Вокруг ввозных пошлин на мороженую белую рыбу развернулась война лоббистов. Ассоциация судовладельцев рыбопромыслового флота (АСРФ) продавливает в Минсельхозе идею повысить ввозные пошлины, чтобы тем самым поддержать отечественное производство. Другие рыбаки высказываются против, их поддерживает Росрыболовство. Исход таких споров обычно заканчивается одним – ростом цен для конечного потребителя.
АСРФ уже не в первый раз затевает лоббистские войны. Ранее битвы велись вокруг красной рыбы, теперь предметом споров стала белая рыба – пикша, хек, минтай, треска. Представители ассоциации написали в Минсельхоз письмо, в котором обратили внимание, что импорт мороженой белой рыбы в 2022 году вырос на 140%. Стоимость ввезённой в Россию рыбы этого типа оценивается в 3,67 млрд рублей. В связи с этим авторы обращения намекают, что такие деньги негоже отдавать иностранцам, а лучше поделить среди российских рыбаков. Для этого предлагается поднять импортную пошлину на ввозимую рыбу, которая сейчас составляет 7%. Понятно, что для конечного потребителя такая мера грозит ростом цен и сокращением ассортимента – к примеру, хека и пикши в европейской части страны может стать ещё меньше.
Против этой идеи уже поспешили высказаться отдельные деятели рыбной отрасли. Президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспертов (ВАРПЭ) Герман Зверев предложил коллегам конкурировать с импортом с помощью цены, так как ослабление рубля в этом смысле на руку отечественным производителям. Он отметил, что игры с пошлинами могут выйти боком российским рыбакам на мировом рынке: другие страны начнут принимать зеркальные меры. А, как ни крути, экспорт для рыбной отрасли важнее, чем внутренний рынок. В свою очередь, в подведомственном Минсельхозу Росрыболовстве дипломатично заявили о том, что ведомство при проработке предложения о повышении ввозных пошлин на часть продукции из белой рыбы (пикша, треска, хек и другие) будет ориентироваться прежде всего на разнообразие ассортимента. То есть, по сути, ушли в сторону.
Почему так произошло, учитывая, что предложение АСРФ по увеличению ввозных пошлин можно считать заведомо непроходным? Причины тому имеются, и весьма весомые.
Рыбак рыбаку волк
Дело в том, что АСРФ создавалась в 2016 году, чтобы представлять интересы рыбной бизнес-империи Глеба Франка, зятя влиятельного миллиардера Геннадия Тимченко. Франк контролировал Русскую рыбопромышленную компанию (РРК), и прославилась она тем, что выиграла несколько раундов битвы за рыбные квоты на Дальнем Востоке. Пришельцу из Москвы Франку удалось тогда потеснить «рыбных королей», которые захватили богатейшие промысловые участки ещё в 90-е. Произошло это благодаря тому, что государство по предложению РРК изменило правила проведения аукционов на квоты.
В январе 2022 года к АСРФ присоединился крупнейший российский вертикально интегрированный рыбопромышленный комплекс Norebo. С тех пор доля предприятий – членов АСРФ составляет 22% общероссийского морского вылова водных биоресурсов и около 1,2% мировой добычи в море. История собственников Norebo – это отдельный детектив. В нынешней ситуации важно то, что компанию на 100% контролирует сенатор Виталий Орлов, а основные активы её расположены не на Дальнем Востоке, а в Мурманской области. То есть Norebo нацелена не на экспорт рыбы в Китай и Южную Корею, а на продажу продукции в столичный и западный регион России.
Ещё важный момент: в прошлом году Глеб Франк попал под западные санкции и вышел из рыбного бизнеса. Последовало заявление, что он передал свои доли в рыбных и крабовых компаниях менеджерам. Если это действительно так, то ключевым игроком в АСРФ становится Виталий Орлов. И ему как раз-таки очень выгодно вытеснить импортную продукцию из магазинов Москвы и Санкт-Петербурга, а заодно поднять цены. Почему тогда против инициативы АСРФ поспешили высказаться представители других рыбных ассоциаций, интересы которых связаны с Дальним Востоком? Это, судя по всему, отголоски старой лоббистской войны и банальная месть за прежние обиды.
