Накануне в Пермском крае осудили 35-летнего заключеннного, который сбежал из колонии-поселения №40 в Кунгуре. Абсурдность побега была в том, что сидеть узнику оставалось меньше года, а на допросе он говорил, что его против воли похитил другой заключенный. Теперь он получил новый срок и более строгий режим. Подробности безрассудного поступка кунгурского зэка можно прочитать в нашем материале.
После этого случая мы решили вспомнить историю побега, которая могла бы стать сюжетом для фильма ужасов. Она случилась летом 2020 года и потрясла весь Пермский край.
В начале июля из психиатрической больницы в деревне Байболовка сбежали двое пациентов. Ночь они переждали на квартире у друзей, а на следующее утро решили вернуться в больницу, чтобы поджечь здание и выкрасть свои паспорта. Но план провалился: поджог не удался, а случайного свидетеля пришлось убить.
Сотрудники полиции быстро вышли на след преступников и обоих задержали. В распоряжении «Комсомолки» оказались материалы допросов, где пациенты рассказывают, как им удалось сбежать, и зачем они убили человека.
Сложное детство: интернаты, «психушки», тюрьма.
Чтобы разобраться в мотивах преступления, следователям пришлось изучить прошлое подозреваемых, причем с самого раннего детства, ознакомиться с их медкарточками и провести свое психолого-психиатрическое исследование. Стоит отметить, что оба подозреваемых росли в неблагополучных семьях, воспитывались в детдомах и с детства проявляли агрессию.
Попал под амнистию
Олег Верещагин родился в Чердыни, рос без отца. Мать родила его в 15 лет, бродяжничала, оставляла одного, без еды и ухода. Впоследствии ее лишили родительских прав, и в шесть месяцев Верещагин оказался в детдоме, где характеризовался как малообщительный и неуравновешенный ребенок. Часто конфликтовал с детьми и взрослыми, проявлял вспышки агрессии.
В 1999 году впервые попал в психиатрическую больницу, где проходил лечение. После стал немного спокойней и его отправили в школу-интернат, где он вновь начал проявлять агрессию и снова оказался в психушке, откуда выписался с диагнозом: «Олигофрения степени легкой дебильности». После выписки вел себя по-прежнему.
Потом была Ныробская коррекционная школа для умственно отсталых, дом-интернат, и вновь психиатрическая больница.
Проблемы с законом у Верещагина начались в 2014 году. Его судили за избиение медсестры интерната и кражу из магазина. До оглашения приговора он прошел судебно-психиатрическую экспертизу, где специалисты, помимо прочего, установили, что Верещагин мог в полной мере отдавать отчет своим действиям. В итоге он получил три года тюрьмы, но сидеть ему пришлось недолго, менее чем через два месяца после оглашения приговора Верещагин попал под амнистию и вышел. В дальнейшем Верещагин также менял места пребывания: интернаты, СИЗО, а с 1 апреля и до побега находился на лечении в психиатрической больнице в Байболовке.
Издевался над слабыми пациентами
Дмитрий Бушмакин жил в неблагополучной семье, родители вели асоциальный образ жизни, были лишены родительских прав, а сам Бушмакин попал в детдом. С детства Бушмакин отставал в развитии, поздно начал ходить и говорить. Перед поступлением в школу врачи поставили ему диагноз: «Олигофрения степени имбецильности с внутриутробным поражением ЦНС», ему определили статус «ребенок-инвалид». В школу он все же поступил, но спустя год его перевели в интернат для умственно отсталых.
По мере взросления Бушмакин становился совершенно неуправляемым, постоянно убегал из интерната, бродяжничал и в 2004 по обращению руководства детдома суд признал его недееспособным. В доме интернате ему все же удалось окончить 8 классов по программе «особый ребенок», а после очередного побега в 2005 году он впервые попал в психушку, где, по воспоминаниям врачей, был груб и агрессивен, издевался над ослабленными пациентами.
Несмотря на лечение, Бушмакин оставался безудержным, импульсивным, агрессивным, постоянно нарушал режим, сбегал. В больнице он провел пять лет и был выписан с диагнозом: «Умеренная умственная отсталость». Но на свободе он пробыл недолго, после серии преступлений (кражи, угон) он снова отправился по психбольницам, и с мая 2018 до побега находился на лечении в Байболовке.
Поджечь больницу и забрать паспорта
- Мы лежали с Димой в одной палате, - на допросе рассказывает Олег Верещагин. - 6 июля он предложил бежать. Сказал, что может забрать ключи у сестры-хозяйки, и мы «уйдем» через форточку в ее кабинете. Так и сделали.
В день побега Дима Бушмакин позвонил своему другу Саше, с которыми воспитывался в детдоме. Сказал, что его отпускают из больницы и попросил встретить в 21.00.
Сотовые телефоны в психбольнице хранятся у медиков. По закону два раза в неделю пациент может говорить с родственниками по 5-7 минут, но в присутствии сотрудника. После разговора один из пациентов вместо телефона отдал чехол. А сам телефон оставил себе. Как медработник не увидел подмену, врачи объяснить не смогли.
Друзья Бушмакина приехали к больнице в оговоренное время на такси. Когда водитель увидел двух людей в пижамах, испугался и сказал, что никого не повезет.
- Но Дима уговорил его, - рассказывает Олег Верещагин. - Сказал, что в больнице к нам плохо относились. Водитель поверил, и мы поехали домой к его другу в поселок Сылва.
На следующий день Дима сказал, что нужно вернуться в больницу и забрать паспорта. Предложил поджечь здание и, воспользовавшись паникой персонала, пробраться внутрь и забрать документы.
Взяли канистру бензина, вызвали такси и вместе с его друзьями поехали в Байболовку. Дмитрий сказал, что все сделает сам. Он взял канистру, перепрыгнул через забор и пошел к корпусу, друзья ждали его за территорией. Примерно через час он вернулся, сказал, что ничего не получилось – канистра с бензином лопнула. И компания вернулась обратно в Сылву
- На следующий день Дима сказал, что паспорта все равно нужно забрать, - продолжил рассказывать Олег. – Но сначала надо найти деньги. Он сказал мне: «Вызовешь такси, ограбишь и убьешь водителя, труп выкинешь в лесу, а машину сожжем или утопим». Дал мне нож, я взял маску, перчатки. Мы вызвали такси, и я уехал.
На допросе Дмитрий Бушмакин отрицал, что просил Верещагина убить таксиста, признался лишь только в поджоге автомобиля. Однако свидетель – друг, у которого они жили, – подтверждает слова Верещагина.
Убийство таксиста
- Мы приехали к больнице, - вспоминает Олег Верещагин. – Я сказал, что сейчас придет друг с деньгами. Стояли около 15 минут, водитель сильно нервничал и постоянно спрашивал, когда принесут деньги. В какой-то момент я набрался воли, достал нож и начал наносить удары в живот. После трех ударов водитель закричал: «Ты чего делаешь?», - выскочил из салона и сказал: «Забирай машину и телефон, только не убивай меня. Мне стало жалко убивать, но в живых оставить я его не мог - заложил бы. Я вышел из машины, он стоял на ногах и отпинывался, попытался убежать, я догнал и начал его резать, бил в грудь, шею и область виска. Он упал на землю и сказал: «Я умираю».
Верещагин убивал таксиста в нескольких метрах от забора больницы, но охранник, дежуривший в ту ночь, не слышал звуков борьбы. А местные жители рассказали, что больше часа слышали неистовые крики, но прийти на помощь побоялись. Когда Верещагин понял, что таксист умер, сел в машину и поехал к друзьям. По пути позвонил, рассказал об убийстве и сказал, что ждет их около автозаправки.
Поджог машины
- Олег был в маске и перчатках, они были все крови, - вспоминает Дмитрий Бушмакин.- Хотел оставить машину себе, но я сказал, что от нее нужно избавиться, потому что нас могут вычислить по навигатору. Мы отогнали ее в гаражи, забрали ценные вещи, Олег выкинул нож и перчатки. Я поджог тряпки, которыми был обвязан газовый баллон машины, и через пять минут она взорвалась.
Мы вернулись домой, Олег забросил окровавленные вещи в стирку, а ребята начали переводить деньги с телефона убитого себе. Дмитрий Бушмакин сказал Верещагину, что нужно еще убить таксиста. Но Олег ответил:
- Не хочу и так грех на душу взял, сегодня устал, совершу убийство завтра.
Но на следующий день правоохранители вышли на след подозреваемых их задержали.
На допросе Верещагин признался:
- Если бы меня не задержали, я бы убивал и убивал до тех пор, пока меня не поймают.
Не могли отдавать отчет своим действиям?
Эксперты пришли к выводу, что оба подозреваемых страдают психическими заболеваниями и в момент совершения преступления не могли отдавать отчет своим действиям. Верещагин же не испытывает ни жалости к убитому, ни раскаяния в преступлении. Приуменьшает негативную значимость своих действий тем, что многие совершают гораздо более серьезные преступления. Следователи рекомендовали суду отправить обоих подозреваемых на принудительное лечение.
- К подсудимым применены принудительные меры медицинского характера в виде принудительного лечения в медицинской организации, оказывающей психиатрическую помощь в стационарных условиях, специализированного типа с интенсивным наблюдением, - сообщили в пресс-службе прокуратуры Пермского края.
*Имена героев публикации изменены.