Байки деда Небздеда. Часть 1: Вечер. Белый танец.
Байки деда Небздеда. Часть 1: Вечер. За счет заведения.
- У Минска много старых привычек, Танюша. Еще когда бородатый Менеск ставил свою мельницу, в реке уже жил свой собственный водяной. И этому богатырю, с которого, как рассказывают, и начался город, пришлось с ним договариваться, уживаться, да и просто соседствовать.
- Сосед-водяной?
- Ну а что? Парень тихий, неразговорчивый. Не надоедает, стены по выходным не сверлит.
Девочка захихикала.
- Если ты к нему с добром, то и он тебя не трогает. И так везде. Но времена меняются. Города растут, людей становится больше, а места - меньше. Идет стройка, идет война, а потом опять стройка. Идет жизнь. Но городу не так легко отказываться от привычек. От проклятых мостов, которые давно сгнили, но те, кто под ними жил, никуда не ушли. От водяных, которым больше не сыпят крупу в реку, но которые все еще сидят на дне и приглядывают за рыбами. От людей, которые умерли слишком быстро, и не успели понять, что их больше нет. От целой сотни маленьких чудес.
В Минске много странных мест. Например, есть еще одно блуждающее кафе. Не такое, как остальные. Обычно для того, чтобы не попасть в переделку, достаточно соблюдать правила. Не всегда они очевидны, не всегда понятны, но если все делать правильно, то ничего с тобой не случится. Не садись в незнакомую машину, не оставайся до полуночи рядом со злобной куклой - вот и все дела. Но то кафе находит тебя само.
Рассказывал мне один однокашник, что во время ночной прогулки они с друзьями вышли на перекур. Ничего особенного, да и переулок тот, куда они отправились, был давно им знаком. Даже те, кто гуляют по ночам, обычно стараются ходить в знакомые места. И вот, в этом переулке ярко горели ворота. Ну, ворота и ворота, что тут такого. Но обычно они были закрыты - а теперь из них лился яркий свет и играла приглушенная музыка. Они удивились, но не больше. И только когда уже собрались уходить, на балкончик над воротами вышел их друг. Он махал руками, звал их по имени, и приглашал зайти. И они почти зашли.
Только вот однокашник мой вспомнил, что друга этого нет в городе, он сегодня уехал по делам в другую страну. Они переглянулись и решили пойти подобру-поздорову домой. А утром узнали, что друг этот погиб в аварии возле границы. Как раз в ту ночь. А когда однокашник вернулся в переулок, чтобы проверить, то увидел только крепко запертые ворота. С огромным ржавым замком, который не открывали уже много лет. И, самое главное, над ними не было никакого балкончика.
Может, когда-то там стояла старая корчма, или дом купца с балконом. Времена меняются, меняются люди, сносят и строят дома. Но старые привычки - город очень неохотно меняет свои старые привычки.
Рассказывают еще о красной комнате. Иногда еще говорят “красное окно”. Неизвестно, был ли кто-то внутри. Если темной ночью свернуть с главных городских проспектов, можно попасть в совершенно другой мир. Кривые улочки, невысокие старые двухэтажные домики, редкие уличные фонари. Никакого неона, шума машин или смеха молодежи. Если ты угодил на такую улицу, остановись и расслабься. Ты не услышишь здесь пьяных криков, грязной ругани или лая собак. Только ветер, перебирающий ветки деревьев вдоль дороги. Это тихое и очень грустное место, в котором нет никого, кроме тебя. Там можно спокойно отдохнуть, пока не вывернешь обратно на центральные улицы, и не уткнешься в оживленную трассу с троллейбусами и поздними прохожими.
И вот пока ты там - можно позаглядывать в окна. Большинство будут темными и сонными, но иногда можно увидеть ярко-красное окно. Внутрь него почему-то очень легко смотреть. Кто-то видит старый книжный шкаф, кто-то - толстый ковер на стене, картину или часы. В окне никогда никого не видно, но все, кто встретил красную комнату, клянутся, что за ними наблюдали.
Сами по себе такие окна не редкость. Старые, тяжелые шторы, как у нас в кухне, делают любой свет красным. Но в этой комнате штор нет. Может, это просто чья-то причуда - вкрутить красную лампочку. Но в одном и том же месте красная комната никогда не появляется. Люди возвращались обратно на эти улицы - но уже другие, шумные, быстрые, современные. И никогда не видели красный свет в том окне, которое их так взбудоражило.
И если ты увидел красное окно, то до самого конца за тобой будет идти человек в старом пальто и шляпе. Он не будет тебя догонять, он просто будет держаться за твоей спиной. Если остановиться и подождать, то человек все будет идти и идти на горизонте, но так к тебе и не приблизится. Ровно до тех пор, когда ты не выйдешь из островка тишины в настоящий шумный город. И тогда исчезнет и он, и тихая улочка, и красное окно.
- Может, это хозяин окна? - Танюша задумчиво сунула в рот ложку уже остывшей каши.
- Может быть. Но никто больше ничего не видел, а человек ничего не делает. Просто идет за тобой. Кто знает, может он просто заблудился, и так и не может добраться домой, в красную комнату. И надеется, что ты его туда приведешь. Но проверять охотников не нашлось.
- Или о них больше никто не слышал, - сделала круглые глаза внучка.
- Да, - рассмеялся дед, - Но есть и другой таинственный человек в Минске. Настоящий. О нем тоже почти ничего не известно. Может быть, он и не один, но об этом тоже никто ничего не знает. Он часто просто стоит где-то вдалеке, в тумане. Скучает, смотрит на часы, грустно осматривается. Если пройти мимо, он тихо извинится и робким голосом спросит, как пройти на несуществующую улицу. Названия всегда разные, но одно неизменно - улицы с таким названием никогда не было в Минске, ни до, ни после революции. Можно указать ему любое направление, он поблагодарит и уйдет. Или не сказать ничего, тогда он грустно вздохнет и продолжит стоять на тротуаре. Но главное - самое главное! - никогда не провожай его.
Он может попросить, а может и смолчать. Но ты все равно почувствуешь жалость к этому человеку, и нестерпимо захочется отвести его домой. И если уж ты решил это сделать, поддался наваждению - пиши пропало.
- И что будет? - прошептала Танюша.
- Через несколько кварталов вы найдете его улицу, - улыбнулся дед, - и его дом. Он поблагодарит тебя и скроется за дверью подъезда. А ты останешься стоять на тротуаре - растерянный, грустный, потому что забудешь, как попасть к себе домой, на несуществующую улицу. Пока не встретишь следующего бедолагу.
- Жуть.
- О, есть очень много способов потеряться в Минске. Странные дома, в которые можно зайти только в определенные дни недели. Улицы, которые днем и ночью совершенно разные. Места, где можно услышать крики людей и выстрелы - и нужно бежать оттуда как можно быстрее. Но есть и другие способы пропасть - такие незаметные, что попасться может любой, даже бродячая кошка или воробушек.
- Какие? - спросила внучка.
- Есть в Минске необычные фонари. Их довольно много разбросано по городу - они висят над дорогами, над подъездами, на дорожках парков. Если не знать, что ищешь, ты никогда не отличишь такой от обычного светильника. Я слышал, что их называют фотолампы. Они светят очень ярким, почти не рассеивающимся светом. Под ними всегда ровный круг желтоватого света, как будто нарисованный циркулем. Часто под фонарем стоит лавочка. Рядом с ним хочется присесть, перевести дух, покурить и подумать. Когда ты сидишь под фотолампой, ты невидим.
- На самом деле?
- На самом. Там тебя никто не найдет. Ни случайные прохожие, ни милиция, ни твои печали и тревоги. На самом деле, там даже полезно иногда посидеть, собраться с мыслями. Если соблюдать одно простое правило.
- Опять правила.
- Нельзя сидеть под фонарем до рассвета. На рассвете ты просто исчезнешь, и останется только прозрачная тихая тень на лавке, как будто от сильной вспышки.
