Когда мне начинают ссылаться на так называемую судебную практику, меня, откровенно говоря, начинает мучить изжога. Вообще-то я так понимаю, что в конституциях целого ряда государств прямо выписано, что государственная власть строго разделена на три классических ветви, которые не зависят друг от друга (впрочем, эта самая независимость не соблюдается практически нигде), не подменяют друг друга и служат как раз частью механизма «сдержек и противовесов». Во всяком случае практически любому нормальному юристу, работающему по крайней мере в континентальной правовой системе, совершенно ясно, что законодательной деятельностью занимается легислатура, а суды занимаются не тем, что пишут нормы, пусть даже и нормы подзаконные, а тем, что исключительно и только применяют их в конкретных случаях конкретных дел. Иными словами: источником положительных всеобщих прав являются именно законодательные акты, а нормативные акты исполнительной власти таковыми являются только и исключительно в той части, которая даже не то, чтобы не противоречит, а именно прямо предписана всё теми же положительными законами. Если говорить о судебных актах, то они по идее касаются лишь, только, исключительно конкретных случав и конкретных субъектов.
А вот поди ж ты! в теории никто и не пытается выпрыгивать из указанного механизма, зато на практике… Зато на практике суды то там, то здесь занимаются прямым нормотворчеством, называя это всё той же самой пресловутой «судебной практикой». Что из этого получается. особенно при изрядной малограмотности в технике оформления нормативных актов у тех или иных судей мы сейчас посмотрим на примере одного из оснований прекращения обязательств, которое есть в ГК РФ.
Речь пойдёт о зачёте.
Зачёту как основанию для прекращения обязательств посвящены в ГК РФ три статьи: ст. 410 ГК РФ, ст. 411 ГК РФ и ст. 412 ГК РФ.
Вот тексты этих трёх норм:
Статья 410. Прекращение обязательства зачётом
Обязательство прекращается полностью или частично зачётом встречного однородного требования, срок которого наступил либо срок которого не указан или определён моментом востребования. В случаях, предусмотренных законом, допускается зачёт встречного однородного требования, срок которого не наступил. Для зачета достаточно заявления одной стороны.
Статья 411. Случаи недопустимости зачёта
Не допускается зачёт требований:
о возмещении вреда, причинённого жизни или здоровью;
о пожизненном содержании;
о взыскании алиментов;
по которым истёк срок исковой давности;
в иных случаях, предусмотренных законом или договором.
Статья 412. Зачёт при уступке требования
В случае уступки требования должник вправе зачесть против требования нового кредитора своё встречное требование к первоначальному кредитору.
Зачёт производится, если требование возникло по основанию, существовавшему к моменту получения должником уведомления об уступке требования, и срок требования наступил до его получения либо этот срок не указан или определён моментом востребования.
Итак, обратим внимание на следующие моменты:
во-первых, в законе перечислены случаи, когда прекращение обязательства зачётом является недопустимым, правда, также указано, что договором или законом могут быть предусмотрены и иные случаи прямого запрета на прекращение обязательств зачётом встречных однородных требований. Далее надо вспомнить, что ни из какого закона или их сочетаний не могут быть выводимы ограничения частных прав, все они могут быть лишь прямо указаны в них.
Если следовать тексту процитированных норм, то не могут зачитываться друг в друга по общему правилу только такие требования, которые не являются однородными. Не так ли? Остальные случаи ограничения — частные. Из этого можно, наверное, согласиться, что в ситуации процедуры банкротства предприятия в конкурсном производстве, когда удовлетворение кредиторских требований предусмотрено пропорциональное и ранжированное, прекращение обязательств зачётом встречных однородных требований невозможно. Такое ограничение, вероятно, верно: требования в принципе не являются однородными и поэтому просто применять к ним правила ГК РФ, касающиеся зачёта, нельзя. Что там надо делать и верно ли вообще написано законодательство о банкротстве — иной вопрос, и его мы касаться сейчас не будем.
Если арбитражные суды поступают так, запрещая зачёт при банкротстве в указанной ситуации, то они, надо полагать, верно именно интерпретируют закон. Но дальше… а вот то, что они творят дальше, иначе как нормотворчеством назвать уже нельзя, так как никакого законного основания в их действиях не содержится.
