"Крысе Капе посвящается" - так называлась забавная, но абсолютно правдивая (не путать с документальностью) история, опубликованная в прошлом году. Главную героиню (после крысы Капы) звали Галина Львовна.
На машиностроительный завод Галина Львовна попала молодой девушкой, по распределению института. Много лет работала в цехе, получила однокомнатную квартиру.
К тому времени, когда я попала в редакцию заводской многотиражной газеты, эта дама занимала какую-то должность в отделе труда и заработной платы.
Высокая, крупная, с внушительным носом и умным, проницательным взглядом - типаж обожаемой мной актрисы Фаины Раневской. Ей были свойственны юмор, самоирония, энергичность и тяга к творчеству.
Галина Львовна считалась не просто внештатным корреспондентом, а другом редакции и нередко с нами кофейничала в обеденный перерыв, рассказывая что-нибудь интересное. По сути - сплетничала. Но знала, что за стены редакции это не убежит.
В истории про крысу Капу, Галина Львовна, в особенных обстоятельствах, впервые вышла замуж. Ей было пятьдесят, но выглядела она посолиднее, нисколько не переживая об этом.
Партию ей составил некий Лев Алексеевич - достойный мужчина, слегка за шестьдесят. Жили они расчудесно. Брак не лишил женщину творческой и прочей активности. При каждом удобном случае, зависала у нас в редакции и молола, что-нибудь интересное.
Благодаря Галине Львовне, мы и узнали, в подробностях, про внезапно проявившуюся дурь её непосредственного начальника Вельвета Сергеевича. Почему бы и вам не узнать. Читайте, пожалуйста.
Вообще-то, руководителя ОТиЗ звали Владилен Сергеевич. Но в его
одежде, неизменно, вельветовая фишка присутствовала. Из вельвета в рубчик были пошиты брюки мужчины - чёрные, тёмно-коричневые. Ещё серые - летние.
Рубашки тоже, часто надевал вельветовые - тонкие, х/б. А на пиджаки шёл вельвет из крупного и среднего рубчика, поплотнее. На самом деле, эта ткань, мало держащая форму, не совсем ему подходила.
Кругленький, среднего роста Владилен Сергеевич, в своей "вельветовой фишке," смотрелся небрежно. На это ему не раз намекали, рекомендуя купить обычный костюм. Он пугался и обижался:
"Да вы что?! Моя Ларочка ведущий портной лучшего ателье города! К ней очередь на пол года. Важные клиентки на дом, с поклоном, приходят. Это она мне такой стиль разработала, когда меня начальником отдела назначили. Вельвет - модный материал. Ларочка его через директора магазина "Ткани" достаёт. Сама меня обшивает по модным журналам!"
Ну и продолжал так ходить, седьмой год, заполучив прозвище Вельвет - Вельвет Сергеевич. Если, кто-то, с именем оговаривался, воспринимал с добродушием. Он имел хороший характер, разбаловав своих подчинённых.
Свою жену, Ларочку, Вельвет Сергеевич боготворил. Если в понедельник его спрашивали, как прошли выходные, охотно отчитывался:
"Как обычно. В субботу ходил на рынок за молочком, творожком. Потом пылесосил, гонял пыль. Гладил бельё. Между делом, готовил обед. Ужины у нас всегда лёгкие - Ларочка за моей фигурой следит. А воскресенье ушло на прогулку, навестили родителей, на премьеру фильма ходили."
Никто давно не удивлялся - в своей семье, "хозяйкой" был Владилен Сергеевич. Именно он делал на зиму заготовки, выспрашивая рецепты у женщин - коллег, красил на пасху яички, а потом Лара их художественно расписывала.
Завидовать жене "вельветового мужа" было сомнительно - она бесконечно шила - в ателье, дома. Заказы брала только у клиенток, способных дорого заплатить или принести выгоду. Так что, блат и основную прибыль, обеспечивала именно Ларочка.
Приличной стоимости мебель, отдых на море и автомобиль "Москвич" - были её заслугой. Супруг, как ИТР, хоть и руководитель, на всё бы наколотить не смог. Но они не считались и очень по-настоящему любили друг друга.
А ведь брак их познал огромное горе. Единственный сын вернулся из армии грузом "двести." Несчастный случай - так им сказали. Мать не могла себе простить, что "позволила" служить своему мальчику. Он был такой упрямый: "Мама, даже не заикайся. Отслужу, как надо, и вернусь!"
