После пожара начали восстанавливать город, султан Мехмед издал запрет на реконструкцию церквей и синагог. Кепрюлю Мехмед паша пригласил на совет проповедника Кадизадели Вани Мехмета Эфенди. Когда тот пришел к нему на Совет, поклонившись спросил:
- Паша, зачем желали меня видеть?
Мехмед паша сидел на диване, а наверху за решетчатым окном наблюдал за всем султан Мехмед. Паша спросил Кадизадели Вани:
- Слышали ты много знаешь обо всех. Ты дружен с торговцами иноверцами. Мы восстанавливаем город после пожара и хотим узнать, кто повинен во всем.
Кадизадели усмехнулся и взглянув наверх поклонился султану. А затем ответил Великому визирю:
- Евреи продают табак, алкоголь. Это грех для исламского мира. Евреи, вот кто повинен. Запретите употребление табака, кофе и алкоголя. Пусть будут строго соблюденены исламские законы. То что пожар первым делом больше всех уничтожил собственности евреев, это признак недовольства Всевышнего.
Паша Мехмед вдумчиво слушал мудрого Кадизадели. После приема Вани ушел и султан Мехмед вошел в покои Совета. Он сказал паше:
- Все что сказал Кадизадели Вани мудрое решение. Раньше распитие вина, табака пресекалось. И сейчас надо издать закон о запрете.
Мехмед паша кивнул в знак ответа и добавил:
- Повелитель, нужно уничтожить суфийские гробницы и
казнить суфийских лидеров. Я предлагаю конфисковать все земли, на которых раньше стояли синагоги.
Султан Мехмед ответил:
- Хорошо. Согласен с таким решением, да будет это во благо всем.
Турхан султан сидела в своих покоях, рядом стояла Гюнюль калфа. Турхан султан указала ей:
- Подготовь сегодня девушек для моего сына. Хочу ему праздник организовать, пусть позабудет немного о делах государства.
Гюнюль калфа удивленно спросила:
- Валиде султан, а как же Эметуллах султан? Если она узнает, то огорчится.
Турхан султан усмехнулась:
- Какое мне дело до нее, пусть занимается детьми. Это правила гарема и я не собираюсь их нарушать из-за кого либо. Ступай, Гюнюль.
Гюнюль калфа поклонилась и вышла.
Наступил вечер. Шехзаде Ахмед шел мимо гарема по коридору, одна девушка незметно ото всех подбежала к нему и поклонившись обратилась:
- Шехзаде!
Он удивился:
- Что тебе нужно? Ты кто?
- Шехзаде, я Наримэ от Юсуфа паши. На улице возле входа в сад Вас ждет Юсуф паша.
И девушка убежала. Шехзаде Ахмед пришел ко входу в сади встретился с Юсуф пашой. Тот поклонившись, сказал:
- Шехзаде, Ваша валиде доверяла своему рабу Насуху аге. Он предан и Вам.
- И причем тут это?
- Как Вы знаете, на должность главного аги черных евнухов никого не поставили, с тех пор как умер Харун ага. Предложите на эту должность Насуха агу, надо чтоб он был во дворце рядом с Вами. Нам нужны люди во дворце, а моя шпионка Наримэ будет помогать.
Шехзаде Ахмед задумавшись спросил:
- Как меня послушает повелитель?
- Вы же братья, попытайтесь уговорить.
- Хорошо.
Эметуллах султан узнала, что для падишаха устроили праздник в его покоях. Разозлившись, она побежала в его покои. Ворвавшись в покои султана она крикнула девушкам:
- Прочь пошли! Я сказала пошли прочь из покоев повелителя.
Девушки перестали танцевать и склонив головы стояли. Султан встал с дивана и кивнул всем:
- Выйдите.
Музыканты и все девушки поклонившись ушли. Эметуллах султан в гневе вполголоса произнесла:
- Это так ты меня любишь? Праздник себе устроил. Решил повеселиться с рабынями пока я занимаюсь с детьми.
Султан Мехмед вплотную подошел к ней и рассерженно сказал:
- Никогда, слышишь, никогда так больше не делай. Иначе увидишь мой гнев на тебе.
Эметуллах султан не успокаивалась, она твердо произнесла:
- Я мать твоего шехзаде. Я Эметуллах султан!
Султан Мехмед схватил ее больно за шею и прошептал:
- Я падишах этого государства. Могу казнить за такую дерзость. Никому такое не прощу. Слышишь меня.
Он сжал ее горло и она захрипела:
- Мехмед, Мехмед, повелитель.
Султан Мехмед опомнившись выпустил из рук шею и сказал уже спокойным тоном:
- Иди к себе, Эметуллах.
Эметуллах поклонилась и вышла. Она шла по гарему к себе в покои и не узнавала султана. Что-то в нем изменилось.
Султан Мехмед подошел к большому зеркалу и мысленно произнес: " Мехмед, не будь копией своих предшественников. Не будь жестоким как дядя Мурад хан. Ибо проявив хоть раз к близким жестокость, ты не остановишься."
Турхан султан следующим утром войдя в покои Эметуллах султан прикрикнула на нее:
- Кем ты себя возомнила, как ты смеешь прогонять девушек из покоев повелителя?
Эметуллах склонив голову, ответила:
- Я мать шехзаде и любимая Вашего сына.
- Еще раз такая выходка и я заберу у тебя детей.
Эметуллах султан взглянув на Турхан султан, промолвила:
- Нет, прошу Вас не надо. Но и Вы поймите меня. Ведь я есть, ненадо султану других. Вы ведь тоже любили покойного султана Ибрагима и Вам тоже было больно видеть его с другими.
Турхан султан разгневалась:
- Замолчи сейчас же. Что это за дерзость и неуважение. С этого дня запрещаю выходить из этих покоев, пока не научишься уважать.
