Когда-то давно, в каком-то педагогическом журнале мне попалась небольшая статья одной классной руководительницы, которая рассказывала, как она проводит первый урок первого сентября – «Урок Памяти», причем, это было задолго до событий в Беслане. Учительница говорила о погибших во время двух войн двадцатого века – гражданской и Великой Отечественной. О молодых парнях и девушках, не успевших завести семьи, о девочках и мальчиках, которые даже не успели вырасти... об их неродившихся детях, внуках, правнуках – о тех людях, которых потеряла наша страна на сотни лет вперед.
Думаю, многие хорошо помнят рассуждения старшины Васкова из романа и фильма «А зори здесь тихие» в сцене похорон Сони Гурвич:
«– Отличница была, – сказала Осянина. – Круглая отличница – и в школе, и в университете.
– Да, – покивал старшина. – Стихи читала.
А про себя подумал: не это главное. А главное, что могла Соня детишек нарожать, а те бы – внуков и правнуков, а теперь не будет этой ниточки. Маленькой ниточки в бесконечной пряже человечества, перерезанной ножом…».
Два дня назад оборвалась еще одна такая ниточка – жизнь восьмилетнего Никиты Сафронова из Донецка. В самый радостный для любого ребенка день - День рождения. В «Аллее ангелов» появится еще одно имя. А имен его детей, внуков, правнуков и дальше - уже не будет: им не суждено родиться, и имен у них нет и не будет.
Сколько может быть потеряно или спасено людей наглядно показывает пример одной очень большой семьи в Израиле.
Несколько лет назад в СМИ на все лады обсуждалась потрясающая новость: главный раввин Тель-Авива Исраэль Меир Лау, который всю жизнь искал своего спасителя, встретился с его дочерями.
…Начало 1945 года. В детском бараке Бухенвальда появился маленький еврейский мальчик – сын расстрелянного фашистами Варшавского раввина. Один из его старших братьев погиб в Треблинке, мать – в Равенсбрюке. Второго брата, которому уже было 18 лет, отправили в один из бараков для взрослых. Ребятам повезло: их при оформлении документов записали поляками – по ошибке или кто-то дал шанс выжить. Но неизвестно, выжил бы в том страшном месте шестилетний Лелек (в Бухенвальде его называли Юрчиком), самый маленький политзаключенный Бухенвальда, если бы не Федя – русский мальчишка, почти такой же взрослый, как брат Нафтали. Федя ухаживал за Юрчиком, когда тот заболел, варил ему суп из картошки, которую выпрашивал у поваров, связал шапочку, заметив, что ребенок мерзнет во время долгой переклички на плацу. Нитки – из распущенного свитера одного из умерших заключенных, вместо спиц – обычные деревянные палочки. По всей видимости, шедевром это было назвать трудно, но ребенку стало теплее. И вообще в глазах малыша 17-летний Федя выглядел едва не сказочным богатырем, поэтому, даже став взрослым, он искал «солдата Федора из Ростова», хотя (чисто логически) солдата в детский барак поместить не могли.
Федя Михайличенко накануне войны стал курсантом мореходного училища имени Г.Я. Седова. Во время практики был ранен и вернулся домой. Вскоре Ростов был оккупирован. Соседка, желая задобрить «новых хозяев города» донесла немцам, что в город вернулся курсант-комсомолец. Федор был арестован. Вместе с ним арестовали и его друга Борю Горского, который зашел его навестить – того самого подростка, которого в Бухенвальде старший земляк, ростовский клоун Яков Гофтман лечил «волшебными каплями» - водой в пузырьке из-под заграничного лекарства (Ольга Смысленко "Я родом из войны" "Клоун Яша и его капли).
Когда в апреле 1945 года в Бухенвальде началась подготовка к восстанию, старшие ребята тоже рвались в бой, но дядя Яша запретил высовываться:
- Вы должны вернуться домой, - говорил он.
Но «не высовываться» получилось не у всех. 11 апреля, когда со сторожевых вышек эсэсовцы вели огонь по восставшему «лагерю смерти», перепуганный Юрчик заметался по двору. Федор догнал его, сбил с ног и закрыл собой. К счастью, оба остались живы. Восстание завершилось успешно, тем более подошли союзники. 11 апреля 1945 года над лагерем смерти Бухенвальдом был поднят красный флаг. Остались живы и вернулись в Ростов Боря Горский, Федя Михайличенко и многие другие ребятишки, чьим ангелом-хранителем в Бухенвальде стал клоун дядя Яша.
Федор был готов взять с собой Юрчика, но этого не потребовалось, так как старший брат Юрчика тоже остался в живых. Ребята расстались, но всю жизнь помнили о проведенных вместе днях в Бухенвальде, рассказывали друг о друге своим семьям. Юрчик более 60-ти лет искал своего спасителя. Поиски сильно осложнялись напряженной международной обстановкой, и еще тем, что Юрчик не знал фамилии своего старшего друга. Помогли английские и американские историки, работавшие с архивами Бухенвальда. Они и сообщили, что в 8, детском, блоке был только один ростовский подросток по имени Федор – Михайличенко. И когда этот уже старый человек нашел дочерей Федора, того не было в живых. Ученый-геолог Федор Федорович Михайличенко умер от того, что скоропостижно отказали легкие: через много лет сказался укол, который ему сделал бухенвальдский врач-убийца.
Исраэль Меир Лау, тот самый Лелек-Юрчик из Бухенвальда, 10 лет был главным раввином Израиля, в настоящее время – главный раввин Тель-Авива, видный общественный деятель международного уровня. У него 8 детей, 50 внуков, уже и правнуки появились. Все они хорошо знают историю спасения своего отца, дедушки, прадедушки, очень благодарны Федору, потому что если бы погиб тот маленький мальчик из Польши, то всех их тоже не было бы. Федору Михайличенко за участие в спасении детей Бухенвальда было посмертно присвоено звание Праведник народов мира. Медаль вручили дочерям Федора Федоровича. На медали надпись: «Всякий, кто спас жизнь хотя бы одному человеку, - все равно, что спас целый мир», это изречение из Талмуда. Такой медалью правительство Израиля награждало граждан других стран, которые во время Великой Отечественной войны спасали евреев. Имя Федора Михайличенко высечено на Стене Праведников мира мемориального комплекса.
Подобные истории помогают по-настоящему понять, сколько людей потеряла наша страна во время Великой Отечественной войны, - и это не только те, что погибли тогда, но и те, кто не родился в последующие годы. И в настоящее время продолжаем терять – Афганистан, Чечня, Сирия, Донбасс, Луганск… Тысячи оборванных, как ниточки, жизней, а с ними – миллионы так и не родившихся детей.