Почти в двадцать два всё кажется странным.
Прочих смысл: РФ, СВО, РПЦ.
Никогда и нигде не затянутся раны,
Февраль - предвестник о страшном конце.
Надоело шороха бояться, иного звука.
Изо дня в день снится одно и то же.
Покончить с собой не подымутся руки.
Либо убей, либо прости нас грешных, Боже.
Без Отца существую уже больше года,
Он в поле бескрайнем колосящейся ржи.
Я рад, что так легла карт у судьбы колода.
Папа не видит этого мрака, грязи и лжи.
Вот говорят: "Не нравится? Вас миллионы!
Решите всё, пояса затянув потуже!"
Перестреляют, к чертовой матери, наши колонны,
А может сделают чего ещё хуже.
Народ уезжает, без вернуться желания,
Ибо не видят варианта иного.
Всё, что останется им, на прощание,
Плюнуть в сторону дома родного.
Вы яро чевствуете защитников, героев наших,
Павших на бранном поле, вдалеке на чужбине.
Такого же убийцу убийц, но менее страшных,
Застреленного или подорвавшегося на мине.
Не стыдно быть русским, человеком быть неприятно,
В наше дурацкое, больное время.
Но продолжать, натянув улыбку, опрятно,
Нести своё "безумно важное" бремя.
Третий год я курьером батрачу в доставке.
С неба звёзд не хватал, и вряд ли схвачу.
Не дождусь я мира или чей-то отставки.
В этой жизни больше - я ничего не хочу.
Есть чувство стыда за своего лишь ближнего,
Любителя букв на латыни и прочей символики.
В ненужной компании сболтнул он лишнего,
А ты понимаешь - нет мозга и толики.
Ну ладно, не в людях счастье, не в их наличии,
Не в их отношении к тому или иному вопросу.
Смысл в одном - это рамки приличия,
Которые люди соблюдают, приняв свои позы.
Один - с щитом и мечом, добродетель непрошенный.
Второй - в колпаке с бубенцом, арфой наперевес.
Вместе они, а народ на судьбы произвол брошенный,
Разбирает на опилки последние спиленный лес.
Надеюсь на лучшее. Всё когда-то закончится.
Чудо случится, будет солнце. Развеется тьма.
Камень об воду с годами лишь точится.
Надеюсь, застану это, не сбегу я с ума.
И дети мои рассвет встретят не раз,
Провожать с тоскою будут закаты.
Злобу людскую сочтут за маразм.
Города украсят с цветами плакаты.
Но сейчас,
Без знамён, от берёзок юных вдали,
И с собой ничего не стану я брать.
Мы с моей Родиной безоружно рядом легли.
Только так я готов за неё умирать.
