Рассвет застал Кормчего в молельном доме. Он в последний раз проверял готовность пиротехники, которую установил в специальных нишах. Сегодняшний день должен все разрешить. Григорий прошел в свои покои, где сегодня ночевала матушка, обняв маленькую Дашу. «Прямо семейная идиллия. Еще сумасшедшей Ирки не хватает», - думал он раздраженно, отхлебывая виски прямо из бутылки. Мать зашевелилась, пришлось спрятать спиртное в специальный ящик.
- Ты уже выпил? Сын, ты плохо кончишь.
- Только не сегодня. Сегодня слишком важный день. Я должен быть в форме. Как она? – Кивнул он на девочку.
- Мы сделали все возможное, не думаю, что столько времени на снотворном пройдет даром.
- Пусть тебя это не заботит. Девочку я с собой не возьму. Хочешь – оставайся с ней, я уеду отсюда, только доберусь до хранилища. Буди ее. Ты все ей объяснила?
- Я все объяснила. Но это маленький ребенок. Ты должен понимать, что она может и не запомнить.
- Не так уж и сложно, вынести хлеб, когда я подам сигнал. Калач готов?
- Да, Феофания принесла утром. Народ собирается?
- Конечно. Сегодня главный день для этого стада. Буди Дашу, скоро начинаем.
Григорий вышел, оставив мать и дочь.
Березовцы собирались на моленье. В главный праздник они старались нарядиться во все самое лучшее. Прозвучал сигнал к началу. Общинники преклонили головы. Кормчий вышел из ниши. Тит следил за каждым его движением, заметно, что Григорий нервничал. Новые товарищи надежно спрятались в темных нишах. Кормчий начал проповедь.
Тит замечал, что в последнее время, Григорий говорит все хуже, его речь прерывиста, путана, бессмысленна. Но никого из общины это не смущало. «Неужели так слепа их вера?» - недоумевал Тит.
Григорий говорил об особом сегодняшнем откровении, что сегодня их ждет великое чудо.
«Готовит народ к появлению девочки», - думал Тит, продолжая следить за его движениями. Вот Григорий подходит к чаше. Слышится небольшой щелчок, из чаши вырывается фонтан брызг. Община замерла, дивясь на невиданное доселе зрелище. Григорий щелкает у второй чаши, еще один фонтан взметается под своды. По толпе березовцев пронесся молитвенный шепот. Кормчий поворачивается. Делает знак кому-то за ширму. К нему подходит маленькая девочка. Она очень бледна, видно, что еле держится на ногах, но малышка твердо знает, что ей надо сделать, чтобы попасть к маме. Девочка протягивает Кормчему каравай, который кажется огромным, в ее руках. У общины вырывается вздох изумления. Кормчий закатывает глаза, и отстраненным голосом сообщает, что это и есть сегодняшнее чудо, небо послало ему дочь. Он принимает хлеб из рук девочки, отламывает кусок, опускает себе в рот…
Тит не понял, что произошло. Из уст Григория почему-то шла пена. Он закатил глаза и с диким криком упал на пол. Все вокруг пришло в движение, женщины заголосили. Мужчины сбились в кучу, не зная как поступить. Из-за колонны отделились две фигуры. Они бросились к девочке. Один из подбежавших мужчин, подхватил Дашу на руки и побежал к выходу. Второй склонился над Гришкой. Тит пришел в себя. Со всех ног бросился к дому, где ждала любимая женщина. Они с Валерием прибежали почти одновременно.
Мы проснулись, когда солнце ярко светило. Анна беспокойно ходила по комнате, с нетерпением глядя на запертую дверь.
- Как они долго, - не выдержала девушка.
Мы услышали звук приближающихся шагов. Кто-то бежал по тропинке, ведущей в жилище Тита. Аста бросилась к двери. Не успела отворить, как в комнату ввалился Валерий, прижимающий к груди Дашу. Она была очень бледна, глаза очертили синеватые круги, тусклые волосы заплетены в жидкую косичку. Обычно подвижная, сейчас она напоминала куклу-марионетку, которую не взяли на представление. Казалось, что ей стоило больших усилий обнимать своими тоненькими ручками шею Валерия. Но это была Даша. Увидев меня, девочка оживилась, протянула ручки:
- Тетя Настя, а где моя мама?
- Мы скоро поедем к ней, моя девочка. Все уже позади. Мы приехали за тобой, - я еле сдерживала слезы.
- Аста, случилось чудо, - Тит вбежал в дом, сразу за Валерием. Он тянул девушку за рукав, - пойдем со мной. Только ты сможешь спасти общину.
- Что произошло?
- Кормчий умер. Народ растерян. Если ты сейчас появишься в молельном доме, то общинники решат, что ты воскресла, и ты сможешь возглавить общину.
- Но я не хочу. Вся эта община – порождение греха. Не хочу в этом участвовать.
- Аннушка, а ведь Тит прав. Может, это как раз тот шанс освободить этих людей, - Валерий постарался, чтобы его голос звучал как можно убедительнее. Зрелище абсурда, которое он только что наблюдал, произвело на него сильное впечатление. Решение давалось девушке нелегко.
- Я попробую. Понимаю, что мне будет трудно, но, может быть, сегодня и моя мечта сбудется?
Девочка была очень слаба, ее надо было везти в больницу, мы ждали Кирилла. Но он пришел не один. Любовь Сизова, тяжело опираясь на руку мужчины, робко вошла в дом. Трудно представить, что эта грузная, больная женщина была та самая Сизова. Она подошла к девочке, обняла ее и прошептала:
- Прости, внученька.
- Возьмите, это ей пригодится, - протянула мне маленький холщовый мешочек. Смахнув слезы, Сизова решительно вышла из дома.
Карта сбербанка поддержать автора 4276 1609 2500 3932