- Начальник, как правильно писать: “облигация” или “аблигация”?
Помните ответ? Кто ж не помнит - это как пароль и отзыв:
- Ты что, с ума сошла?! Пиши: Колыванова Мария Афанасьевна!
Но знаете, что? Такой диалог мог произойти только в кино. В нашем деле никто из фигурантов показаний не писал. Все листы заполнены следователями “со слов”: вероятно, по малограмотности большинства опрошенных.
Так что, читая цитаты из показаний, не удивляйтесь канцеляризмам и бюрократическим штампам, которыми якобы говорят персонажи.
Генка Рыжов - даром что юный - сразу заметил, что жилец Данилиных - тёмная лошадка: “С момента проживания Виктора у них на квартире они материально жить стали лучше. Улучшилось положение с питанием и денежными средствами. На вырученные от продажи вещей деньги Виктор купил Данилиной на рынке дамские белые валенки за 600 рублей и платье, Пете - пальто черное суконное без воротника и ботинки с коньками, а младшему сыну Нины - красные шерстяные штаны.
Сама хозяйка квартиры на рынке покупала мясо и т.п. Кроме того, Виктор в магазине “Особторга” купил кожаное жёлтое пальто за 6000 рублей, несколько разных летних рубашек, лыжные синего цвета брюки, также покупал почти каждый день одеколон и мыло. Причем, у Виктора еще осталось мужское пальто с каракулевым воротником, в котором он ходил до покупки кожаного.
Как-то раз в буфете Данилиной я увидал разные вилки, ложки, что ранее у них не видал. Она сказала, что якобы она их купила ещё до войны”.
Наблюдательный мальчик, правда?
И не он один проявил бдительность. Нинина приятельница Елизавета Н. тоже заметила золотой (и серебряный) дождь, что внезапно пролился на Нину: “На столе стояли две серебряные стопки, наполненные мёдом, четыре серебряных столовых ложки и одна большая серебряная разливная ложка. Я обратила внимание на эти ценности, так как раньше никогда не видала у Данилиной серебряных вещей, а ложки у неё были деревянные. На безымянном пальце левой руки Нины я заметила большое золотое кольцо и на ногах новые белые валенки хорошего качества.
Я сказала Данилиной, что она стала хорошо жить, на что она мне ответила: всё, что ты видишь, мне дал мой брат Володя, который уехал куда-то устраиваться директором совхоза.
Виктор стал одеваться, перебирая верхние сорочки и галстуки и обильно поливая себя одеколоном и духами. Потом он попросил Нину завязать ему галстук и надеть на руку ручные часы Кировского завода. Затем я заметила на руке старшего сына Данилиной Петра такие же ручные часы. Я спросила его, где он достал эти часы, на что он мне ответил, что мать ему купила эти часы в день именин.
Виктор сказал:
- Нина, дай сары.
Я тогда не знала, что “сарой” блатные называют деньги. Данилина из-под перины вытащила и отдала Виктору деньги. Виктор заявил:
- Это мало.
Данилина вытащила ещё деньги и отдала Виктору, спросив:
- А теперь?
Виктор ответил:
- Теперь хватит.
После этого Виктор, одетый в жёлтое кожаное пальто, чёрный костюм, чёрные кожаные сапоги и меховой шлем, ушёл.”.
Нина не отрицала, что жилец помогал: “Виктор Баранов, проживая у меня на квартире, в некоторой степени оказывал мне материальную помощь. В первых числах января дал мне для продажи лисий мех. Я продала за 2500 рублей, 2000 отдала Виктору и 500 рублей оставила себе. Баранов одолжил мне 200 рублей на покупку картофеля, изредка покупал хлеб и для моей семьи. Привозил муку, сало, колбасу, которые мы ели вместе, купил Петру пальто”.
А теперь представьте: камера отъезжает. Нина с золотым кольцом на пальце и в качественных белых валенках оказывается на фоне панорамы целого города.
Давайте посмотрим, как жилось в послевоенном Челябинске. Тогдашний быт здорово описал Борис Катаев: он в годы войны вёл дневник, который сейчас издан под названием “Повседневность и война”.
Несколько выдержек: “Отец за керосином встаёт в пять-половине шестого утра, и очередь его бывает 200-400-я. Стоит на холодище целый день и получает 2 литра.
Всюду, куда ни зайдёшь, разговоры о еде. В магазине желудёвый кофе и сухой квас заполняют полки.
Тротуары исчезли. Жители раскопали их на огороды. Наш огород около реки Миасс.
Грандиозная спекуляция. Картошка стоит на базаре в 2 раза дороже, а сметана в 8,5 раз, чем купленная в районе.
Продан весь материал мне на костюм, продавать больше нечего. Дома второй день ничего не варим.”
В 1946-м на стенах магазинов появились написанные печатными буквами листовки: “Правительство нас угнетает, кормит пятилетками, а не хлебом. (…) Вставай на борьбу, люд голодный!”
Карточки после войны отменили не сразу, за хлебом выстраивались очереди на 2-3 часа, иногда хлеба не хватало на всех. На детей получали иждивенческие карточки, про которые ходил такой анекдот. Рузвельт, Черчиль и Сталин решают, как казнить Гитлера. Черчиль предлагает:
- Давайте повесим.
Рузвельт:
- Давайте посадим на электрический стул.
А Сталин говорит:
- А лучше посадим на иждивенческую карточку.
И все согласились.
А у Нины было пятеро детей. И надеяться приходилось только на себя: муж пропал без вести на войне.
Средняя зарплата по стране в 1945 году составляла 442 рубля. Сторож Силин, как известно из документов дела, получал в артели инвалидов “Первое мая” 340 рублей в месяц. Аппарату органов управления платили 504 рубля, так что, пока Нина служила бухгалтером в горисполкоме, она, вероятно, зарабатывала неплохо. Она даже могла себе позволить домработницу - иначе с кем бы она оставляла детей?
Но в августе 1945 года помощница от неё ушла, и Нине пришлось уволиться. На вопрос о доходах Нина ответила так: “Средства для существования такие, что я получаю пенсию за мужа 141 рубль и пособие 100 рублей. Кроме того, собес мне давал талоны на промтовары, которые я продавала; других источников не имею”. Выходит, с августа 1945-го Нина содержала семью на 241 рубль в месяц, плюс деньги от продажи талонов. Не густо. Почти как в анекдоте про казнь.
Так что жилец оказался кстати. Так кстати, что Нина даже закрыла глаза на такие странности, как путаница в именах: то ли он Александр Фёдорович Баранов, то ли Виктор Борисович Петров. Да в сущности, какая разница.
Не зря мы в начале истории цитировали “Место встречи”. Слишком многие детали дела перекликаются с сериалом: совпадает и время действия, и повадки антигероя. Витя, модный красавец, благоухающий мылом и духами, дерзкий вор, хладнокровный убийца - очевидный прототип Фокса. Мы так себе и представили: явился такой вот неотразимый Витя Фокс, махнул хвостом, соблазнил, и Нина потеряла голову.
Увы, мы здорово ошиблись.
