Дедушка вернулся с войны в свою деревню, а вокруг разруха, голод, измотанная от житейских забот жена. После последнего ранения он немного пришел в себя, но раздробленная нога, собранная по косточкам военными хирургами, давала о себе знать, он прихрамывал, но ходил без палочки.
Работавший до войны завод, был разбомблён и требовал восстановления, и деда одного из первых пригласили во вновь созданный заводской партком и предложили должность мастера. Только вот дело в том, что надо было самому собрать бригады и начать все с начала, то есть со строительства разрушенных стен. Кладкой стен занимались все: начальники будущих цехов, мастера, рабочие и даже директор завода, который не чурался мешать раствор.
Лето подходило к концу, начинал накрапывать дождь, а домик был совсем ветхий, да и печь, того гляди, развалится. Жил в деревне один единственный печник, которому было под 90 лет, его то дедушка и уговорил подсказать, как правильно выложить печь, чтобы и дом согреть и приготовить можно было. После работы, мужики из соседних домов, так же занимавшиеся восстановлением завода, пришли в дом к деду подсобить. Старый печник подсказал, где лучше разместить печь и как подготовить плиту под кладку. Для этого надо было разобрать часть половиц, выкопать канаву до глины, засыпать битым кирпичом, песком, пролить, утрамбовать, сделать опалубку и залить в уровень армированную бетонную стяжку минимум 20 см толщиной. После этого началась работа по кладке, печник все показывал, где сколько глины нужно, как положить кирпич, что такое шамотный кирпич, а дед медленно клал кирпич, ошибался, перекладывал и все записывал. Таким образом, через две недели печь была готова. После первых топок дом начал просыхать, но он все же был достаточно ветхий, одни дыра, затыкай- не затыкай, все равно дуло. С Божьей помощью первую зиму кое-как прожили, одновременно стены завода росли, и цены в магазинах падали, а потом карточки отменили.
На следующий год сосед попросил деда выложить ему печь, и это была первая самостоятельная работа, а потом и остальным соседям помог и так набил руку, что слух пошел по соседним деревням о классном мастере-печнике. Денег дед никогда не брал, поможет кому, дают деньги, он отвечал, что у меня избенка ветхая, вот привезут лес, придете подсобить, авось, к зиме избушку и подлатаем. Так всем миром восстановили завод, подлатали дома, сделали в них печи и во всей это заботе рождались дети, росли на стройках, огородах, учились и помогали с малолетства своим родителям.
На заводе дедушка через несколько лет был назначен начальником цеха и секретарем партийной организации, но свой печной навык никогда не забывал, кто придет, попросит печь подлатать- никогда не отказывал, несмотря на свою серьезную должность.
Шли годы и так получилось, что он с бабушкой переехал жить в квартиру со всеми удобствами в поселке городского типа. Однажды, я приехал к нему в гости на выходные после учебной недели в институте. Смотрю, у подъезда стоит Мерседес, таких машин, может быть, было всего 2 в районе. Поднимаюсь в квартиру, а там два мужика с бритыми головами в малиновых пиджаках разговаривают с дедом. Дедушке на тот момент было под 80.
Как потом он рассказал, что это местные “братки” уже не первый раз приезжали и просили выложить им в доме печь-камин, предлагали приличные деньги, даже были готовы заплатить в долларах. Дедушка наотрез им оказал без всяких объяснений, благо, что эти ребята были не до конца отмороженные, а ведь могли, как говорили тогда, “наехать”. Хотя в одном он им помог- нарисовал карандашом на бумаге схему печи, они смотрели, он им объяснял, а потом встали и ушли, и, слава Богу, более не приезжали.
А печи, сложенные дедушкой в деревне, работаю до сих пор, подлатают их немного хозяева и радуются дымку из трубы и теплу в доме и вкусным пирогам, вспоминая доброго печника Федора Николаевича.