Рядом с семьей Императора Николая 2 было много честных и достойных людей, которые не предали семью в тяжелое для неё время. Одним из таких людей был учитель французского языка и Наставник Цесаревича Алексея - Пьер Жильяр.
В один из тяжелых приступов болезни Цесаревича Алексея в Спале в 1912 году он находился рядом и оставил об этом воспоминания, которые даже сегодня тяжело читать:
Однажды утром я нашел мать у изголовья сына. Ночь была очень плохая. Доктор Деревенко был в беспокойстве, так как кровотечения еще не удалось остановить и температура подымалась. Опухоль снова возросла, и боли были еще нестерпимее, чем накануне. Цесаревич, лежа в кроватке, жалобно стонал, прижавшись головой к руке матери, и его тонкое, бескровное личико было неузнаваемо.
Изредка он прерывал свои стоны, чтобы прошептать только одно слово «мама», в котором он выражал все свое страдание, все свое отчаянье. И мать целовала его волосы, лоб, глаза, как будто этой лаской она могла облегчить его страдания, вдохнуть ему немного жизни, которая его покидала.
Как передать пытку этой матери, беспомощно присутствующей при мучениях своего ребенка в течение долгих часов смертельной тревоги, этой матери, которая знала, что она причина этих страданий, что она передала ему ужасную болезнь, против которой бессильна человеческая наука! Как понимал я теперь скрытую драму этой жизни, и как легко мне было восстановить этапы ее долгого крестного пути.
Врачи были бессильны, родители разрешили даже печатать бюллетени о болезни Цесаревича, конечно о гемофилии там не было ни слова.
Николай 2 писал своей матери, Императрице Марии Федоровне об этом приступе болезни сына:
2 октября он начал жаловаться на сильную боль, и температура у него начала подниматься с каждым днем все больше. Боткин объявил, что у него случилось серьезное кровоизлияние с левой стороны и что для Алексея нужен полный покой. Дни от 6 до 10 октября были самые тягостные. Несчастный мальчик страдал ужасно, боли охватывали его спазмами и повторялись почти каждые четверть часа. От высокой температуры он бредил и днем и ночью, садился в постели, а от движения тотчас же начиналась боль. Спать он почти не мог, плакать тоже, только стонал и говорил: «Господи, помилуй». Я с трудом оставался в комнате, но должен был сменять Аликс при нем, потому что она понятно уставала, проводя целые дни у его кровати. Она лучше меня выдерживала это испытание».
Цесаревич Алексей даже принял причастие, настолько критическим было его положение. Как последний жест отчаяния, Императрица Александра Федоровна послала телеграмму в Сибирь, Григорию Распутину, с просьбой помолиться за сына, вот его ответ:
Бог воззрил на твои слезы. Не печалься. Твой сын будет жить. Пусть доктора его не мучают.
После этого, Алексей, впервые за долгое время спокойно уснул. Кризис миновал, температура спала, мальчик пошел на поправку, начался долгий процесс реабилитации.
Фотографии раскрашены мной. 👍Моя группа ВКонтакте История России в цвете