Арина решила не мудрить: просто рассказала матери о готовящемся пикнике и попросила не занимать ничем субботу.
- А моё присутствие обязательно? - с сомнением спросила Люба. - Ничего не имею против того, чтобы ты проводила время с отцом, даже рада, как ни странно. Но при чём тут я?
- Мамочка, ну пожалуйста! - хитрая Арина подошла к Любе, поливающей цветы в рабочем кабинете, обняла её за плечи, прижалась щекой к щеке. - Мне так хочется, пусть уже будучи взрослой, почувствовать рядом обоих родителей. Как будто мы полная семья. Понимаю, что это смешно, но меня в последнее время так и тянет на безумства и нелогичные поступки.
- Ариш, может, всё же обратишься к психологу? Найдём самого лучшего. Я понимаю, что у тебя сейчас кризис, но подобный настрой к добру не приведёт. Когда хочется безумств, как правило, приключения на пятую точку не заставляют себя долго ждать. И далеко не всегда эти приключения весёлые и интересные.
- Мама, не переживай, в этом плане со мной всё в порядке. Просто я слишком долго была примерной, удобной и правильной. И я опять стану такой, как только вновь выйду замуж, и у меня появятся дети. А сейчас столько перемен, столько всего интересного в жизни происходит... Не ограничивай меня, пожалуйста! И не бойся за меня.
- Ладно, - вздохнула Люба. - Я соглашусь поехать на пикник, но только при одном условии: ты мне поклянёшься, что твои безумства не зайдут слишком далеко.
- Клянусь, мам! - обрадовалась Арина. - Можешь не беспокоиться, ситуация под контролем!
Субботний пикник прошёл на редкость спокойно и душевно; и Арина, и её родители, - все отвлеклись от повседневности и стресса, очень хорошо отдохнули.
Почти все разговоры были посвящены Арине, её детству и юности. Тема не была нейтральной, зато была почти безопасной. Темы появления Арины на свет Люба и Борис, естественно, избегали.
А в понедельник произошло сразу несколько событий.
Сначала на работе появился Эдуард Александрович, его отпуск закончился. Правда, вёл себя Эдуард по-прежнему холодно и отстранённо, однако Арине пока некогда было задумываться об этом. Она сделала зарубку в сознании, и решила, что подробно проанализирует поведение Эдуарда позже.
Потом Арина, которая по понедельникам обычно работала до вечера и подвозила Любу до дома, сославшись на срочные дела, уехала из садика раньше матери.
А когда Люба вышла с работы, она сразу поняла причину неожиданной спешки дочери: у садика стояла машина Бориса.
Люба и без того в прошедшие несколько недель находилась в растрёпанных чувствах. Развод дочери, её, Любы, расставание с Виктором, появление Бориса, нахлынувшие воспоминания, - всё это выводило Любу из равновесия. К тому же, она прекрасно понимала и чувствовала, чего от неё ждут Арина и Борис, и ощущала себя так, словно её загоняют в силки́.
Конечно, Люба не жила тем, давним скоротечным и бурным романом в течение прошедших лет, однако Борис, безусловно, был самым ярким мужчиной в её жизни. К тому же, он подарил ей дочь - самого дорогого и любимого человека.
Но поверить Борису после всего, что уже знала о нём и узнала дополнительно, Люба не могла. А ещё она панически боялась возвращения былых чувств и связанной с ними сначала острой и кажущейся невыносимой, а потом тупой, тягучей и затяжной боли.
Потому, как только Борис покинул машину, подошёл к Любе и протянул ей букет из красных роз, она, скрестив руки на груди, сделала шаг назад и с места в карьер заявила:
- Боря, я прекрасно понимаю, куда вы с Ариной кло́ните и к чему пытаетесь меня подвести.
- Люба, может, поговорим об этом не здесь и не на ходу, а за ужином, в спокойной обстановке?
- Нет, Боря, больше никаких ужинов и никаких совместных пикников. У тебя есть дочь, и вы вольны проводить друг с другом столько времени, сколько хотите. А я с этого момента полностью ухожу в сторону. Надеюсь на твоё понимание и на то, что ты примешь мои слова всерьёз.
- То есть, я вообще без шансов, Люба?
- Да, ты всё правильно понял, - кивнула Люба. - То, что у нас с тобой общая дочь, даже такая прекрасная, как Арина, не делает нас близкими по духу, родными людьми, Боря.
- Понял, - кивнул Борис. - До дома могу тебя подвезти?
- Нет. Я поеду на автобусе.
- Люба, не глупи. Я всё понял и не собираюсь больше преследовать тебя. Но ехать в час пик в автобусе с букетом - это как-то... неправильно.
- А кто тебе сказал, что я приму твой букет, Боря?
- Люба? - Борис, казалось, был растерян, расстроен и даже морально раздавлен.
- Всё, Боря, мне пора.
Чтобы не видеть выражение лица Бориса, Люба резко развернулась и быстро пошла по тропинке между домами.
Через пару минут Арина, вынырнув из-за угла соседнего дома, подошла к машине отца и села на переднее пассажирское сиденье. Борис сидел в салоне, не закрывая дверей, и отрывал лепестки от роз, медленно и тщательно, лепесток за лепестком. Отрывал и бросал тут же, в салоне машины.
- Отшила? - грустно спросила Арина.
Борис молча кивнул, сосредоточенно продолжая своё занятие.
- И правильно сделала, - сказал он чуть позже. - На что я рассчитывал? На то, что Люба кинется ко мне с распростёртыми объятиями? Она слишком многое знает обо мне, и я, такой, как есть, ей теперь не интересен.
- Я тоже всё о тебе знаю, папа. Но от этого люблю тебя ничуть не меньше.
- Спасибо, дочь, - Борис во все глаза смотрел на Арину. - И я тебя очень люблю. Ты стала для меня настоящим утешением. То, что ты приняла меня, хоть и не знала столько лет, - самое главное. Остальное переживу.
Арина, чуть помедлив, всё же решилась и обняла отца. Борис прижал её к себе.
- Всё будет хорошо, папа! Вот увидишь. Мама подумает и сама примет решение.
- Только не говори больше ничего Любе обо мне, хорошо? Не надо на неё давить. Ей и без того непросто.
- Обещаю, вообще больше этой темы в разговорах с мамой не коснусь. Я и сама уже поняла, что слишком много на себя беру. Пусть мама сама решает, что для неё лучше.
Продолжение: