-старший… Красавец – в самом-самом соку, с этими его бархатными завораживающими женщин глазами, с каким-то таким безумным умением смотреть так на женщин, что действительно все внутри переворачивается.
- Умел?
- Еще как. Причем, поскольку в театре «Современник» мне о нем все-все рассказали, я думала, что о Ефремове знала все. А когда увидела, сразу поняла, почему так у него много жен, любовниц (или все они его музы были?)... Казалось бы, возьми любую его фотографию: ну чего - мужик и мужик, корявый даже немножко. Уж точно не плейбой. А – невероятное море обаяния!
Потом у меня был партнер – Юра Богатырев, которого я вообще обожаю. Или Родион Нахапетов, да еще до отъезда в Америку – еще один красавец. Иннокентий Михайлович Смоктуновский.... Господи! А сейчас как мне на партнеров везет… Это не значит, что мы иногда не цапались из-за какой-нибудь ерунды или не обижались друг на друга. Творчество ведь не всегда тишь да гладь, момент усталости и раздражения в работе иногда присутствует. Я просто научилась у великих – ни в коем случае нельзя копить в себе это раздражение. У меня была хорошая школа!
- В «Современнике» служили просто легендарные личности старшего поколения! Один Евгений Александрович Евстигнеев чего стоит…
- Вот уж с кем связано больше всего замечательных историй и баек. Не все, правда, можно рассказывать… Например, однажды они с Олегом Ефремовым репетировали «Чайку», и был один из «прогонов». Находясь на сцене, артист Валентин Никулин, игравший Треплева, вдруг понял, что ружье, из которого он должен «застрелиться», забыли зарядить. Он в панике выскочил за кулисы, где стоял, ожидая своего выхода, Евстигнеев, с криками: «Ружье не зарядили! Что мне делать?!» На что ему Евстигнеев спокойно посоветовал: «А ты повесься!»
- Блеск!
- Галина Борисовна все время о нем рассказывала такие интимные вещи, которые, наверное, только она одна могла знать. Например, как она боролась, чтобы Евстигнеев «пах как джентльмен». Покупала ему всевозможный парфюм, но, несмотря на то, что Галина Борисовна женщина со вкусом, ему все время что-то не нравилось или он забывал… Словом, с одеколоном не задружил и как джентльмен не пах. И вот однажды (они к тому времени расстались, но продолжали общаться как интеллигентные люди) они встретились. Евгений Александрович наклоняется к ней: «Здравствуй, Галочка!» И она вдруг чувствует, что от него чем-то приятно пахнет. Она воскликнула: «О! Боже, наконец-то!» Он: «Ну-тк!» Отворачивает полу пиджака, а там у него «елочка», которую в автомашину вешают для ароматизации. (Хохочет.) «Ну-тк!»
ШЕСТЬ ВИТКОВ ВОКРУГ ЗЕМЛИ НА… ПОЕЗДЕ
- Ваш партнер по фильму «В стиле jazz» Виктор Сухоруков свой самый необычный автограф оставил оленеводам, расписавшись на рогах оленя. У вас, наверное, своя коллекция необычных автографов?
- В общем – да! Денежные купюры, паспорта, на чем только не приходилось расписываться… Даже на «справках об освобождении»! Спрашиваю: «Что это такое?» «А я только что из тюрьмы!» Говорит: «Я сейчас приду в «ментовку» и всем покажу: к моему освобождению сама Каменская свою руку приложила!»
- Правда, что на одном из вагонов поезда «Москва - Минск» можно вешать табличку «Здесь Елена Яковлева прожила три года»?
- Каких три? Больше! С 1999 года, как начали снимать «Каменскую», практически до последнего сезона-2011 (его снимали в Москве) я моталась в Минске и обратно. Мой муж как-то прикинул, сколько в среднем я за месяц езжу туда-сюда, посмотрел, сколько километров экватор, сложил, помножил «мой» километраж и говорит: «Ты, наверное, уже третий виток вокруг земного шара по экватору заканчиваешь». А сейчас, наверно, можно смело написать, что пятый или шестой – не ошибетесь!
- Вы столько лет пропагандировали светлый образ российского сыщика. Наверняка дома храните наградной именной пистолет, корочку «Почетный работник МВД», майорские погоны…
- Не-не-не, ничего этого нет. Странно. Я сама удивлена. Но обычные люди с днем милиции меня поздравляют. Идешь по улице 10 ноября, и практически каждый второй говорит: «С праздником, товарищ майор!»
- Ясно, что «Интердевочка» и «Каменская» - первое, что приходит на ум при упоминании Елены Яковлевой. Какую картину вы сами считаете своей визиткой?
- Если бы я не ездила на творческие встречи, то, наверное, я бы согласилась, что эти две. Но, оказывается, зрители помнят и любят многие другие фильмы. Например, «Анкор еще анкор!» Очень часто вспоминают «Воспитание жестокости у женщин и собак», «Полет птицы»… Получается, в памяти людей они оставили какой-то свой отпечаток. Помню, одна женщина так меня благодарила за фильм «Ретро втроем»: мол, моя героиня ей помогла избежать серьезной жизненной ошибки. То есть… Вот! Поэтому, как такая «матерая актриса», очень банально отвечу: моя «визитная карточка» еще впереди! (Смеется.)
- Что для вас что было самым тяжелым на пути к сегодняшней успешной и востребованной?
- Да ничего! Сегодня кажется, что наоборот – есть что вспомнить. Мы частенько сидим женским коллективом – гримеры, костюмеры, и, бывает, языками уйдем в какие-нибудь восьмидесятые или девяностые. И хоть бы кто вспоминал о них как о чем-то горестном или грустном. Нет! «А помните, девчонки, из жратвы в магазинах - одна морская капуста?» И все: ха-ха-ха!!! Хотя, конечно, тогда было немножко страшновато, потому что в начале девяностых у меня был совсем крошечный сын на руках. Молоко пропало, а в магазине нет ни «Малютки», ничего – этот ужас я помню. И отсутствие медикаментов, если, не дай Бог, он заболеет... Но выкручивались же как-то. Хорошее было время!
СЕМЕЙНЫЙ СЕКС-КОНТРОЛЬ
- Будучи беременной, вы практически раздетая бегали по снегу на съемках «Анкор еще анкор…», увлекались верховой ездой, за компанию с сыном чуть не занялись каратэ, участвовали в шоу «Танцы со звездами»… Вы авантюрная женщина?
- Не знаю, насколько я авантюристка, но всякое неизведанное меня, безусловно, манит и будоражит. Когда мы смотрим всякие «Большие гонки» или как люди живут на острове, все равно же прикидываем: «А что бы я делал в таких условиях?» Поэтому если есть возможность в «это» поиграть – почему нет?! Хотя меня и травмы были. Во время шоу «Танцы со звездами» я села на шпагат и та-а-ак растянула ногу. По большому счету, я понимаю, что каждый должен заниматься своим делом. Но все равно любопытно.
- Вы как-то признались, что и ваш многолетний счастливый брак с актером Валерием Шальных во многом «держит любопытство»…
- Да, нам интересно, чем же все закончится. (Смеется.) Потому что в нашей жизни много чего было… И так мы ссорились. И вот так. И вот так мирились. И вот так... А если вот так вот поссоримся, то как мы будем мириться в этот раз? Любопытно же. Главное, чтобы не было повторов.
- Ваш сын Денис с детства бредил палеонтологией, занимался каратэ, писал романы, снимался в кино, хотел подать в суд на Владимира Бортко, за то что тот у него «украл идею экранизации «Тараса Бульбы», собирался стать Спилбергом… Потом шокировал общественность своими татуировками…
- Есть такое.
- А это правда, что в детстве Денис на полном серьезе ревновал вас к партнерам и лично читал сценарии на предмет целомудренности сцен с участием мамы?
- Он был особенно строг, если были постельные сцены в фильме. В этом случае я ему «обязана была» показать сценарий, чтобы он знал, в какой степени целования и раздевания будет мама. Под этим знаком прошел его подростковый период. Именно так я понимаю – потому что, кроме этого, никаких других проблем с ним не было. Кстати, тогда нелюбовь к любому съемочному процессу проявлялась иногда очень бурно. Помню, однажды к нам домой приехала Оксана Пушкина – снимать сюжет для передачи «Женский взгляд». Ребенок быстро забежал к себе в комнату, на листке бумаги нарисовал фломастером черную камеру, жирно-жирно красным крестом ее перечеркнул. Вышел в коридор, и скотчем к своей двери приклеил. (Смеется.)
- Я читал, что вы коллекционируете чужие характеры, походки, манеры и даже всевозможные «закидоны»…
- Мне кажется, каждая актриса или актер делает это автоматически. Это просто часть работы. Если говорить об увлечениях, то я обожаю заниматься цветами. Сажать, ухаживать… Если у меня появляется свободный день, мы сразу едем на дачу. Там съедобного вообще ничего не растет, всю еду мы везем с собой. Наша дача – это дом, деревья, кусты и много-много-много красивых цветов. А самая большая моя страсть – это лень. Я очень люблю лениться.
- Но судя по вашей фильмографии, «гастрольным виткам» вокруг планеты у вас фактически возможности такой нет…
- Да, возможности нет, поэтому я это дело, ох, как люблю.