«Театральная жизнь», 1989, №6 (стр. 26)
С доктором исторических наук В. Т. Логиновым беседует театральный критик Андрей Караулов
(в действительности беседу вела и записала О. Дремина)
A. К. 26 июня 1918 года Ленин послал из Москвы в Петроград телеграмму: «Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы (не Вы лично, а питерские цекисты или пекисты) удержали.
Протестую решительно!
Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс вполне правильно.
Это не-воз-мож-но!
Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров, и особенно в Питере, пример коего решает». Опубликовано. Есть и другие документы. Но когда об этом (впервые!) было сказано на публичном вечере, перед фильмом «Власть соловецкая», доктор исторических наук Владлен Терентьевич Логинов вышел, я помню, к микрофону и ответил очень решительно…
B. Л. Я сказал то же самое: надо различать методы борьбы в условиях гражданской войны и методы борьбы, которую вел Сталин в тридцатые годы. В письме, которое ты привел, как раз и говорится, что «время архивоенное» и «красный террор» есть вынужденная ответная мера на «белый террор».
Во время Октябрьской революции была отменена смертная казнь, введенная еще правительством Керенского. Ленин был против этой отмены и говорил, что в условиях только что победившей революции угрожать врагу тюремным заключением бессмысленно, потому что противник глубоко убежден, что новая власть не продержится и двух недель. Контрреволюционеры смеялись над такими приговорами. В условиях, когда оружие уже поднято, единственное, что может устрашить врага, - угроза смертной казни. Но мнение Ленина было отвергнуто. Через несколько дней после Октября происходит мятеж юнкеров. Его подавляют, генерал Краснов и другие участники заговора дают честное слово не воевать против Советской власти, и их выпускают. Краснов тут же едет на Дон, начинает формировать белую армию и свергает Советскую власть на Дону, расстреляв и повесив при этом около 45 тысяч казаков…
Начинаются массовые диверсии - из них особенно страшны взрыв водопровода и поджог продовольственных складов в Петрограде… Но революция все еще ждет, не спешит с ответным ударом. Более того, 1 мая 1918 года объявлена всеобщая амнистия. Выходит из тюрьмы даже Пуришкевин, лидер наиболее экстремистского правого крыла. Далее, мятеж в Ярославле, где коммунистов и рабочих не только расстреливали пачками, но и топили живьем в Волге… Убийство Урицкого, Володарского… Ранение Ленина, когда в первые дни не ясно было, останется он жив или погибнет…
Все это вызвало колоссальную ярость в массах, огромный взрыв ненависти. В некоторых провинциальных городах местные ревкомы с «буржуями» не церемонились. Они выводили «буржуазию» за околицу и расстреливали этих людей. А кто же, спрашивается, есть «буржуи» в маленьком провинциальном городке? Парикмахеры, лавочники, купцы, зажиточные мещане. И вот только после всего этого появляется «Декрет о красном терроре». Он опубликован, но его при этом почему-то никто не хочет прочесть. А он, если разобраться, вводил хоть в какие-то рамки мстящую стихийную волну, поднимавшуюся снизу.