АСРФ и РРК последние годы активно продавливали передел квот на Дальнем Востоке. Сначала старожилов потеснили в сегменте рыбы и краба, а с 2021 года «варяги» налегли на креветку. После того как в 2019 году половина крабовых квот была выставлена на аукционы, рыбакам пришлось потратить 142 млрд рублей на участие в торгах, а ещё около 60 млрд рублей они обязаны теперь вложить в строительство нового флота. Правда, осенью 2022 года маятник качнулся в обратную сторону – Минсельхоз оставил без внимания предложение АСРФ по креветкам. А в самом конце прошлого года Госдума приняла разработанный Минсельхозом закон о распределении квот, который учитывал интересы старых дальневосточных «рыбных королей». Напомним, что им выгоднее получать квоты по так называемому историческому принципу – кто раньше ловил рыбу, тот и получает квоту снова. Согласно новому закону по нему будут распределяться квоты на креветок (их стоимость около 10 млрд рублей) и моллюсков, а также 65% рыбных квот и половина крабовых. На остальные же квоты могут претендовать компании, которые пообещают инвестировать в строительство судов на российских верфях. Правда, с механизмом инвестиций в обмен на квоты в последнее время возникли проблемы. Ещё в 2021 году президент ВАРПЭ Герман Зверев говорил, что АСРФ пытается увеличить допустимые сроки строительства судов-краболовов с пяти до семи лет. Что получается? Структуры Франка говорили: дайте нам квоты – и мы построим новые суда, а когда квоты получили, то сроки строительства было предложено увеличить.
В прошлом году ситуация стала ещё более напряжённой. После ужесточения санкций против России появилась информация, что верфи не успевают строить суда по заказам рыбопромышленников. Проблема возникла и с поставками импортного оборудования для комплектации кораблей. Как её решают и решают ли, пока непонятно. Известно, что к 2025 году российские верфи должны были построить как минимум 105 судов по программе инвестиционных квот. Стоимость этих заказов оценивается в 250 млрд рублей. К февралю 2022 года было построено только 8 судов, сообщали «Ведомости», 33 были в процессе строительства, за остальные корабелы даже не брались.
Другой важный нюанс: если краболовам квоты даются сразу лишь под обещание строительства корабля, то рыбопромышленники получают новые квоты только после того, как оплаченный ими корабль будет построен. Так что западные санкции нанесли серьёзный удар по планам Глеба Франка захватить дальневосточные рыбные промыслы. Пожалуй, созданные им структуры могут претендовать разве что на передел крабового рынка. Хотя в целом инвестиционный механизм распределения квот теперь рискует надолго застопориться из-за проблем на верфях.
С учётом вышесказанного становится понятно, почему АСРФ сфокусировалась на борьбе с импортом белой рыбы. Судя по всему, ставка в развитии бизнеса теперь делается на изоляцию европейской части России от внешних рынков. И если уж москвичи получат хек, то это будет правильный хек – не импортный, а выловленный судами сенатора Орлова. А не выйдет с хеком, так и пикша с минтаем сойдёт.
Расклад сил
К дальневосточным рыбным лоббистам можно отнести сенатора Валерия Пономарёва, совладельца камчатского Океанрыбфлота. Сейчас он занимает пятое место в российском списке «Форбса», в 2021 году сенатор декларировал годовой доход в 4,2 млрд рублей. Рыбаки Приморья открыто называют своим лоббистом сенатора от региона Людмилу Талабаеву, которая в своё время возглавляла ООО «Дальрыбпорт» (предприятие было в зоне коммерческих интересов кланов двух губернаторов – Сергея Дарькина и Олега Кожемяко).
В Минсельхозе «рыбный» департамент с прошлого года возглавляет Евгений Кац, который работал в комитете по рыболовству ещё с 90-х.
Подведомственное Минсельхозу Росрыболовство возглавляет Илья Шестаков, который с 2014 года курировал сектор в Минсельхозе.
Минсельхоз и Росрыболовство в своих решениях зачастую опираются на расчёты Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО), которым с 2017 года руководит Кирилл Колончин (ранее вместе с Ильёй Шестаковым работал в одном департаменте Минсельхоза).