И вот, женатые тридцать лет и три года, неплохо упакованные, они, по сути, ничего не имели. Кроме друг друга. Однажды Галина Львовна пришла к нам в редакцию очень встревоженной. Шёпотом сообщила:
"У Владилена Сергеевича жену ночью увезли в больницу. Инсульт. Он, сердечный, прибежал ненадолго - отпуск оформить. С лица спал, пальцы дрожат. Сказал: "Только бы выжила Ларочка." Вот за что людям столько беды?!"
Женщина выжила, но это уже была не совсем Ларочка. Ей требовался полный уход. Днём с ней находилась сиделка, а в остальные часы - муж. И, представьте себе, он был счастлив! Жена для него оставалась Ларочкой.
Как о ребёнке, рассказывал: "Вчера мы купались. Ларочка улыбалась. Кушала плохо, а вот ..." И мог говорить бесконечно. Судьбы жены Вельвета Сергеевича никто не желал, но ей ... завидовали.
Лара (её отчество никогда не звучало) умерла незадолго до 60-летия мужа, проболев два года. Её похоронили рядом с сыном и ещё место осталось. Супруги заранее побеспокоились, чтобы вместе быть.
На вдовца тяжело было смотреть. Сгорбился, седины стало больше. Взгляд потух. За спиной шептались: "Без своей Ларочки, вряд ли долго протянет." И даже прикидывали преемника Владилена Сергеевича. Месяц, второй и третий прошёл.
Он стал говорить, что жизнь продолжается, за зимой, наступила весна. Постригся по новому, запах одеколона "Миф" стал ощущаться ярче. Появилась улыбка, расправились плечи. Вдовец ожил. Но вельвету оставался верен.
Галина Львовна, в обеденный перерыв, рассуждала:
"Ну и слава богу! Сам поживёт и мы - при нём. Ведь, если что, не отпрашиваемся, а ставим в известность: "Очень надо - я уйду после обеда." Владилен кивнёт, без дурацких вопросов."
Вскоре мужчина признался, что тошно жить одному. Кое-кто закатил глаза: "Вот и завяла вечная любовь!" Но большинство изменой Ларочке это не считали. Вполне нормально, если Вельвет Сергеевич познакомится с какой-нибудь подходящей женщиной.
А может, на работе кого-то присмотрит - одинокие "пред" и бодрые пенсионерки в отделах имеются. Но Вельвет Сергеевич раздраконился на "по-настоящему молодую жену." До тридцати. Пояснял, не стесняясь и неприятно подмигивая:
"А потому, что я, как 25 - летний в любви. Два года, пока Лара болела, жил без интима. И ещё несколько месяцев. С подходящей - сутки из спальни не выйду!"
Такие рассуждения, да на трезвую голову, тогда воспринимались, как страшная пошлость. Осадить начальника - пенсионера, никто не находил возможным. Ведь не скажешь: "Вы сначала найдите девушку, желающую не выходить из спальни сутки - с вами!"
А Вельвет Сергеевич всё больше впадая в дурь, стал вести себя, как озабоченный жеребчик. Приобнимал молодых женщин (и не только из своего отдела), болтал типа комплименты и не прозрачно приглашал "на сеновал."
Правда, обещал, "при совместимости," обручальное кольцо и пышную свадьбу. Однажды, "внимание" Владилена Сергеевича, я на себе испытала. Представьте длинный коридор заводоуправления. Идя навстречу, в нём легко разойтись.
И вот, иду-лечу на лёгких, девятнадцатилетних ногах, а на меня катится полный, слегка одышливый Владилен Сергеевич в вельветовых одеждах. Я в одну сторону, путь уступая и он прёт на меня с гнусной улыбкой. Отпрыгиваю в другую, Вельвет - туда же!
И тянет пожилую руку - коснуться.
"Владилен Сергеевич, я спешу. Пропустите!"
А он бормочет: "На вас, Линочка, только взглянешь и уже хочется ... обнять!"
И это через паузу, с "мужским" намёком. Я бы и от парня не стерпела такое, а тут - дед! Именно так я воспринимала его, в реальности. Хотя, когда - то, в публикации к 9 Мая, описывала, как бодрого, энергичного мужчину.
Между прочим, участника Великой Отечественной войны, с медалями. И с высшим образованием. Тогда, ещё замечательный семьянин, противным он мне не казался. Но всё же выдралась. Вошла в редакцию с пылающими щеками.
"Вельвет взбесился! Напал на меня в коридоре!" - сразу вывалила на коллег. Помолчали. Захотели подробностей. Принялись хохотать. Но донесли Галине Львовне. Она хлопнула кулаком по столу:
"Баста, карапузики! Нужно срочно Вельвета женить, пока он маньяком не стал. Есть у меня знакомая - милейшая, разведённая женщина. В свои пятьдесят пять, как цветок!"
В успех мы, разумеется, не поверили: у сбесившегося, в прошлом безупречного семьянина, планка была, минимум в половину этого возраста. Но хитрый комбинатор в Галине Львовне не дремал.
Некоторое время спустя, Владилен Сергеевич обмолвился, что принял погостить подругу покойной жены. Её звали Ирина Владимировна и свалилась она ему на голову ранним, субботним утром. Сказала, что живёт в пригороде.
О смерти Ларочки узнала недавно и хотела бы побывать на могиле, а кроме того - поговорить о ней, повспоминать. Владилен Сергеевич растрогался. Съездили на кладбище. Пообедать решили в кафе, объединённые общей грустью.
Потом, уже дома, листали альбом с фотографиями. Слова гостьи, о Ларе, были наполнены теплотой. Сказала: "Вот это платье, что на мне, сшила наша Ларочка." Владилен Сергеевич прослезился. Они обнялись. Вместе сготовили ужин.
Кто, где почивал, неизвестно, но суть не в этом. Ирина прожила у Владилена Сергеевича неделю. У неё при себе, "случайно," оказались кое-какие вещи и отгулы ей дали "по телефону." Он приходил - к готовому ужину, букетику цветов на столе.
А главное - не в пустой дом. Оказывается, для Владилена Сергеевича это было необходимо. Гуляли, ходили в кино. Ужинали, смотрели телевизор. Как когда-то с Ларочкой. Но и по другому.
Ирина хотела ухаживать за мужчиной - подавать чай, печь пирожки, погладить рубашку. Она занималась им постоянно, в отличие от покойной Ларочки, строчащей на швейной машинке. Она желала стать для него согревающим огоньком, а не только потребителем.
Всё просто. Ирина Владимировна, подруга Галины Львовны, много лет пребывала в разводе. Её сын и дочь проживали в других городах. Женщина устала жить одна - работой, вниманием к стареньким родителям.
Авантюрная идея, выдать себя за подругу покойной Лары, её напрягла только в первый момент. Ирина Владимировна, действительно, заказывала мастерице и платье, и костюм. Первое - в ателье.
Костюм, по договорённости, на дому у Лары. То есть, женщина бывала в квартире Владилена Сергеевича и его жены. Он её, конечно, не запомнил. Но Ирина Владимировна решила, что вполне может объявить себя подругой Лары.
Галина Львовна сначала об этом не знала, да и претендентка на сердце вдовца, не сразу сообразила, кого предстоит обаять. Но и потом, обеим женщинам, преступлением это знакомство не показалось.
Довольно скоро Ирина и Владилен подали заявление. Он настоял широко отметить событие. Например, в банкетном зале заводской столовой. И, представьте, коллектив редакции тоже был приглашён.
Ирина Владимировна оказалась очень моложавой блондинкой. Ей очень шло бирюзовое платье с кружевом. Владилен Сергеевич, в новом, сером костюме и белой рубашке выглядел бодрячком.
Он пожелал криков "горько!" и конкурсов. Охотно позировал фотографу, обнимая Ирину - теперь жену. Звучали тосты, вручались подарки. Капелькой дёгтя капнула фраза, сказанная Владиленом Сергеевичем в микрофон:
"Ирочка, я счастлив нашей встречей и этой свадьбой. Ты, конечно, немножко для меня старовата, но я тебя очень люблю."
Новоиспечённая жена откликнулась, без тени обиды:
"Время бежит, Владилен! Когда тебе исполнится семьдесят, а мне, всего лишь, шестьдесят пять я стану в твоих глазах виноградом, а ты для меня - лисой. Как там, у Крылова: "Видит око, да зуб неймёт!"
Крик "горько" сгладил ситуацию. Важно: Владилен Сергеевич излечился от дури и больше не позорился, приставанием к молоденьким женщинам. А я, в который раз, восхитилась Галиной Львовной.
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина