Когда-то давно я впервые прочитала "Бог говорит Гагарину..." поэта Анны Долгаревой. Вот оно... О том, для чего приходим в этот мир.
Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе:
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
видишь, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул на небо от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких тайн,
прямо как вернешься – так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек – это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И еще, когда будешь падать –
не бойся падать.
Поклонники слова Долгаревой задаются вопросом: "Откуда столько столько сокровенной мудрости у, казалось бы, молодого автора?"
Ей известно то, что неизвестно другим? И она делится этим сквозь строки?
Долгарева- это вспышка. Огненно-рыжая голова, внимательный взгляд, горящее сердце. Поэт, военный корреспондент, волонтёр Анна Долгарева на Донбассе с 2015-ого. И хотя военную тему Аня не считает для себя главной ( замечая, у поэта не должно быть главной темы), ее устами сегодня говорит Донбасс. Анна пишет о подвиге героев безымянных. Тех, кого знают по позывным. Пишет о боли и страхе, преодолении, а ещё о любви на войне.
Как поэт искала свой «осколок» и что помогло выжить? Какие ценности сегодня отстаивает Россия? И почему Слово - «во спасение»? Об этом Анна Долгарева рассказала в большом интервью ГТРК "Владимир". Была очень искренней. Встреча с ней- одно из самых ярких впечатлений этого года.
- Анна, добрый день! Очень рады приветствовать Вас во Владимире и, конечно, в студии «Вестей».
Ваши стихи сегодня называют «явлением». Вы - тоже «голос Донбасса». Какова главная тема Вашего творчества?
Анна Долгарева:
- Вы знаете, вообще-то у моего творчества нет главной темы, потому что, если поэт своё творчество к какой-то теме или идее, или задаче сводит, это уже не поэт. Последний год, естественно, я в основном нахожусь в зоне проведения специальной военной операции, а поскольку я в стихах отражаю то, что вижу и пою, то естественно большая часть моих стихов- это военные тексты. Но в целом корпус моего творчества я бы к военным действиям не сводила.
-Но всё-таки очень важная тема звучит. Это тема подвига, тема самоотверженности русского солдата, русского характера. Всё это есть в Ваших стихах?
Анна Долгарева:
- Да, есть. У меня скоро будут выходить 2 книжки и вот одна посвящена как раз околовоенной тематике, а вторая- это чистая лирика. Всё-таки я решила разграничить это.
- Можно ли утверждать, что сейчас как раз то самое время, когда все мы, в независимости от рода занятий, обретаем новые смыслы, а может быть, даже не новые, а возвращаем прежние?
Анна Долгарева:
- Да, можно так сказать. Я помню, что в нулевых я в общем-то, задумывалась о том, что мы стали терять что-то важное. У нас были такие «сытые» нулевые, в которых человек больше интересовался собственным комфортом, психологическим и социальным, материальным. И я, юный идеалист в то время, меня это всё не устраивало, и я думала, что может этот налёт «сытости» с нашего общества стереть. И я тогда, конечно, думала про войну. Я не думала, что это будет так трагично. Всё-таки юный идеалист редко об этом задумывается.
- Вы о себе говорите, и это есть на Вашей страничке, что Вы- панк от поэзии и Вы производите смыслы. Ваше слово- оно очень глубокое. Иногда бьёт наотмашь. Оно наполнено болью и жестокой , порою очень жестокой, правдой. Может ли слово, в данном случае- Слово Поэта -точно также быть оружием?
Анна Долгарева:
- Я бы предпочла, чтобы моё слово кого-то спасало, чем было оружием. Всё-таки в глубине души, наверное, каждый из нас воющих- всё-таки нежный котёночек. Другое дело, что эта нежная котеночья душа, ей приходится прятаться… Как Рич писал в своём треке: «Пацаны за тебя делают всю грязную работу», мы занимаемся такой грязной работой. Я бы хотела, чтобы моё слово кого-то спасало… Но как это работает, нам неизвестно. Нет никакого КPI (ключевых показателей эффективности*) в этом.
-Ваше первое стихотворение Вы написали в 3 года. Правда ли, что Вы даже говорить начали «в рифму»?
Анна Долгарева:
- В общем, да. Говорить я начала вроде бы пораньше всё-таки, но да, в 3 года я уже начала разговаривать стихами.
- Вы родились в Харькове. Родители из Белгородской области. Детские годы Вы проводили в одном из сёл Белгородской области. Но в последние годы Ваше сердце, Ваша душа, и ,собственно, Вы сами физически- там, на Донбассе. Как Донбасс возник в Вашей жизни? Вы же поехали туда за любимым человеком?
Анна Долгарева:
- Да, я поехала туда в 15-ом году на похороны любимого человека. Я осталась там, перевезла вещи, что-то раздала, что-то привезла из Петербурга… И до 18-ого года я там находилась. С 18-ого до начала специальной военной операции я туда приезжала как в командировку, пару раз в год. Последний год, да, я нахожусь, в Донбассе.
- Любовь и война. Есть ли место Любви на войне? Или всё-таки там она какая-то другая? Может быть, ещё более глубокая, особенная, искренняя?
Анна Долгарева:
- До войны я не знала, что такое- влюбляться стремительно, с первого взгляда, потому что всегда не хватает времени, и каждая встреча может быть последней. Я так, в общем-то, вышла во второй раз замуж. Мы с мужем пошли в ЗАГС примерно через 3 дня знакомства. Он позвал меня тогда замуж, и я подумала: «А что думать?», в конце концов, завтра нас обоих может не стать.
Никогда не нужно ничего откладывать…
Анна Долгарева:
- Да, наверное. Война этому учит.
Анна, если можно, сейчас для наших зрителей несколько строк.
Анна Долгарева:
Офицер в Изюме мне говорил такое:
"Не пиши "геройство", мы не герои,
Мы не то что сражаемся в высшей лиге,
Максимум - упоминание в полковой книге".
Русский борщ кровавый с укропом варили,
Говорили, разное говорили.
Мол, земля мы и прах, и порох, и артснаряд -
За соседку Таню, за продуктовый у дома,
За старух на лавке, за дворников, за котят,
За своих и чужих, знакомых и незнакомых,
Не расспрашивай, пусть другие потом говорят.
И они действительно о себе не умели.
Потому я перестала быть женщиной, стала гобоем,
Пела о них, целовала их в лоб перед боем.
Помяни, Господь, Заката, Скрипача, Паганеля
И прочих, променявших имя в крещении
На короткий, как выстрел из РПГ, позывной.
Наступает осень, ветер в оконные щели
Входит, и больше никогда не остаешься одной.
- Спасибо огромное. У Вас потрясающая ритмика стихов, потрясающий слог. Как Вы этого добиваетесь? Или оно идёт само?
Анна Долгарева:
- Это случайно. Это раёшник. Древнерусский текст. С таким довольно условным ритмом и соблюдением рифмы. И у меня действительно такой вот раёшник, который не сразу прочитаешь с листа, но зато довольно чётко он слышится, если читать вслух.
- Анна, Вас знают, как поэта и как военного корреспондента. Вы работали на передовой. Правда ли, что военкором Вы стали ( и это же страница Вашей биографии) , для того, чтобы найти смерть? Был такой период в Вашей жизни, и Вы об этом говорили откровенно, Вы были в депрессии. Что помогло Вам возродиться? Заставить себя жить дальше?
Анна Долгарева:
- Когда боль достигает предела, ты понимаешь, что выход у тебя сейчас либо «в смерть», либо нужно максимально собраться и «вытащиться» в жизнь. Главное, чтобы было чему тебя удерживать. У меня тогда, как ни странно, было чему. Я завела котёнка. И я понимала, что если я сейчас уйду «в смерть», то некому будет его покормить.
-Расскажите о Феликсе. Ваши подписчики точно также следят и за ним.
Анна Долгарева:
- Феликс, Феликс Эдмундович- это великолепный луганский кот. Я его подобрала примерно пятинедельным котёночком луганским. Цвета шпрот, вернее, цвета жирной скумбрии, потому что в нём уже 6 килограммов. Кот с характером. Он ведёт свой блог. «Мурмуары Феликса Великолепного». Он написал лапками свою книжку. В нём потрясающе сочетаются внешняя суровость, неизменная такая, мягкость и ранимость. Он очень обижается, когда я «шастаю», а я же постоянно куда-то езжу. Когда я приезжаю, он долгое время на меня обижается, очень строго смотрит. У него всегда очень строгий взгляд. Но потом он начинает милостивиться и приходит, и мурчит, и обнимает мягонькими лапками.
- Очень важно, когда тебя ждут дома?
Анна Долгарева:
- Да.
- Вы очень активно помогаете нашим бойцам как волонтёр. Вы привозите необходимые грузы на передовую и читаете ребятам свои стихи. Расскажите, пожалуйста, об этом направлении Вашей работы. Как можно присоединиться? Как сделать свой вклад? И точно также оказать поддержку нашим ребятам?
Анна Долгарева:
У меня в телеграм-канале- Долгарева. Телеграм-канал. И там есть хэштеги. Dolgareva_отчёт и Dolgareva_сбор. Там можно ознакомиться и с реквизитами, на которые я веду сбор и со всеми сборами- отчётами. Я стараюсь прозрачность соблюдать.
- Каков отклик?
Анна Долгарева:
- Люди очень живо откликаются. Бывает, что приходят крупные суммы по 30-50 тысяч рублей. Бывает, что бабушки с пенсии присылают сто рублей и говорят: «Простите, что мало». Люди у нас потрясающие.
- Анна, одно из Ваших самых пронзительных стихотворений – «Бог говорит Гагарину»… Юра, теперь ты в курсе… И за эти строки Вы получили Григорьевскую премию. Что значит вера в Вашей жизни и можно ли утверждать, что этот тоже фундамент, источник сил и система координат?
Анна Долгарева:
- Вы знаете, да, на самом деле. Потому что я человек, у которого был долгий такой путь богоискательства. В какой-то момент я поняла, что где бы я ни блуждала, что бы я не искала, в стихах я всё равно обращаюсь к Христу. Всё-таки путь воцерковления был очень длинным, пожалуй, вот в прошлом году только я начала не только обращаться к Богу в душе, но по и пошла в церковь. И это всё-таки действительно важно.
- Расскажите о Ваше приезде во Владимир. Каковы первые впечатления? Благодаря кому этот приезд состоялся? Какая программа?
Анна Долгарева:
- Меня пригласил актёр Олег Алексеевич Жданов. Он- отец моего товарища, военкора Игоря Жданова. Поскольку я как раз сейчас нахожусь в Москве, в ближайшую неделю, а Владимир рядом с Москвой, я поняла, что надо приехать.
Во Владимире я действительно в первый раз. Пока только с поезда. Успела увидеть только Дмитриевский собор. И это, конечно, поражает. Вот эта древность. Честно говоря, я как-то всё Золотое кольцо России особо не смотрела… Впервые я вижу настолько близко 12-ый век… Господи! Живая история…
Да, протяни руку, вот он… Что касается Олега Алексеевича Жданова, Вы слышали, как он читает Ваши стихи? Понравилось Вам его прочтение?
Анна Долгарева:
- Да. Я вообще всячески приветствую, когда мои стихи читают. Всё время мне кажется, что я читаю их как-то недостаточно хорошо.
-Время, в котором мы живём, безусловно, войдёт во все учебники истории. Мы – свидетели величайших событий и если смотреть на происходящее с философской точки зрения и , наверное, с точки зрения поэта… Можно ли сказать, что сейчас идёт такая решающая битва,схватка света и тьмы, добра и зла?
Анна Долгарева:
- Я бы громкими понятиями не оперировала. Я не люблю очень громкие слова. Всё время кажется, что они отдают некоторой фальшью. Но я бы действительно сказала, и это, пожалуй, не будет преувеличением, что сейчас идёт война за право России на самоопределение, на самоидентификацию.
Если мы сейчас проиграем, то мир станет однополярным… Вот эти вот СЖВ, 52 гендера и прочее… Я, в принципе, не против, пускай они существуют. Но альтернатива тоже должна существовать. Наша альтернатив. Это наша рублёвская «Троица», вот эти вот храмы 12-ого века… Оно тоже имеет право на существование. Эти ценности… И сейчас все по сути воюют за них.
- И в завершение нашей беседы, пожалуйста, ещё несколько Ваших строк…
Анна Долгарева:
С чего бы, говорит, они герои,
Они ж там - из окопа не успели.
А это я захлебываюсь кровью,
Чужой, чужой захлебываюсь кровью,
И бьёт арта по дышащей по цели.
Холодный март, бессмысленная высь.
Вот имена, пожалуйста, молись.
Я здесь не женщина, я фотоаппарат,
Я диктофон, я камера, я память,
Я не умею ничего исправить,
Но я фиксирую: вот так они стоят
Ещё живые, а потом не очень.
Я не рожу зеленоглазых дочек.
Когда пожар - звоните ноль один.
Поднимет трубку нерожденный сын.
Вы там держитесь, но спасенья нету.
Летят, летят крылатые ракеты.
Мы смерть, мы град, мы рождены для боя,
Мы станем черноземом, перегноем
И птицами в весенней тишине.
С чего бы, говорит, они герои.
Чего ревешь, не плачь, ты на войне.
- Анна, спасибо Вам за Ваше творчество, эту встречу. И будем рады видеть Вас вновь…
