Обстоятельства трагедии, разыгравшейся в Угличе 15 мая 1591 года, до сих пор вызывают яростные споры. В тот день восьмилетний царевич Димитрий, младший сын Ивана Грозного от седьмого брака с Марией Нагой, пожелал поиграть в «тычку». Непременным атрибутом этого развлечения являлся заострённый клинок (Что скрывать, наверно, многим пацанам в детстве доводилось играть в «ножички»).
Компанию царевичу составили четверо избранных подростков из числа сыновей придворной челяди. Но вскоре тишина уединенного городка взорвалась набатом и истошными криками – Углич облетела весть, что Димитрий мёртв, и его бездыханное тело лежит на волжском берегу с колотой (резаной?) раной на шее.
По версии, которой придерживается в т.ч. Православная церковь, невинный мученик Димитрий был коварно убит наёмными «киллерами», подосланными фактическим правителем государства Борисом Годуновым. «Мотив» здесь налицо. Устранение последнего законного наследника из династии Рюриковичей открывало Годунову дорогу к русскому престолу.
По мнению сторонников этой версии, следственное «Угличское дело» являлось фальшивкой, сфабрикованной комиссией Василия Шуйского по указке Бориса Годунова. Очень уж стереотипны были содержащиеся в нем показания. Свидетели будто под копирку твердили одно и то же: «Тешился царевич на дворе в тычку ножом, и пришла на него немочь падучая... да в ту пору, как ево било, покололся ножом, сам и оттого и умер».
Другой точки зрения придерживался серьезный историк, профессор ЛГУ Руслан Григорьевич Скрынников (1931-2009). Документы комиссии Шуйского были изучены им углубленно, до мельчайших подробностей. Ученый не обнаружил в следственном деле следов фальсификации, исправлений и подчисток.
В древнем свитке различались почерки по крайней мере 6-ти писцов. Сохранить в тайне факт подлога при таком числе исполнителей было крайне затруднительно. При том, подписи десятков свидетелей не вызывали никаких сомнений. Росчерки их рук выглядели подлинными, сугубо индивидуальными.
Примечательно, что со слов опрошенных, никого из убийц сами они не видели: «Почали говорить, неведомо хто, что будто зарезали царевича».
К тому же, осторожному Годунову совершенно не были присущи топорные методы якобы подосланных им убийц. К престолу Борис шел с пристальной оглядкой, дорогой хитроумных козней и изощренных подковёрных интриг. По версии же, злодеяние было совершено с нарочитой жестокостью, прилюдно, средь бела дня … Знаменитый историк М.П. Погодин также недоумевал, зачем бы убийцам «вместо тихого яда действовать звонким ножом»?
Последующий бунт угличан с убийством царского доверенного лица – дьяка Михаила Битяговского и 9-ти его подручных, по сути, был спровоцирован вдовствующей царицей Марией Нагой. Она сразу же, без всякого разбирательства, огласила народу имена злодеев. Хотя, по свидетельствам, главный обвиняемый - Осип Волохов, в тот день безвылазно пребывал дома, будучи «пьян без меры».
Всё это невольно склоняло к мысли о достоверности выводов комиссии. Как известно, она установила, что смерть Димитрия наступила вследствие несчастного случая во время припадка «падучей болезни» - эпилепсии.
Заслуживает внимания третья версия, выдвинутая профессиональным юристом с огромным стажем – Иваном Филипповичем Крыловым (1906-1996). Он отвергал ОБА помянутых варианта, полагая, что в деле имеются все признаки «Убийства по неосторожности». Крылову доводилось консультироваться с ведущими специалистами по детской эпилепсии. Они однозначно утверждали, что больные во время припадка всегда инстинктивно выбрасывают из рук опасные металлические предметы.
Другое дело, смертельную рану царевичу мог случайно нанести один из его спутников. Возможно, в азарте и суматохе игры кто-то из мальчиков неудачно бросил нож, или нечаянно толкнул Димитрия на острие клинка. Напомним, шел месяц май, когда подсохшая земля едва стала пригодной для забавы. И засидевшиеся за зиму шалуны, получив разрешение, как говорится, «сломя голову» дорвались до подвижной игры на лужайке близ Волги.
Подобные происшествия имели место в судебной практике Крылова.
Обращает на себя внимание странное поведение придворной кормилицы Арины Тучковой. На следствии она упорно, с фанатичной настойчивостью, возлагала всю вину на себя. С её слов: «Не уберегла, как пришла (на) царевича болезнь черная, а у него в те поры был нож в руках, и он ножом покололся» … И в качестве доказательства своей виновности указывала на то, что находилась совсем рядом, и «царевич умер у нее на руках» …
Известно, что одним из участников игры был её малолетний сын Баженко Тучков. И очень вероятно, что любящая мать жертвенно выгораживала родное дитя.
Нужно сказать, что есть и четвёртая версия - о том, что царевич Димитрий чудным образом остался жив. В Смутное Время её подняли на свои знамена Самозванцы. Но историки не допускают даже гипотетической возможности такого варианта.
Так или иначе, расстояние от места трагедии до жилых покоев царевича составляет чуть более тридцати шагов. Речь о каменных «Палатах Димитрия». Они являлись центральной частью обширного дворцового комплекса, воздвигнутого около 1482 г. угличским князем Андреем Васильевичем Большим (1446-1493).
Посредством сеней, крытых галерей, лестниц и переходов здание соединялось с многочисленными рублеными хоромами и хозяйственными клетями. В 1900 году при раскопках на берегу Волги были обнаружены фундаменты еще нескольких каменных строений.
В архитектуре палат специалисты усматривают влияние зодчества Великого Новгорода. Их декор: арочные окна с «бровками» и многорядные пояса городчатого поребрика напоминают Владычную палату (1433) и Владимирскую башню Новгородского кремля.
Но в угличском памятнике декоративное убранство получило особенно яркое воплощение. Терракотовые балясины сплошным ковром покрывают все четыре фронтона здания. Сверху красуются выложенные из кирпича солярные знаки.
Парадное крыльцо палат выходило на площадь с великолепным белокаменным Спасо-Преображенским собором постройки 1485 г. По описанию, он был возведен князем Андреем Большим «от образца» Ризположенской церкви Московского Кремля, освященной в том же 1485 г.
Но в XVII веке собор сильно пострадал во время польской интервенции, и в 1710 г. он был заменен существующим зданием в стиле ярославского зодчества. В 1730 г. ансамбль дополнила монументальная колокольня с курантами. Недавно башенные часы были восстановлены, и исправно отбивают часы и четверти.
Широкой известностью среди туристов пользуется церковь Димитрия на Крови. Деревянная часовня на месте трагедии была поставлена сразу после канонизации царевича в начале XVII века. Около 1630 года её сменила рубленая шатровая церковь. А в 1692 году здесь был освящен каменный храм «На Крови» в честь убиенного Димитрия.
Архитектура его типична для московского зодчества конца XVII века. На фоне традиционной пурпурной раскраски ярко выделяются белые детали убранства.
Сохранились остатки крепостных рвов. Когда-то над ними возвышались стены с девятью рублеными башнями, две из которых были проездными.
В мае 2015 года у стен палат установлен памятник Димитрию. У ног царевича лежит роковой нож, оборвавший жизнь последнего наследника рода Рюриковичей. В основу монумента положена картина Михаила Нестерова «Царевич Димитрий убиенный» (см. выше).