- Лампа тебя заберет?
- Я не знаю, - пожал плечами дед и почесал плечо, - Да и никто не знает. Может быть, люди становятся невидимыми навсегда, может, становятся странными тенями, которые иногда отбрасывают ночные фонари в необычных направлениях. Но лампы не опасны. Главное - соблюдать правила.
- Везде правила, - насупилась Танюша и поковырялась ложкой в каше, - Мама говорит, когда ложиться спать, папа - когда выключать телевизор. Не люблю правила.
- Надо ложиться спать до того, как те, кто выйдут тебя искать, проснутся. Надо выключить телевизор до того, как на нем станут показывать передачу, не предназначенную для людей. Во всех правилах, внучка, есть смысл.
Глядя на все еще дувшуюся Танюшу, дед улыбнулся и добавил:
- В конце концов, не бздеть, - тоже правило.
Девочка рассмеялась. Это было, наверное, единственное, чего от нее требовал старик. Никогда, ни при каких обстоятельствах не бздеть. И все пройдет.
- Не бздеть, - властно заявила Танюша.
- И правильно. А знаешь, почему надо не бздеть?
- Ты не говорил, деда.
- Потому что штук, которые хотят тебя съесть, не так уж и много. Да и все, что они с тобой сделают - это съедят. К тому же, если не бздеть, их можно отпугнуть, или даже от них отбиться, - дед выразительно приподнял ружье, - Но большинство странностей хотят, чтобы ты их боялся.
- Боялся? И все?
- И все.
- Ксюха хотела, чтобы я ее боялась.
- Твоя подружка? - удивился дед.
- Никакая она мне не подружка. Пугала, что у нее папа военный, что она важная, и что карате знает. А я не забздела.
- А, так вот почему вы подружились.
- Мы не дружились.
- А что ж вы делаете?
- Играем вместе, - Танюша поспешила сменить тему, - А зачем их бояться? Им с этого что?
- Они едят страх, как ты - кашу.
- Да?
- Да. Ну сколько в тебе вкусного, ты у нас маленькая худенькая девочка.
- Не худенькая, а стройная.
- А они любят побольше.
- Толстеньких?
- Можно и так сказать. Понимаешь, все эти упыри и вурдалаки, они же не просто съедают человека.
- А что?
- Они забирают души. Некоторые - в прямом смысле, некоторые - просто потому, что у них так заведено.
- Это как?
- Вот может, например, упырь загубить одну душу в месяц. И все. Больше не лезет. Пока душа не рассосется, не уйдет на небо. А мяса там - на две котлетки.
Танюша фыркнула.
- А страх можно есть бесконечно. Шорохи в углу, скрипы по ночам. Странные крики из подвала. Ты боишься, а он только толстеет. А душа-то одна. И все боится, боится… Это очень вкусно для них. С мертвой души много не возьмешь. А с живой….
- Ксюха говорила, что у них на чердаке кто-то живет. Это такой прожорливый?
- Может быть, - кивнул дед, - Если не бздеть, они быстро уходят. А если забздел, то не отстанут, пока не выпьют все.
- Совсем все?
- Сам страх до дна не выпить, внучка. Он бездонный. Человек просто не бесконечный. Был у меня знакомый, который встретил Лифтера….
- Кого?
- Лифтера.
- А кто такой Лифтер?
- Он любит новые дома. Как только дом достроят и поставят в нем лифт, в доме может завестись Лифтер. Конечно же, необычный. Так прозвали зловредную тварь, которая обитает на верхнем техническом этаже, там, где стоят большие моторы и лебедки, которые управляют лифтом.
- Только новые дома? У нас старый дом, - удовлетворенно сказала Танюша, прожевав еще ложку каши.
- Ох, внучка, - погрозил пальцем дед, - Может он поселиться и в старом.
- Ты же сам говорил, что есть правила.
- Есть. Но иногда эти твари переезжают. Скажи, ты боишься застрять в лифте?
- Нет.
- А многие люди боятся. И этот страх - вот его-то и любит Лифтер больше всего на свете.