Смотрим в закон.
Скажите, видно ли из процитированных норм, что для зачёта достаточно заявления одной стороны? — По-моему для того, чтобы ответить на этот вопрос не надо быть даже юристом, а достаточно просто понимать русский язык: да, для зачёта достаточно именно заявления одной, любой стороны. Даже если направление такого заявления интерпретировать как сделку, то и в этом случае такая сделка оказывается как раз односторонней. Хотя на самом деле направление заявления о прекращении обязательства зачётом встречных однородных требований можно назвать сделкой только и исключительно в том случае, когда в голове путаются понятия «обязанность» и «обязательство». Да, из обязательства может следовать обязанность, но,
во-первых, обязанность следует не только из обязательства,
а во-вторых, из обязательства может обязанность и не следовать, так как обязательство может прекратиться вообще до того, как из него возникнет сама по себе обязанность, то есть актуальное лишение полной свободы субъекта.
В последнем случае обязательство некоторое время будет существовать, но вот обязанность из него не возникнет. Между тем, в соответствии с определением ст. 153 ГК РФ сделка есть именно такое действие, которое направлено непосредственно на изменение (в том числе и создание, возникновение, прекращение) прав и обязанностей, а вовсе не на прекращение обязательств, в том числе и не на изменения процессуальных прав и действия правил (скажем, третейская запись или соглашение о признании обстоятельств — точно не сделки в смысле указанной статьи ГК РФ). Заметим, что даже если интерпретировать вопреки определению ст. 153 ГК РФ направление заявления о зачёте как сделку, то тогда в силу ст. 154 ГК РФ это будет именно односторонняя сделка, то есть именно такая, для которой необходимым является исключительно выражение воли только того лица (физического или юридического), которое эти действия совершает.
Есть какие-то иные ограничения, помимо указанных в цитированной выше статье ГК РФ на осуществление такого одностороннего действия как зачёт? — Нет! А вот арбитражные суды умудряются такие ограничения, как ни странно, устанавливать.
Если вы прочтёте внимательно информационное письмо Президиума ВАС РФ от 29 декабря 2001 г. №65, то с удивлением обнаружите, что оно, словно бы являясь именно законодательным актом, устанавливает по меньшей мере сразу два ограничения для совершения субъектами тех самых действий, которые должны по закону зависеть исключительно от их воли.
Первое: отчего-то без всякой ссылки на законодательство ВАС РФ считает недопустимым зачёт, если одна из сторон подала иск в суд, и такой иск судом принят. Это, простите, откуда, собственно, следует? Не из искажённого ли представления как о функциях судов, так и о правовой действительности, подобного тому самому искажению, из-за которого вынужден был КС РФ напоминать именно корифеям цивилистики из ВАС РФ, что споры о праве на недвижимость, вообще говоря, не суть споры публичного права только на том основании, что эти права подлежат публичной регистрации в качестве признания государством частного права? А ведь было такое напоминание, как Вы можете сами убедиться! Причём, из моих знакомых юристов, в отличие от грамотеев из ВАС РФ ни у кого никогда не было сомнения, что частные права собственности на недвижимое имущество суть именно частные, но никак не публичные права. Видать, юристы в ВАС РФ не такие уж корифеистые корифеи, если им это пришлось растолковывать. Мне вот тут интересно — а они поняли растолкованное-то? Или продолжают дурака валять на манер «а мы считаем иначе» и подводить «теоретические» основания под собственную безграмотность?
Второе: этот самый Президиум отчего-то считает, что прекращение зачётом должно проводиться только тогда, когда не существует иных способов прекращения обязательства. А это-то откуда следует?
Правильный ответ: да ниоткуда. Это не что иное, как именно выдуманные в дополнение к норме ст. 411 ГК РФ правила. Вот только что это за источник норм такой у нас взялся? Откуда этот субъект законодательной деятельности взял полномочия дописывать нормы законов?
Теперь вспомним, что в ГК РФ, в его ст. 3 устанавливается супрематичность самого Кодекса в области регулирования гражданских правоотношений над всеми иными законами. В том числе и изданными после него. Иными словами, только со ссылкой на сам Кодекс можно применять норму lex posterior derogat priori, причём, если Кодекс прямо не допускает иных регулирований, нежели содержит он сам, то ничего иного, кроме прямого повторения, иные законы содержать по этому поводу не могут. В ст. 3 ГК РФ есть хоть слово о Высшем Арбитражном суде РФ?
