Почти у всех великих людей, королей, царей или ханов были друзья или сподвижники. У Петра Великого был Алексашка Меньшиков, безродный продавец пирожков, у легендарного короля Артура был Мерлин. Правда, кто они были сейчас трудно сказать, но есть легенда. У Екатерины Великой была Екатерина Воронцова-Дашкова. А у Ивана Грозного был Андрей Курбский. Все эти люди в той или иной степени зависели от своих покровителей и назвать их отношения дружбой было не совсем правильно.
Сохранились документы и легенды о привязанностях к своим молочным братьям великих мира сего. Не принято было в древние времена и Средневековье матерям самим кормить своих детей. Женщины берегли фигуру, а богатые, состоятельные просто не хотели заниматься таким нечистоплотным делом, как кормление ребёнка. Да мало ли какая причина могла быть у женщины, которая нанимала кормилицу для своих детей.
У мусульман родство бывает не только кровным, но и молочным. Об этом много сказано в специальной литературе. Согласно ханафитскому мазхабу молочное родство возникает только при проникновении молока именно в жидком виде в утробу ребёнка. В том случае, если при кормлении будут соблюдены все вышеупомянутые обстоятельства, кормилица становится молочной матерью ребёнка, а он – её молочным сыном или дочерью. А муж кормилицы – молочным отцом. Его дети – молочными братьями и сёстрами этого ребёнка. Кровные либо молочные родители кормилицы становятся ему молочными дедушками и бабушками. А дети кормилицы – его братьями и сёстрами. Её (кормилицы) братья и сёстры – дядями и тётями (ребёнка). Отец мужа кормилицы – дедушкой, а его (мужа кормилицы) брат – дядей тому ребёнку, и так далее все остальные родственники. Брак между молочными родственниками по Шариату запрещён
Есть много примеров того, что у мусульманских правителей до конца жизни сохранялись родственные отношения между молочными братьями. Есть исторический пример из жизни Абдуллахана II и его кукельдаша Низам ал-мулк Кулбаба. Обоих мальчиков вскормила жена Ёр-Мухаммада, садра Искандер-султана. В то время Искандер-султан владел двумя областями — Мианкалем и Кермине. Абдулла родился в Афарикенте, главном городе Мианкаля. Искандер-султану был всего двадцать один год. Там в то же время находилась семья его приближённого Ёр-Мухаммада. Кроме этого, Ёр-Мухаммад был первоначально назначен аталыком Абдуллы. Доверие Искандер-султана к своему другу было огромным. Но у его сына были и другие воспитатели, например, Эмир Тан-Саййиди-бий джалаир, его упоминает Хафиз-и-Таныш Бухари.
Оба мальчика по традиции воспитывались до семи лет в гареме, а потом переходят на мужскую половину дворца. Поскольку политическое положение в тот период в Мавераннахре было нестабильным, семья Искандер-султана часто меняла место своего пребывания. Отношения между детьми были как между братьями. Кулбаба не только считался братом Абдулле, он им фактически являлся, хотя у наследника Искандер-султана было ещё несколько братьев и сестёр.
Взаимное доверие и дружба строились не только на личных отношениях, но и совместной работе. Кулбаба кукельдаш на свои средства построил четыре медресе в Бухаре, Балхе, Самарканде и Ташкенте. Самым крупным было медресе в Бухаре (160 худжр), оно так и называется — Кукельдаш. Оно было построено в 1568 году, во времена господства тогдашнего правителя Абдуллахана II, после его возвращения из хаджа.
Некоторые блогеры пишут о том, что Низам ал-мулк Кулбаба пользовался благосклонностью многих часто сменяемых правителей Бухары. Это довольно трудно подтвердить в связи с тем, что отец Низам ал-мулк Кулбабы неотступно находился при Искандер-султане, а его сын при Абдулле.
Кроме этого кукельдаш — это человек, который стоит на защите интересов правителя. В его обязанностях было искать врагов хана и пресекать любые действия, направленные против его здоровья и жизни. Это что-то вроде современного ФСБ и милиции в одном флаконе. Говорить что-то конкретное по поводу защиты и охраны жизни правителя сложно, но учитывая, что Абдулла с ранней юности, с пятнадцати лет, варился в котле междоусобиц и стремился захватить всю полноту власти в Бухаре и окрестностях и дожил до старости — это означает хорошую работу службы охраны.
Кулбаба являлся не только защитником и организатором охраны, но и прекрасным военачальником. Именно его воинские заслуги и стали причиной некоторых разногласий между Абдуллаханом и его сыном Абдулмумином. После захвата в 1587 году Хорасана и Герата, Абдулла назначает своего кукельдаша наместником в этом большом и важном вилайете. В обход своего сына, который находится в Балхе.
Так же, как и Абдуллахан, Кулбаба собирает вокруг себя поэтов, музыкантов, архитекторов. Он сам, так же как и хан, сочиняет стихи и много жертвует на благотворительность. Содержание медресе было за счёт вакфов, которыми владел Кулбаба. В третьей четверти XVI века, Кулбаба кукельдашу принадлежал караван-сарай Сухта в Бухаре, который был пожертвован им в вакф в пользу медресе Кукельдаша. Позднее, на месте этого здания был построен караван-сарай Ногай, сохранившийся до наших дней.
Примерно так выглядели ханы и их приближённые. Но следует учесть, что многие детали приукрашены.
Популярными сюжетами среднеазиатских миниатюр были сцены дворцовых приемов, пикников в саду или на лоне природы, где хан изображался восседающим на троне в обществе придворных и женщин гарема, а также сцены свидания влюбленных, иллюстрирующие поэтические сборники.
Особенностью романа «Первый узбек» является наличие не одного а двух кукельдашей. Это сделано для разнообразия сюжетных линий. Итак, для терпеливых.
«…Окончание жизнеописания породило слухи о его казни якобы за то, что мне его творение не понравилось. Неправда, весьма понравилось. Я изображён в сочинении Нахли почти достоверно, можно сказать привлекательно. Описание моих сподвижников вносит приятное дополнение и разнообразие в плод его вдохновения. Сплетники, недоброжелатели и прочие родственники с ревностным азартом сочиняют подобные небылицы то про Мушфики, то про Нахли, то про любого из моих сардаров. Клеветники и шептуны уныло удивляются, встречая их в коридорах Арка или на заседаниях дивана в здравии и полном расцвете сил, а не горюя на многочисленных поминках.
Да если бы я столько народу казнил, как про меня говорят, в Арке, кроме меня, павлинов и бесполезных сизых голубей, никого бы не осталось. То я разозлился на бакавулбаши, подавшего на дастархан горячие лепёшки, то я приказал пытать кукельдаша — это которого? Того, кто сидит наместником в Герате или Зульфикара? Глупцы! Откуда у людей столько лишнего времени, попусту растрачиваемого на бессмысленные и бесполезные разговоры? Жаль, что я никогда не могу добраться до источников этих сплетен, но, если правду сказать, я не хочу этого делать. Пусть сочиняют, возможно, меньше будут заниматься заговорами».
(Наталия Трябина. «Первый узбек»)