Страшный суд будет один для всего человечества.
Святые отцы говорили о том, что существует некая «память сердца», запечатлевающая все, всю нашу жизнь – и внутреннюю, и внешнюю. И вот на Страшном Суде как бы раскроется эта книга, написанная в глубинах нашей души, и только тогда мы увидим какие мы есть в самом деле, а не какими нас рисовала наша воспаленная гордыня. Тогда мы увидим, сколько раз благодать Божия призывала нас ко спасению, наказывала, миловала нас, и как упорно мы сопротивлялись благодати и стремились только к греху и страстям. Даже наши добрые дела мы увидим изъеденными, как червями, лицемерием, гордыней и тайным расчётом.
В то же время суд – это не только то, что будет после смерти. Суд совершается нами каждую секунду нашей земной жизни. Страшный суд – это не судебный процесс, а лишь окончательная констатация факта. Каждый из нас в течение жизни духовно определяется по отношению к Богу.
Почему последний суд называют Страшным?
Во-первых, дела и мысли каждого человека будут явлены другим, а у любого человека есть то, в чем страшно признаться даже самому себе.
Во-вторых, после смерти человека время, как мы его ощущаем сейчас, перестанет существовать, и наступит вечность, когда изменяться человек уже не сможет. Наказание, которое последует в отношении грешников после Страшного Суда, будет длиться не какой-то ограниченный период, а протянется в вечность, так что сколько бы грешник ни мучился, впереди его будет ждать всё та же нескончаемая вечность. Осознание этого факта также будет сопряжено с сильным страхом.
Ну а в-третьих, и это самое важное, Страшный суд страшен тем, что на нём человек сам зачитает себе приговор, а Господь лишь утвердит его. Последний суд — это последний шанс посмотреть на Бога любящими глазами. И многие этот шанс так и не используют.
Страшный Суд будет происходить публично, перед лицом всего мира: перед сонмом ангельских воинств, перед миллиардами людей, в том числе самыми близкими, родными. На этом последнем Суде грешник уже не сможет обмануть ни свою личную совесть, ни окружающих, ни, разумеется, Всевидящего Судью удобными для него оговорками и оправданиями.