Но ведь арбитражные судьи не читатели! они — писатели! Вот и пишут себе. Например, вот такое определение:
Смотрите, до чего договаривается этот суд.
Есть лицо и есть его контрагент.
Собственник первого — частник.
Собственник второго — государство.
Так вот, по мысли этих мыслителей частное предприятие имеет право прекратить свои обязательства с государственным унитарным предприятием вообще только и исключительно с согласия государства, если для этого унитарного предприятия размер обязательства «крупный»! Хотя, обратим внимание: государственное предприятие при этом вообще никаких действий не совершает. То есть с согласия лица, которое вообще никак не участвует ни в каких правоотношениях с частником. Но если зачёт есть сделка, то тогда и элементарный платёж — тоже сделка, так как прекращает всё то же обязательство (давайте не забывать, что один из способов прекращения обязательства, наряду с зачётом, это — исполнение). И размер, заметим, при этом остаётся тем же самым. Следовательно, по логике всё того же ВАС РФ на то, чтобы исполнить в пользу государственного унитарного предприятия обязательство перед ним любой частник должен получит согласие государственного органа.
Парадоксально? Но именно это и следует из приведённого текста! И это на основании как раз закона. который регулирует в частных случаях «крупных сделок» действия чьи? ну не контрагентов же государственных унитарных предприятий! не контрагентов, а представителя самого этого унитарного предприятия, так как предприятие, будучи юридическим лицом вообще действует только через своего представителя.
И если даже предположить, что в данном случае представитель заключил за пределами своих полномочий крупную сделку, то последствия выхода представителя за пределы его полномочий несколько отличаются от признания сделки недействительной. Ну, это по закону если, конечно. А вот в головах у арбитражных судей — полная каша:
во-первых, они отчего-то считают, что указанное правило распространяется не только на тех, у кого сделка является крупной, но и на совершенно посторонних лиц, ведь при зачёте, если заявление отправил частник, то получивший это заявление контрагент вообще никаких действий не совершал — помните же: даже если зачёт и сделка, то сделка-то односторонняя! —
во-вторых, они выводят последствия в виде недействительности сделки, вообще не предусмотренные по этим основаниям законодательством,
а в-третьих, они устанавливают, что для зачёта в «крупных размерах» не достаточно заявления одной стороны. По этой логике и для исполнения обязательства — тоже!
Но ведь, чёрт бы их всех взял: ст. 3 до сих пор никем ещё не отменялась, как не отменялась и ст. 410 ГК РФ.
Вообще-то арбитражные судьи и впрямь считают именно себя светочами цивилистики и строгими процессуалистами. Они всегда свысока посматривают на всех остальных и тем более — на своих коллег из судов общей юрисдикции. Однако я должен отметить, что навыков и знаний, если судить как раз по проявлениям, а не по самомнению, у судей-то в общей юрисдикции поболее будет, чем у павлинов из судов арбитражных. Я что-то не припоминаю таких нелепых и звонких «обобщений практики», исходящих из Верховного суда Российской Федерации и таких откровенно нелепых проколов, которые допускают судьи из судов арбитражных. Словом, и по гражданскому праву и по процессу, милые мои — незачёт. Только и исключительно — незачёт.
Для практикующих же юристов хочу отметить, что в указанном информационном письме, а равно и в приведённом мною определении так-таки содержится конституционный вопрос: а насколько соответствует то толкование, которое придано ст.ст. 410, 411 ГК РФ и ст.ст. 18 и 23 Закона №161-ФЗ ст.ст. 10, 33, 55 и 94 Конституции РФ, если иметь при этом в виду, что суды достаточно произвольно установили первенство в применении указанных двух статей Закона №161-ФЗ перед нормами ГК РФ, игнорируя, что ни один из арбитражных судов не имеет права отклоняться от предписаний ст. 3 ГК РФ и указанных выше статей Конституции РФ при толковании и применении норм, присвоив себе тем самым полномочия Федерального Собрания РФ?